Алексей Дэлль-Василевский

 

                                              

                                            КОЩЕИАДА

                                         (роман для кино)

 

                                                    или

                   

                                          «АНТИПИДОР»

                                   (история для взрослых)

 

Сказ про то, как Кощей Трипетович Бессмертный развёл-таки дурака - Ивана-Быковича.

 

 

                                           Киносценарий  

 

 

Дорогие друзья!

 

Данный сценарий написан по мотивам авторского CD BOOK “ГОН”, проекта победителя 14 московской международной книжной ярмарки 2001 года в номинации “Электронная книга”.  (На нашем сайте – раздел «ГОН»)

 

Картина двадцать третья третьей части представленного Вам киноромана:  музыкальное видео  с компьютерными анимациями живописи Дали, на стихи поэмы Баркова «Данилыч Несравненный», положенное на «Полёт Валькирии» Вагнера в обработке группы «Проект ГОН» (5.45) (на нашем сайте, раздел «видео», номер «0»)

 

Данное произведение – скользящая обложка CD-BOOK «ГОН», прилагающегося к сценарию.

 

Премьера клипа состоялась на 1-м канале  ОРТ в «Апологии» Диброва 17 марта 2003 года, в день, когда Буш объявил Хусейну ультиматум. (на нашем сайте – раздел «видео»).

 

Существует вариант двухактовой пьесы “Было-не было” для театра, он же – девяностоминутный сценарий

для кино. Анонс опубликован в информационном выпуске литературного альманаха Союза театральных деятелей России “Сюжеты”, 1-й номер за 2004 год.

 

Желаю успеха.

 

Господи! Вознагради нас за наше тродулюбие.

 

Кощей Бессмертный.

 

 

 

«Я стал Богом, когда отец Небесный прислал мне тебя Василиса, ибо ты – моя божественная половина, моя красивая, деревенская вампирша.

 

Мои времена настали, ибо  я рождён – во все времена, и Вселенная у твоих ног!

 

(Кощей Бессмертный, к столетию агентства Рейтер.*)

 

Однако, когда я подохну, ты должна будешь удовлетворить внимание публики, и рассказать миру, как это всё было на самом деле, - так пойди, и расскажи им, как я любил тебя, и вообще, кто я есть такой, Кощей Бессмертный, которого ещё зовут: воин Тени.

 

За это отдаю тебе всё своё царство, а в придачу – Млечный Путь и Туманность Андромеды;

 

Но самое главное – знай, что, когда бы ты не появилась в моей бесконечной жизни, ты всегда пленишь меня.

 

Боги начинают бушевать, когда они начинают думать, что вчера было лучше, чем будет завтра.

 

И вот тогда плененье не поможет.

 

 

                            АКАДЕМИК

 

Боже! До того сильно сказал, что хуй встаёт.

 

 

Действующие лица:

 

Иван Семёнович Барков

Александр Сергеевич Пушкин

Михаил Юрьевич Лермонтов

Сергей Александрович Есенин

Владимир Владимирович Маяковский

Владимир Владимирович Высоцкий:

 

Великие Поэты.

 

Кощей Трипетович Бессмертный – маг и волшебник.

 

Василиса Прекрасная – невеста его, а в следующий день – верная жена.

 

Змей Горыныч – верный друг Кощея. (Куценко*).

 

Академик – слуга Кощея.

 

Кот Муррз – тварь, которой нет, Конфуцием засланная.

 

Баба Яга в образе Верки Сердючки – как пишут про неё в энциклопедии А.А. Абрашкина «Великая Богиня, прообраз Верховного божества христиан и иудеев».

 

Людмила – дочка её, немая.

 

Иван-дурак – лжесын царский, ныне вдовствующий – терминатор последнего поколения.

 

Булат-молодец – великан, бывший гладиатор, а впоследствии слуга Иванов, терминатор прошлого поколения. («Толстяк»*)

 

Лена – дочка Иванова, от мамани, некогда вострым топором порубленной.

 

Юля – дочка Иванова, от другой мамани, некогда в тихом омуте утопленной.

 

«Люди в чёрном»:

 

Томми Ли Джонс.

 

Уилл Смит.

 

Старуха Путана, княгиня Марья Алексеевна – ей все подают.

 

Перевозчик – на огненном бревне с красными крылами.

 

Гомер.

 

Шлиман – археолог.

 

Приам – троянский царь.

 

Царь Кирбит – отец Василисы.

 

 

Аукционист

 

 

Сеуч (Вестник).

 

Воины.

 

Участвуют также:

 

лешие, вурдалаки, кикиморы, русалки, амфисбены, драконы, динозавры (юрского периода), зеркальные существа, пара существ философских, выравниватели, гарпии, трёхногие ослы, птица «Феникс» (в стиле «Юнкерс»), слон, предсказавший рождение Будды, эльфы, бураки. големы, мандрагоры, минотавры, мать черепах, гномы, химеры, перитии, лилиты, наги, юварки, симурги,, саламандры, уроборосы, ламедвовники, валькирии, норны, демоны иудаизма, термические существа, тролли, ламии, сатиры, небесные петухи (из подземной тюряги взмывшие), лунные зайцы (на Луну воющие).

 

Старуха Путана, княгиня Марья Алексеевна – ей все подают.

 

Перевозчик – на огненном бревне с красными крылами.

 

__________________________________

Примечания автора.

 

Все речевые обороты, присутствующие в данном тексте,  но отменённые цензурой, в варианте смонтированного фильма, гасятся стандартными звуками, порой переходящими в мелодию.

 

 В ряде моментов это сопровождается характерной жестикуляцией, напоминающей танцы глухонемых народов мира в разные исторические эпохи.

 

2. В компьютерной сценографии использованы картины Сальвадора Дали со следующих каталогов:

 

а. Компьютерная анимация авторского CD BOOK “ГОН”.

 

в. Каталог 1: Salvador Dali  1997; 1904 - 1989 conception Gilles Nere printed in Italу ISBN 3 8228 82 1 GB

 

c. Каталог 2. Марко ди Кпуа «Сальвадор Дали»», Москва, «Спика» 1997

 

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

 

Картина 1. «Шабаш».

 

«Тайная вечеря», 1955 г., холст, масло, кат. № 2, с. 239.

 

(Муз. «Волга» вещь № 5, «Квашня»).

 

Средняя московская школа, два одновременных плана – классы разные, везде – одни только девочки, все в стандартных упаковках средневекового дамского пансиона двадцать первого века.

 

С одной стороны: учитель географии слишком явной ориентации, с другой – училка тотального немецкого порнотолка, с кнутом, и всеми кожаными атрибутами – преподаёт анатомию.

 

                           ГЕОГРАФ

 

Ну-с? Где находится Колумбия?

 

                          ВАСИЛИСА

 

Нам надобно туда.

 

Другой класс.

 

                          АНАТОМИЧКА

 

Где у человека  гениталии?

 

                         ВАСИЛИСА

(в другом гриме).

 

Кому – как.

                  

Внезапно оба коллектива молча собираются, выходят с разных сторон школы, один класс водружается на «Харлеи», другой – на спортивные мотоциклы.

 

Они, С ДАЛЬНИМИ ОГНЯМИ, ослепляя милицию, гонятся по улицам темнеющей Москвы, залетают на Лосиный Остров, оставляют мотоциклы, пересаживаются на мётла, те, что торчали возле баков в чехлах на манер тех, что звались «Винчестер».

 

Ведьмы летят на бреющем – к освещённой поляне, где сидит на пне и пишет пером лебединым Александр Сергеевич Пушкин, вокруг него кругами ходит чёрный кот Муррзик, в золотом ошейнике, на котором подвешен мерцающий прозрачный шар.

 

Ведьмочки кружат и летают над ним, превратившись в крылатых ночных фей, и освещая ему лист своими крылами.

 

                       ПОЭТ

 

Как бы это изъяснить,

Чтоб совсем не рассердить

Богомольной важной дуры,

Слишком чопорной цензуры?

Как быть?.. Помоги мне, Бог?

У царевен между ног.

Нет, уж это слишком ясно

И для скромности опасно, -

Так иначе как-нибудь:

Я люблю в Венере грудь,

Губки, ножку особливо,

Но любовное огниво,

Цель желанья моего…

Что такое?.. Ничего?..

Ничего, но очень мало…

У того-то не бывало

У царевен молодых,

Шаловливых и живых.

 

Александр Сергеич сдувает ведьмочек с ладони, те с хохотом летят врассыпную, выходят в иное измерение, становятся наездницами, летят на мётлах над ночной Москвой, открывая фестиваль шабаша.

 

На окнах рекламы: год 2000, начало Новой Эры, ведьмы летят на своих мётлах по Тверской, вокруг гостиниц «Интурист», «Москва», подлетают к тому месту, на Пушкинской площади, где стоял «Московский дом актёра», возвращают его, и таким образом становится примерно ясно, сколько времени прошло с тех пор, пока они летели по Тверской вверх.

 

Внизу неоновыми стрелами проносится время, ведьмы вытаскивают банки с краской, и чертят на куполах святого Кремля то, что затитровано стандартными телевизионными цензурными мутными квадратами (квадратура*), и пишут они какую-то страшную тайну, однако на каком-то куполе, кажется центральном, снимают звезду, ставят золотой знак Солнца, очень похожий на какое-то старорусское знамя, на стене пишут распылителями, и цензура, кажется, дала сбой, однако видно, что там написано:

 

                      «БЫЛО – НЕ БЫЛО»

 

Москва справляет миллениум, ведьмы летают, словно цветастые мухи, барражируя между взрывами салютов. Они похожи на две стаи весёлых дельфинов, шныряющих под килем Корабля.

 

Через мгновенье жизнь на Красной площади и вокруг неё замирает, и заходит ведьмам в резонанс: по мостовой, к центральным воротам, чешет президентский эскорт:   

 

самая бойкая и красивая ведьма, до того отвечавшая учителям, разогнавшись, уходит в пике, уменьшается до странных пределов, залетает центральному лимузину в водительскую форточку.

 

Через мгновенье ведьма из форточки вылетает, на ходу поправляя трусы, на одной стороне которых ясно виднеется свастика (спереди), и серп и молот – сзади.

 

Вслед ей доносится реплика с водительского места: «Ты их дверь – они в окно», с заднего сидения слышится реплика:

 

«Да ладно тебе, Ваня».

 

Девушка хохочет: неё в руках плакат, затитрованный стандартными «чёрными» квадратами цензуры, однако на нём угадывается Президент, девушки из распылителей наносят белой краской на крыше лимузина неприличное слово из трёх букв, также затитрованное, волокут плакат, словно огромное знамя, вверх по Тверской,

 

растягивают его на весь фасад кинотеатра «Пушкинский», на нём реклама предвыборной агитации усатого мужика в белой рубашке, у которого на плече сидит президент в дзюдоистской позе «сезин»: тот встаёт у него с плеча, застывает в приветственном жесте:

 

на афише фиксируется  портрет президента в кимоно и чёрном поясе, и название:

 

                   «АНТИПИДОР»

 

За этим занятием ведьмочек застаёт рассвет, он вновь гонит их по Тверской – вниз, к Кремлю, где на фоне золотых куполов возникает картина Сальвадора Дали «Тайная вечеря»:

 

гигантский перст приоткрывает мавзолей, выволакивает оттуда стеклянный гроб с мумией Ленина, двумя пальцами переставляет его на лобное место перед собором Василия Блаженного, большим пальцем невиданной правой руки, вдавливает его как можно глубже, откуда-то сверху, наверное, из утреннего облака, появляется огромный одуванчик, на каждом белом парашюте которого гнездится по ведьме, их уносит утренним ветром по Васильевскому спуску, с центральной башни Кремля сползают «мягкие», далианские часы, всегда показывающие половину седьмого, ведьмы десантируются на своих белых парашютах по знакам времени на текущем циферблате, и летят через Москву-Реку в сторону Новокузнецкой, потом их несёт обратно через реку, мимо окон библиотеки им. Ленина, за окнами сидит Академик. 

 

Он рассматривает пролетевшую кодлу удаляющихся в сторону Нового Арбата ведьм на белых парашютах.

 

                    АКАДЕМИК

           (заваленный томами)

 

Плиний старший, Плиний младший. Искусство – искус. Мутанты, мутанты, мутанты. У них, у индейцев и ковбойцев, всё не так просто. В мезозое ихнем…

 

Ихнем мезозое… (Записывает что-то в блокнот, закуривает, опять записывает):

 

Эх, опять в мозгах что-то отслоилося, и в бездну полегло, где правит Председатель.

 

 

Картина вторая: «Ивановы дочки».

 

Кат. №2

стр. 176,

"Параноико-критическое одиночество", 1935, дерево, масло;

19 Х 23 см. Частное собрание.

---------------

Кат. № 1.

     СТР. 176, № 396.

     “Memory of the Child-Women”.

 

Иван возвращается с охоты, волоча какого-то мелкого динозаврика, в старый цирковой обоз, оборудованный по последнему слову техники, на стенах висят трофеи невиданных зверей. Закидывает спортивный лук, закрывает глаза, снится ему цирк «В Поднебесной», вот он на лимузине подкатывает к гостинице «Пекин», его встречает лысый бусурманин с бородой, хромая, подводит к лифту, собственным ключом поднимает на самый верхний этаж.

 

                            ИВАН

 

Шамиль, свободен.

 

                         Заходит в «Поднебесную», там Директор.

 

                            ДИРЕКТОР

 

Девочки уходят, Иван. Уходят, девочки, уходят. С капустой – беда. На тебя смотреть никто не хочет.

 

Иван просыпается в мыле,                   

 

 

выходит на крыльцо, чешет яйцо.

 

                            ИВАН

(орёт).

 

 Де-во-чки! Дев-чуш-ки!

 

Возвращается в избу, открывает ноутбук, засовывает микрофоны в уши, настраивает поиск, видит дочек на реке, приближает изображение, настраивает звук.

 

                           ЛЕНА

 

 Сестрёнка, отчего твоя мамка померла?

 

                            ЮЛЯ

 

 Говорят, в тихом омуте утоплена. А твоя?

 

                            ЛЕНА

 

Говорят, вострым топором зарублена. А может, папаня их обеих завалил?

 

Девочки заходятся в рыданиях, обнимаются, через некоторое время их взаимная истерика приобретает сексуальные оттенки, Иван у монитора вне себя, бежит к реке, девочки, его завидев, уходят по реке вплавь.

 

Иван возвращается в фургон, валится на койку, с тоской смотрит в потолок, дабы отвлечься, щёлкает пультом слайдопроектора: на потолке возникают различные сцены группового порно, в каждой из которых Иван улыбается в объектив.

 

                               ИВАН

 

Молодо-зелено, как гусиное говнушко.

 

                              ЯГА

(её голос).

 

Матушкины привычки: отца за хрен валять.

 

Услышав голос, Иван хватает лук, выскакивает на крыльцо, видит бабу Ягу, присевшую на ветке старого дуба, нацеливает на неё стрелу, та с воплем бросает на него чёрного кота Муррза, Иван валится навзничь, кот исчезает, Иван горько смеётся.

 

                            ИВАН

 

Сглазила, сука.  

 

                            ЯГА

 

«Я – баба Яга,

Вот и вся недолга,

Я езжу в немазанной ступе.

Я к русскому духу не очень строга:

Люблю его сваренным в супе».

Слышь, ты больно не мудри, выше хуя не подскочишь.

 

                          ИВАН

 

Да ну? Смотри!

 

(Прыгает выше.)

 

                         ЯГА

 

Да, русский лукав: возьмёт хуй в рукав, и говорит: гусиная шейка. А про дочек не горюй – они в кощеево царство пошли.

 

 

                        ИВАН

 

А что, Кощей Трипетыч, и впрямь такой великий ёбарь?

 

                        ЯГА

 

Опытный. Женится, говорят, надумал.

 

                        ИВАН

 

На ком?

 

                        ЯГА

 

На Василисе.

 

                        ИВАН

                    

   На ляге зелёной?

 

                        ЯГА

 

Забудь про лягу. Совсем тут одервенел: она ж твоя невеста.

 

                        ИВАН

 

Ё-моё! И чо теперь?

 

                        ЯГА

 

Езжай в Ебипет.

 

                         ИВАН  

 

 Что за место такое?

 

                         ЯГА

 

Довольно ебливое. Не на то пизда сшита, чтоб сыпать в неё жито, а на то отец родил, чтобы хуй в неё входил. Стресс снимать надо. Пока суть да дело: скинь портки, давай поищемся.

 

                        ИВАН

(хохочет).

 

Э, бабуся! Что делать: у мерина велик, да натура не велит!

 

                          ЯГА

 

Ну и обосрёсся.

 

Включает форсаж, улетает.

 

                         ИВАН

(ей вслед).

 

Шевели поршнями, клаоака пердячая.

 

Неожиданно Иван-царевич обнаруживает что у него начинаются схватки.

 

                        ИВАН 

 

Сглазила, сука!

 

В бессильной злобе срывает с себя венок из незабудок, да лютиков, раскручивается в классическом движении дискобола, посылает её вслед Яге, где-то над облаками слышен треск двигателя,  сопровождающиеся классическим завыванием падающего объекта, в лесах слышен взрыв, сопровождающийся многократным эхом.

Венок со свистом возвращается Ивану в руки.

 

                         ИВАН

(оценивает на взгляд).

 

Не врал леший.

 

Подходит к берегу реки, должно быть, топиться, в последний момент раздумывает, в бессильной злобе разрождается рыданиями: слеза попадает на воду, в её кругах видна картина следующая.

 

Смена плана.

 

Василиса во дворце папы своего, царя Кирбита, беседует с волшебным зеркальцем, примеряя его отражение у себя между ног.

 

                          ВАСИЛИСА

 

Свет мой, зеркальце, скажи, у кого манда милее, всех прекрасней и…

 

                           ЗЕРКАЛЬЦЕ

(отображает прекрасное естество Василисино, и как бы говорит губами).

 

 

Ты прекрасна, спору нет, но на свете всех….

 

Василиса смотрит на себя в зеркальце, приоткрывает свой прекрасный рот, в котором, среди ровного, ослепительно белого ряда зубов, явно выделяются клыки.

 

 

                          ВАСИЛИСА

 

Папаня!

 

Входит царь Кирбит, в негодовании.

 

                          КИРБИТ

                  

Чего тебе?

 

                          ВАСИЛИСА

 

Не  в кайф мне это зеркальцо твоё.

Ночь наступает.

Тревожно на душе.

 

                          КИРБИТ

 

Замуж пора. Эй, стража!

 

(Возникает стража).

 

Чё делаем?

 

                        СТРАЖА

 

Да дрочим потихоньку.

 

                       КИРБИТ

                       

Хоре.

Скачите к ебарям. Пора.

 

 

Картина третья: «Похищение невесты».  

 

-------------------------

КАТ. №1.

Стр. 648., № 1439., 1977 г.

-----------------

   КАТ. № 1.

Стр. 177, № 399

“The Birth of Liquid Desires”, 1932.

-----------------

 

 

Ночь. Лес. Где-то на холме – дворец царя Кирбита.

Кощей с Горынычем.

 

                                      КОЩЕЙ

                              (Осматривает себя).

 

 Мясо надо нарастить. А то невесте не понравлюсь.

 

                                     ГОРЫНЫЧ

                                        (центр)

 

А чё в такую рань?

 

                                     КОЩЕЙ

 

Женихи – к обеду на турнир съедутся. А мы уже – обвенчались, и еть помчались.

 

                                     ГОРЫНЫЧ

 

Биться расхотел?

 

                                    КОЩЕЙ

 

Жестокая ты ящерица. К тому же мутантная.

 

                                   ГОРЫНЫЧ

 

А ты – шибко жалостливый стал. На хрена тогда воюем?  Так бы не дала?

 

                                  КОЩЕЙ

 

Традиции, жопа ты трёхглавая.

 

                                  ГОРЫНЫЧ

                               (левая голова)

 

Трипетыч, а слыхал - волчица Василиса, под девку прикинутая.

 

                                   КОЩЕЙ

 

Слушай и запомни: не Кирбита она дочь. С ним – это так, чёрный час, ошибка демона. Попался он ей на глаза – в период созревания.

 

                                    ГОРЫНЫЧ

 

Твоя?

 

                                    КОЩЕЙ

 

Догадлив, председатель. Так что мои чувства к ней – на пределе возможностей.

 

                                   ГОРЫНЫЧ

 

Так это ж, как его…Инцест!

 

                                   КОЩЕЙ

 

Она вернулась ко мне через девять кругов, а по времени – тебе не понять, потому ты хоть и воинственное, но всё ж животное.

Так что про всё это забудь.

 

(Изображает удаление памяти, Горыныч как будто молодеет).

 

                                КОЩЕЙ

        (Горынычу, его центральной голове)

 

Чего, колбасит?

 

                               ГОРЫНЫЧ

                            (правая голова)

 

                 Не, плющит.      У меня всегда – пред битвой.

(Левая).

 

                          КОЩЕЙ

 

Это бабуся тебя поминает.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Какая к маме бабуся? Яга? Путана?

 

                          КОЩЕЙ

 

Смерть. У меня, в яйце, тоже своя бабка сидит.

 

                          ГОРЫНЫЧ

                             (левая).

 

Врёшь. (Головам.) Братки, он врёт. А ну, покаж: правой башкой бьюсь, и всю её паскудную пасть – Академику в залог, никакой бабки там нет.

 

                          КОЩЕЙ

               (расстёгивает латы)

 

Она. Хранит вход царство того, кто парится за вас, и для вас царствует. Головы твои ослиные. По семи хуям текло, а в рот не попало.

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

А игла?

 

                     КОЩЕЙ

 

Хрень всё это, нет никакой иглы.

 

                    ГОРЫНЫЧ

 

Бабка есть, иглы нет?

 А вот я давно хотел спросить: в запарке царствуешь, иль паришься – зазря?

 

                        КОЩЕЙ

               (смотрит на небо)

 

Время есть. Знамение прогоним. Чрез братков твоих недоношенных.

 

Высвечивает циферблат наручных часов, там – Бочинский и Стелавин, шоу «Два в одном». («Звёздные войны, Эпизод 1», Д. Лукаса: сиамские уроды – информаторы на гонках, где победил продвинутый мальчик*).

 

                        КОЩЕЙ

 

Я – Верховный Жрец Бессмертный. Вопрос.

 

                       БОЧИНСКИЙ

 

Тетя из Краснодара.

«Хорошо ли пися, ежли заебися?»

 

                       КОЩЕЙ

 

Говно вопрос. А сам ответь, ибо ответ твой – наставленье на битву и есть, и ошибиться нельзя – башкой ответишь, напарника своего:

 

«С какого места пьедестала лететь дольше?»

 

Помехи, изображение на часах исчезает, они сползают с руки Кощея, как с ветки далианской оливы, постепенно превращаясь в золотой червонец с картой Мира, который вращается, постепенно замедляя свой полёт.

                              

                              КОЩЕЙ

 

Не случилось.

 

                              ГОРЫНЫЧ

 

Каков ответ?

 

                              КОЩЕЙ

 

Со второго.

 

                              ГОРЫНЫЧ

 

Отчего ж не с первого?

 

                              КОЩЕЙ

 

С третьим перетрут, ослиная твоя голова. Полёт вниз – это, как дистанция до собачьего сортира: столба не встретишь, об который ногу задрать, да и убиться, обоссисся.

Ты, как-нибудь, сложи крылья, и камнем упади вниз. Только вначале застрахерься. Есть в горной Швейцарии конторка, называется «Фортуна».

                          

Берёт с воздуха золотой червонец, приземляет дублон на руку открывает, читает:

 

        «Бей чёрных, пока не побелеют»                    

 

                                    КОЩЕЙ

          

Хвала провидению! Надоело воевать на тьму.

 

                                    ГОРЫНЫЧ

 

Чо так?

 

                                    КОЩЕЙ

 

А потому что вчера я созванивался с червями, а сегодня, с утреца – с Богами – разговаривал.

 

                                   ГОРЫНЫЧ

 

А поздно, Трипетыч? Привычки менять?

 

                                   КОЩЕЙ

                       (оглядывает позиции).

 

 Дело не в возрасте. Дело в человеке, как сказал дядька один. Профессор шухерной. Чёрных тоже, немало завалил.

 

                          ГОРЫНЫЧ

(все головы).

 

А кто?

 

                          КОЩЕЙ

 

 Индиана Джонс! Становись, змей!

 

                         ГОРЫНЫЧ

                       (Становится).

 

Не надо тебе жениться, Трипетыч. Ох, не надо. Добром не кончится.

 

                              КОЩЕЙ

 

Поехали рубиться, змей. Хрен им всем, а не бескозырку. 

 

Кощей садится на Горыныча, едет вдоль позиций, где солдатами – вся лесная, болотная и прочая рать. («Гладиатор», монолог Милосердного*).

 

Наёмнички!  Считайте, что вы уже в раю.

С бурлаками взнося мой глас,

Ударьте в бубны, барабаны,

Удалы добры молодцы,

В тазы и лошки и стаканы.

 

Наёмники бьют в барабаны, гул нарастает.

Кощей наставляет в ритм, обнажая меч-мдунец.

 

Трюх-трях сыра земля с горами.

Тряхнись синё море, мудами.

 

Бушуют стихии.

 

Молчите, ветры, не бушуйте,

Не троньтесь дебри, древеса,

Лягушки в тинах не шурмуйте,

Внимайте, стройны небеса:

 

Хмельную рожу, забияку,

Рвача, всестветна пройдака,

Борца, бойца пою, пиваку,

Ширяя в плечах бузника

Ну, что? Выкрасим эту серую степь в зелёную лагуну?

 

Кощей обнажает меч – мдунец, Горыныч во весь опор несёт его к замку Кирбита, позади – армия наёмников.

 

Горыныч обходит позиции на манер киплинговского Каа, когда тот обходил бандерлогов.

 

                       ГОРЫНЫЧ

 (Кощею).

 

 Ну, будь здоров, Трипетыч.

 

                      КОЩЕЙ

 

 Еби коров, Горыныч.

 

Расходятся по флангам.

 

Бой.

 

(«Гладиатор», Голливуд*)

 

Смена плана.

 

Кавказские горы, заснеженные вершины, на скале, поигрывая пистолетом, возлегает Михаил Юрьевич Лермонтов, возле него – всё тот же кот Муррз, со Вселенной на шее.

 

                     ПОЭТ

 

«Ах боже мой, какой задорный

Пустите, мне домой пора!

Кто вам сказал, что я такая?»

-        На лбу написано, что блядь!

И закатился взор прекрасный,

И к томной груди в тот же миг
Она прижала сладострастно

Его угрюмый, красный лик.

 

Поэт отрывает перо от бумаги, всё исчезает.

 

Картина четвёртая: «Василиса».

 

-------------------------

  КАТ. №2, стр. 108, “Кровоточивые розы”, Холст, масло; 75 Х 64 см. Частное собрание.”

-------------

 

Василиса приходит в сознание: через расфокус изображение приобретает более или менее твёрдые очертания, и её глючит на парализующие волю, ужасающие картины:

 

вот она Белоснежка, и к ней крадутся, безобразно хохоча, семь мастурбирующих гномов;

 

а вот она и вовсе Красная Шапочка, ко рту которой какая-то бешеная корова подносит по очереди все четыре соска своего безумного вымени, отворачивается, видит Серого Волка.

 

                                 ВОЛК

 

Как здоровье бабушки?

 

                                ВАСИЛИСА

 

Я больше не могу.

 

Где-то у столетнего дуба на ветке сидит учёный Кот Муррз в златой цепи, танцует чисто негритянский, гангстерский  реп, сопровождая свой танец неприличные движения тазом, рядом – серый Волк, то же самое, тоже и охотники.

 

Вот она – Муха-Цикатуха, на неё залазит огромный паук, с ярко выраженными фаллическими признаками (самец), она прыгает в другое измерение – пространство («Глюк.Оза».*)

 

Далее: она Мальвина, размышляющая, кому безболезненнее дать: МТV-шному Буратино с изломанным гвоздём, вид у которого внушает ужас, панкующему Артемону или полумёртвому Пьеро, а может, Карабасу в образе давнем и знакомом.

 

Вдруг вся эта картина уносится прочь на гигантской прокладке, с надписью:

 

«здесь могла бы быть ваша».

 

Вот она – Элли в летающем домике, в которой в ступе залетает толи Яга, толи Бастинда, толи Гемгема, и все, как одна, поют частушечные заклинания:

 

«Ёрики-морики, сникерсы-уикерсы, баунти-уяунти»,

 

и, в конце концов она – Царевна-лягушка, засушенная в виде амулета у какого-то южноамериканского дикаря: он женится, всё племя задувает друг другу в ноздри какую-то дрянь (на этом месте она слегка фокусирует сознание), а её всё время целует в губы.

 

Потом она узнаёт в этом самом дикаре Ивана-дурака, оттопыренным ухом слушающего всё ту же бабу Ягу в образе Сердючки.

 

                             ЯГА

 

Шкуру с неё чулком сними, да и сожги, а корону переплавим.

 

                             ИВАН

 

 Я с детства с ляг шкуры завсегда пластом снимал.

 

                            ЯГА

 

 Давай чулком, ведь ты этот, как его, антогонист. Одно мясо ебать будешь. Всё равно: дров ни полена, а хуй – до колена.

 

                            ИВАН

 

 Всё, Ягуся, отъебись – мне эти потуги противны. Я на ней женюсь.

 

                           ЯГА

 

 Зачем жениться, когда чужая ложится? Дай, хоть эту взад обратно расколдую. Давай, цалуй её.

 

                          ИВАН

 

 Ни хрена, говорящая ляга прикольней.

 

                         ЯГА

 

Цалуй, говорю, чо щеришься, рыжай.

Поцалуй в пазуху не влезет, а щуп пизды не вырвет.

 

Василиса со злости лягушачьей пастью сблёвывает стрелу, и ловит свой последний глюк:

 

она, Дюймовочка, в норе, пристёгнутая к стенке (чистый Амстердам), хлопает ресницами, на неё надвигаются учёные кроты.

 

В конце концов, новый план являет нам Василису в в реальном, киноизмерении: она лежит в стеклянном гробу, который начинает носить её по огромному замку, больше походящему на корабль под парусами, где палуба вся – как шахматное поле, а в каждой бойнице – по крылатому музыканту, и лобают они нечто, заставляющее её тело вибрировать независимо от её желания.

 

Откуда-то доносятся тяжелая поступь Горыныча, верхом на котором восседает царствующий Кощей Бессмертный, он спускается со спины своего коня - дракона  коня, гроб сам собой подносит к нему невесту, перед этим на тишине полетав перед всеми тремя головами Горыныча: их выражение можно протрактовать, как сдержанное охуевание.

 

                            КОЩЕЙ

 

 Слыхала про меня, Василисушка?

 

Та показывает ему безымянный палец, по бледным губам её можно прочесть:

 

«Отсоси».

 

                    КОЩЕЙ

                     (всем).

 

Это ничего, стерпится-слюбится. Правильно я говорю?

 

(Все, кто есть в замке.)

 

Верно, Трипетович!!!

 

                     ГОРЫНЫЧ

               (башка коренная)

 

Девка маленка, маленка, малешинка,

пизда у неё узенка, узенка, голёшенка.

Залупай до грудей, забивай до мудей

и  не тронь до людей. Пусть её мочалит жалкий фраерок.                                                                                                                                                                        

 

                     КОЩЕЙ

 

 Правая пристяжная?

 

                      ГОРЫНЫЧ

                (правая пристяжная).

 

Родись заживо, очнись от грез, восстань из мертвых, о ты, пьяница!

Ты - житель темной пещеры. Какая разница, кто ты? Странник - пусть зовет тебя так этот весенний ливень. Как ты можешь надеяться, что тебе удастся измерить глубину океана? Даже, если всю жизнь будешь созерцать священное чрево?

 

                  КОЩЕЙ.

 

Вчерась отсозерцался. Вот так эти отношения любовные: углубляешься в них, углубляешься, мечом рубишь собственное сердце, доходишь до середины, тут бац, как на  святой Руси говорится:  «вторая смена».

Выхода не помню.

Лица не вижу.

 

           ГОРЫНЫЧ

 

Прорубился б до конца, с другой стороны б вышел, земля-то плоская. Недавно в пике сходили, все втроём с другой стороны, как хуево стадо,

Повытаращились, а там – будущее наше, прям как невестушка твоя тебе, сейчас: предложили отсосать, а чресла-то у нас – по ту сторону рассвета, вот и мудохались, в это время неоткуда танк подгрёб, и пушкой – прямо в задницу заехал.

 

                КОЩЕЙ

 

Точно танк?

 

                ГОРЫНЫЧ

 

Точно! Живность с такими елдаками уже повывелась в этом, как его, Мезозое.

 

                   КОЩЕЙ

 

Не скажи, я тут в засидке на болоте такое видел, что даже стрелять не стал: такое, ежли промажешь, из-под земли достанет, царём Аидом подотрётся, а тебя – сожрёт и высрет.

 

                  ГОРЫНЫЧ

 

Точно?!

 

                  КОЩЕЙ

 

Божусь за пидора.

 

 

                  ГОРЫНЫЧ

 

Божись.

 

                  КОЩЕЙ

 

Бля буду, папа. Верь, товарищ, когда-нибудь и нам в артель завезут кинематограф без соплей, крови и мутантов, нормальное итальянское порно.

 

Головы Горыныча переглядываются, начинают биться, и поскольку лап у него две, а головы три, то всё это напоминает попытки суицида растроившегося шизофреника, которому явно чего-то в жизни не хватает.                  

 

                  ГОРЫНЫЧ

 (центр, всем остальным головам)

 

Ну что, слазили на хуй, как медведь на рогатину?!

 

              ГОРЫНЫЧ

               (правая)

   

Погоди, может – несчастный случай. Я тоже где-то жопой чуял: «А город подумал, а город подумал, а город подумал, а город подумал…»

 

              ГОРЫНЫЧ

(левая и центр).

 

Что подумал, блядь?!

 

              ГОРЫНЫЧ

                (правая)

 

Ученья идут.

 

             ГОРЫНЫЧ

              (левая).

 

И точно! Мне в тот раз тоже приглючило, и всё той же жопой:

 

«…дюран-дюран-дюран-дюран-дюран-дюран…..»

 

               ГОРЫНЫЧ

(центр).

 

Н-да. Единой жопой вражья войска не обсерешь.           

 

              КОЩЕЙ

 

Да с вами рядом стоять опасно, ребята. Одни наркоманы! Яйца натянем, шерсть отстаёт, шерсть натянем, яйца отстают, как мне один знакомый председатель говорил. «Путешествие с бомбой под мышкой – лучшее, что бывает в этой жизни».

Летели три пичужки

Через три пусты избушки.

Головы застряли,

В жопу – отъебали.

 

ГОРЫНЫЧ 

 

Ты о чём?

 

КОЩЕЙ

(со злобой).

 

Просто разговариваю сам с собой, блядь.

Так что всё зачеркни.

 

ГОРЫНЫЧ

(центр).

 

А я и не записывал. Неграмотный я.

 

КОЩЕЙ

 

Ну вот, чёрт бегал, бегал, а толку не на грош. Продашь воспоминания, когда помру,  головы твои хуиные!

 

ГОРЫНЫЧ

 

Так ты ж бессмертный?

 

                КОЩЕЙ

 

А, да.

        

 

                             ВАСИЛИСА

     (её опять глючит).

 

Начальничек, а начальничек, может, я отсосу, а ты меня отпустишь?

 

                        КОЩЕЙ

 

 Во те на!  Слышь, Горыныч, может мы кого с обоза у Кирбита-то отбили? Точно царевна?

 

                     ГОРЫНЫЧ

                    (коренной).

 

 Не поёбши – не узнаешь.

 

                     КОЩЕЙ

 

 Да нет, вроде она. Моя любовь, не струйка дыма, твою мать. Слышь, кума! У нас тут всё запросто, практически без флиртов. Легла – раз, молча - два.

 

            ВАСИЛИСА

 

 (вновь приходит в себя, видит Кощея, желает продлить себе жизнь, картинно закусывает губу).

 

 Чувак.

 

           КОЩЕЙ

 

 Чувиха. (Горынычу.)

 Маманю её помнишь? Марью-Маревну.

 

           ГОРЫНЫЧ

 

Как не помнить! Заебённая мученица!

 

Смена плана.

 

(Муз. «Волга», № 2  тема: «Самогонщица»

Эпизод с Марьей Маревной, где та, мучаясь одиночеством и ожиданием супруга своего, Кощея Бессмертного, в различных далианских пространствах гонит самогон. Использована сценография совместных фильмов Дали и  А. Хичкока в Голливуде, 41-45 гг*). (3.50)

 

Смена плана.

 

Замок, свадьба.

 

             ХОР МАЛЬЧИКОВ

                      (поёт).

 

Брадой махая каблуком,

Ревёт, как вол он разъяренны,

Что еть телицу устремленны,

Ничуть неслабшим елдаком. 

 

Подлетают амуры, стаскивают крышку с гроба, уносят её подальше, оркестр играет нечто торжественное.

 

Кощей  выпускает язык, обвивает её всю, и конец его оказывается у неё где-то между ног, кольца языка сжимаются, и Василиса всем естеством чувствует напирающий на неё оргазм.

 

                         КОЩЕЙ

(плохо выговаривая слова, ибо высунут язык).

 

Хуеешь, дочка?

 

                         ВАСИЛИСА

 

Вонзи на всю дурь, папа.

 

                         КОЩЕЙ

 

Эта – вся.

 

                         ВАСИЛИСА

 

Эх, если всё это, конечно, не во сне…

 

Внезапно действо прекращается, будто не было его, Кощей выстаивает в галантнейшей из поз, Василиса летает в стеклянном гробу в достаточно развязном состоянии и небрежном виде, с трудом соображая, что же всё-таки происходит («Вий», Мосфильм).

 

(Горынычу.) Не девица, но сгодица – любая она мне. (Ей). Назавтра свадьба. Чтоб всё, как у людей с чертями, хрен бы их не видал.

 

             ВАСИЛИСА

 

 Было?!

 

             КОЩЕЙ

 

Не было.

 

Кощей исчезает вместе с Горынычем, вместо него возникает сундук с сокровищами.

Василиса в стиле бессоновского «пятого элемента» прошибает стеклянный гроб, душит какого-то рядом стоящего вурдалака, простирает персты к сокровищам, на их месте возникает ухмыляющийся кот Муррз в золотом ошейнике, прыгает ей на руки, уменьшаясь до нормальных пределов.

 

КАТ. № 1.

Стр. 243, № 549, 1935 г.

“ The Surrealist Mystery of New York in 1935 ”

----------------

 

Василиса выходит на верхнюю палубу: видит, что огромный корабль, все палубы которого – есть шахматное поле, мчит в ночи под всеми парусами.

В орудийных портах – музыканты, играют тяжеленный рок.

 

Смена плана.

 

Камера выхватывает борт-стену замка-корабля, где по бойницам, стоят музыканты.

 

                   ОРГАН

 

 Грубовато он её ведёт.

 

                   БИГИМОТ

(Басист).

 

Куда это?

 

                   ОРГАН

 

 Под венец.

 

                СОЛО

 

 А по мне – в самый раз.

 

               СОПРАНО

 

Вы видели?

 

               УДАРНИК

 

 Демоны летят.

 

               ДИРИЖЁР

 

Друзья! Сыграем так, чтоб черти содрогнулись, а Аид запел.

 

Оркестр оборачивает все свои инструменты в сторону летящего демона, они играют тяжелый рок, демон разваливается в воздухе, словно американский истребитель времён второй мировой, пытающийся приземлиться на свой авианосец после того, как попал под зенитную артиллерию японской армады.

 

               ФЛЮГЕЛЬ ГОРН

 

 Земля.

 

               ОРГАН

 

 Которая?

 

Смена плана.

 

Дворец Императрицы, двое пьяных господ в ливреях, один – по виду – первый ректор МГУ Михаило Васильевич Ломоносов, второй – какой-то неизвестный круглолицый господин.

 

                             ЛОМОНОСОВ

 

Иван Семёнов Барков!

 

                             БАРКОВ

 

Я, Михаило Васильевич.             

 

                             ЛОМОНОСОВ

 

(Пьёт, плачет).

 

Не знаешь ты себе цены, Иван, не знаешь.

 

                             БАРКОВ

 

Ну, я продолжу?

 

                             ЛОМОНОСОВ

 

Валяй.

 

                             БАРКОВ

 

С своей, Гомерка, балалайкой,

И ты, Виргилишка, с дудой,

С троянской вздорной греков шайкой

Дрались, что куры за стеной.

Забейтесь в щель и не ворчите

И свой престаньте бредить бред.

Сюда вы лучше поглядите –

Иль здесь голов удалых нет?

Бузник Гектору – если в драку –

Прибьёт как стерву и собаку.

 

Все: и поэты, и ректор, и кощеевы музыканты, устремляют взгляд в бойницу – проносятся над водой, выходят на сушу:

 

 на морском бреге восседает немецкий археолог Генрих Шлиман, он вместе со слепым Гомером раскапывает крошечную Трою, исправляет свою давнюю трагическую ошибку, и раскапывает ту Трою, что воспел Великий Слепец: тот прозревает:

 

                     ШЛИМАН 

 

Май кляйне, тот ли этот город, твою мать?

 

                      ГОМЕР

                   (в восторге).

 

Друг, ты, конечно, и сердцем не робок, и силою крепок,

Если тебе, молодому, так явно сопутствуют боги.

 

Земля под Шлиманом расступается, он проваливается в золотой песок.

 

              ГОМЕР

 

(Городу, оживающему перед ним, как детский макет на песке, который вот-вот смоет волна).

 

Ночь он провёл. Самому ж мне на чёрный корабль возвратится.

 

Смена плана

 

----------------------------

КАТ. № 2, СТР. 245.

“Открытие Америки усилием сна Христофора Колумба, 1958-59, Холст, масло; 410Х284,

 

Троя перед нашествием греков, за стенами – невольничий рынок, те воины, что несут дозор на стенах, принимают корабль Кощея за одиссева Троянского коня: они беспечно пьяны, ибо недавно всё греческое войско удалилось, троянский царь Приам  выслушивает донесение.

 

           ВЕСТНИК

 

Не грозна туча, вред носивша,

В ефир незапно ворвалась,

Не жирна влажность, огнь родивша,

На землю вдруг с небес снеслась.

 

           ПРИАМ

 

Солдат то куча раздраженных,

Сбежав с верхов кабацких вмах,

Мечей взяв острых, обнаженных,

Неся ефес в своих руках,

Кричат, как тигры, устремившись:

Руби, коли, - в кабак вломившись. 

 

К нему подлетает разрубленный кощеевым оркестром демон, нынче напоминающий православного попа на перевязанном «харли», явно смирившийся с печальной участью своей.

 

                  ДЕМОН

 

Не зря один шотландец с бородой вещал: корабль – это конь морской.

Взгляни, владетель Трои: там терминатора торгуют задарма.

 

                  ПРИАМ

 

Пойдём.

 

Смена плана.

 

Владимир Семёнович Высоцкий – у себя на острове, играет и поёт, в окружении кота Муррза:

 

Долго Троя в положении осадном

Оставалась неприступною твердыней,

Но Троянцы не поверили Кассандре, -

Троя, может быть, стояла б и поныне.

 

Без умолку безумная девица

Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»

Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев –

Во все века сжигали на кострах.

 

И в ночь, когда из чрева лошади на Трою

Спустилась смерь, как и положено, крылата,

Над избиваемой безумною толпою

Кто-то крикнул: «Это ведьма виновата!»

 

 

Картина пятая: «Невольничий рынок».

 

_________________________________

Кат. № 2, стр. 208.

 “Вечерний паук… надежда”,

Холст, масло; Благотворительный фонд Морзе; Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг, Флорида, США,

_______________________________________

________________________________________________

КАТ. № 2., стр. 209.

 

 

Троя, утро. Из какого-то дома вываливается Иван-царевич, на ходу надевая портки, на нём висит пара чернокожих девушек, что-то требуя на незнакомом языке.

 

                ИВАН

 

 Да пошли вы. 

 

Гуляет по невольничьему рынку, выбирает орехи, крошит в ладони.

 

 Твоя яйца, Кощей!

 

Орёт в голос, словно обжог чего.

Ниоткуда возникает Баба Яга.

 

                     ЯГА

 

Что, кудрявый, повесил голову? Дай руку, погляжу, что у тебя там с жизнями твоими.

 

                    ИВАН

 

Уйди, старуха! На руку положу, другой прихлопну, катапульта твоя не поможет! Не раскроется ни основной, ни запасной!

 

Яга демонстративно катапультируется, исчезает, возникает в другом переулке – в форме Штирлица с парашютом за плечами.

 

                  ЯГА

 

 Что, Иван-царевич, голова висит?

 

Царевич проверяет портки, выхватывает саблю вострую, рубит Ягу, но та возникает то сзади, то спереди, копируя стили старых китайских мастеров.

 

                            ИВАН

 

 Уйди, старуха! На руку положу, другой прихлопну – мокрое место будет.

 

                            ЯГА

 

 Дурашка, мучишься, а старухе не кучишься.

 

                          ИВАН

    (окончательно обессилев).

 

 Чего тебе?

 

                               ЯГА

              (указывает на площадь).

 

 Купи себе Булата-молодца. (Исчезает.)    

 

Иван, что-то бормоча себе под нос, выходит на невольничий рынок, видит: торгуют мужика.

 

                  АУКЦИОНИСТ

 

 А вот – Булат-молодец, русский боец, который в безумстве отваги своей, впоследствии тридцать нахалов уёб! И всех их жилищем стал каменный гроб!

 

                  ИВАН

   (подходит к аукционисту).

 

 Почём добрый молодец?

 

                 АУКЦИОНИСТ

 

 Десять штук.

 

Иван выгребает из заплечного мешка какую-то струганную доску, напоминая своим поведением Буратино, торгующего азбукой.

 

               ИВАН

 

 Вот. В местах, где царевичем я, валюты такой до хуя.

 

              АЦКЦИОНИСТ

 

 Отвали.

 

Вновь возникает Яга, кажет ему на карман какого-то заморского купчишки.

Иван выгребает у него пачку сотенных баксов, не считая, несёт Аукционисту.

 

Ну вот, забирай добра молодца.

 

Иван ведёт Булата-молодца за цепь, тот двусмысленно улыбается.

 

                   ИВАН

 

Чо скалисся, лишенец! Я б на эти бабки вол Ебипта переёб! (Оглядывается.) А где эта чёртова бабуся. Ягуся где?!

 

                  БУЛАТ

 

 А на хрена нам бабуся, братан? Не жалей о бабе, Бог девку даст. Мы себе молодуху найдём. (Таинственным жестом привлекает его внимание.) В некотором царстве, в некотором государстве….

 

Возникает Яга.

 

                  ЯГА

 

 Всякое дыхание любит пихание.

 

                   БУЛАТ

(придирчиво прощупывает огромные сердючкины титьки).

 

Бабка! Буфера-то селиконовые! (Ивану.) А чо? Рожа овечья, зато пизда – человечья.

 

                 ИВАН

 

Ага. Всё равно, окромя хуёв, соломинки не видала.

 

                 ЯГА

(Крутится, себя предлагая.)

 

Чо глядишь, очами не выебишь! Душа божья, голова царская, жопа барская, ступа – «Кадиллак», в середу – с переду, в пятницу – в задницу.

 

Булат переглядывается с Иваном, сделка явно срывается.

 

                 БУЛАТ

      (за парламентёра).

 

Не-а. Костяная нога, жопа жилиная, манда стриженая. 

 

                ЯГА             

 

Ну и хрен бы с вами.

 

Спешно улетает.

 

                     ИВАН

 

Быстро сорвалась, низко пошла – не случилось бы чего.

 

Кат. № 1.,

стр.224

№ 505,

“The Little Theatre»

----------------

 

Картина шестая «Троянский конь».

 

Ворота Трои открываются,  в них заводят Троянского коня, народ ликует.

 

                 ИВАН

 

Ого! Кобыла с елдой! Может, на деревянные купить?

 

                  БУЛАТ

 

На хрена?

 

                  ИВАН

 

Для цирка.

 

                  ЯГА

(вновь возникает, злобно хохочет).

 

Эх, не бошки у вас, а фаллоимитаторы. В лошадке этой – начинка!

 

                 БУЛАТ

 

Тёлки?

 

                 ЯГА

 

Одиссей Хитрожопый! С бригадой из двенадцати гребцов.

Сто хуёв на лопату цепляет! И в говно рубит, во какой мужик.

 

                ИВАН

(его озаряет страшная догадка).

 

Так это не Ебипет?!

 

                ЯГА

 

Не-а. Это ебитская Троя. Нынче – конец осаде. Кончилась «Блядилиада»!

 

                ИВАН

 

Ну, ты, сивая, даёшь.

 

               БУЛАТ

 

У всякой блятки свои ухватки. А городок этот – как собачья пизда – попадёшь, так и не знаешь, скоро ли выпустит.

 

               ИВАН

(Яге).

 

Зачем привела?

 

               ЯГА

 

Не я. Судьбы твоей дорога, бурдюк развязать.

 

               ИВАН

 

Какой ещё бурдюк?!

 

               ЯГА

 

С пиздюлями!

 

               ИВАН

 

А ну, иди сюда, птица счастья завтрашнего дня. Выеби меня.

 

               ЯГА

 

Нечист ты в помыслах, Иван! Я таких во множестве видала, да в сраку кидала.

 

Яга фыркает, садится в ступу, дёргает за верёвку, запускает движок, улетает с воплем:

 

«Желаю вам радости да корысти: на хуй себе насрать и понюхать».

 

                     БУЛАТ

 

Кабы не сглазила. (Крестится.) Домна со двора, и говна за ней.

 

                      ИВАН

           (машет ей вслед).

 

Во-во. Кабы бабушке мудушки, так был бы дедушка, как бу пиздушке ушушки, так и хуй с ним, с винтом.

 

                     БУЛАТ

 

 И не говори.

 

Начинают выпивать.

 

На Трою спускается  ночь: из деревянного коня, через отверстие в члене, выбираются греки, в латах и с мечами, собираются пробраться в город, нарываются на пьяных Булата с Иваном.

 

                     ИВАН

 

Эй! Хуи ослиные! Налить?

 

Командир отряда снимает шлем, осматривает Ивана, тот моментально трезвеет.

 

                   ИВАН

 

Кощей Трипетыч!

 

Немедленно получает удар плоскостью клинка, падает, сознание его мутится, превращается в «Чёрный квадрат».   

      

Сквозь тьму Малевича камера догоняет летящую в ступе Ягу, та залетает на территорию Кощея, фокусирует панораму на укрупнение, приходит в восторг, ибо видит: женится Кощей на Василисе, и где-то на острове своём, сидит на пенёчке и напевает Владимир Семёнович Высоцкий:

 

На краю земли, где небо ясное

Как бы вроде даже сходит за кордон,

На горе стояло здание ужасное,

Издаля напоминавшее ООН

 

Всё сверкает, как зарница – красота,

Но только вот

В этом здании царица

В заточении живёт.

 

И Кощей Бессмертный грубую животную

Это здание поставил охранять, -

Но по-своему несчастное и кроткое,

Может, было то животное – как знать!

 

От большой тоски по маме

Вечно чудище в слезах, -

Ведь оно с семью хуями,

О пятнадцати главах. 

 

 

Картина седьмая: «Свадьба».                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       

 

------------------- 

КАТ. № 1

стр. 432, № 953, "Эротический пляж", год 1950.

------------------

 

Горыныч парит над кораблём-замком в виде огромной стрекозы, глаз всего три, в каждом – по голове Горыныча с «хет-сетом» в пасти    («Дети шпионов-2», Голливуд*), вкруг которого – ров с огненной лавой, по которому Перевозчик (Дед Мазай) с красными крыльями, на огненном бревне увозит из замка свору плейбоевских девушек в разноцветных заячьих ушах.

 

                                 ГОРЫНЫЧ

                                    (левая)

 

Эх, Трипетыч. Единожды бабу на хребет посадить – она тебе за подворотничок-то и насерет.

 

 

                                  ГОРЫНЫЧ

                                    (правая)

 

За хуй невестка, а не за прялку. Корова скачет на быка для молока.

 

                                  ГОРЫНЫЧ

                                 (левая - правой)

 

Слышь? Ты знай про себя, да сери под себя.

 

                                 ГОРЫНЫЧ

                                 (правая - левой)

 

Чего?!

 

                                 ГОРЫНЫЧ

                                  (центр)

 

Жопа – общая, вот чего. «Одна на всех понятная», как правда, а правда всегда одна, потому что жопа – общая.

 

                                 ГОРЫНЫЧ

                                  (правая)

 

Верно, башка.

 

                                  ГОРЫНЫЧ

                                  (центр)

 

Во-во. А на вас что ебать подтаскивать, что ёбаных оттаскивать, да мёртвых – срать возить. 

 

                               ГОРЫНЫЧ

                               (левая)

 

Святых – жрём, чертями – серем! Й-ех!

 

Уходит в ночь с фигурами высшего пилотажа. Центральная голова заглядывает в монитор на приборном щитке: там Замок. Свадьба.

 

                             ВАСИЛИСА

 

 Я согласна! «Твоя невеста, веста, честная, ё».

А ты – похож на торт после конкретной печи СВЧ.

                          

(Показывает ему язык, бросается на него с атакующим приёмом, но Кощей принимает её в объятия.)

 

                             КОЩЕЙ

 

 Ну и я согласен.

 

Волнения в зале, робкие вопли:

 

«Горько!»

 

                       КОЩЕЙ

 

Я вам дам, горько. Поменьше трёпу, гости дорогие, побольше музыки и танцев.

 

КОЩЕЙ и ВАСИЛИСА (во главе стола, план со спин, они беседуют еле слышно, «нос в нос»).

 

                      ВАСИЛИСА

 

 А чо сразу жениться, барин, тьфу, дедочек, тьфу, голубочек ты мой? Погоняли б шишку, и разъёхались?

 

                      КОЩЕЙ

 

 Дурёха, я джентльмен. И ещё. Ежли ты дурить вздумаешь, возьму меч-мдунец, возьмусь за рыжую косу, голову срублю, и прощально поимею. Медленно и печально.

 

                 ВАСИЛИСА

 

Отчего ж печально, мой господин?

 

                 КОЩЕЙ

 

Утра - туманные.

 

 Кощей встаёт, стучит по стакану.

 

 Тост, господа, сегодня 6 октября 2003 от Рождества Христова, шестьдесят лет гранёному стакану. С тех пор стаканами измеряется водяра, трава, моча, политура и количество прожитого. Ныне - Аминь, а потом – танцы.

 

 Пьёт, молодеет.

 

                      КОЩЕЙ

 

Давно не сочетался, в последний раз – с матушкой твоей, Марьй-Маревной, шестьдесят тышш лет тому, во время прошлого визита Марса, Красного Бога войны он, тогда, сколько Горынычевых родичей за зря полегло.

Один только паук остался, в Андах, и имя ему: «Надежда».

 

Смена плана – дальнейший текст – на картине того самого паука, что в горах Перу много времён тому начертило племя Наска;

 

Мы видим эту картину со спутника, постепенно увеличивая её покадровое воспроизведение, паук оживает, и ползёт в полотне Дали («Вечерний паук – надежда», анимация с диска «ГОН», 4 глава).

 

                          КОЩЕЙ (его голос).

 

Жена! Сегодня ты познаешь чудеса художественного секса.

.

Возникает танцпол – шахматное поле.

 

                   ДИРИЖЁР

                  

Дискотека восьмидесятых! Варвара жарит кур!

 

               КОРРЕСПОНДЕНТ

                      (в камеру)

 

Свадьба Кощея и Василисы в зале Дали.

Первосвященники и дарохранительницы. И лесбиянки, лесбиянки, лесбиянки,

А также реклама нового аромата Дали: «Флор».

 

                      КОЩЕЙ

 

 Да здравствует кино!

 

Свадьба снимается на видеокамеру (реклама камеры), изображение углубляется в микромонитор, который показывает совсем не то, что творится в зале бракосочетаний: там – «Люди в чёрном».

 

 

Картина восьмая: «Люди в чёрном».

 

----------------------

КАТ. № 1.Стр. 262, № 585, "Paranoia", 1936.

----------------

 

(ИЛЛЮСТРАЦИЯ). КАТ. № 1, стр. 170, № 381.

 

“Erotik Fantasia on the Names Paul (Fluard) and Gala Drawing given by Dali to Eluard” 1931

__________________

 

"Эротическая фантазия...", 1931-й г.

 

В окружении лесных пришельцев, «люди в чёрном», в чёрных трусах, носках, очках, на лугу, под дубом, приседают под шоу Бочинского и Стелавина, головы которых торчат из одного тела.

 

 

                    БОЧИНСКИЙ

     (со своей половины монитора).

 

 Грация.

 

                   СТЕЛАВИН

 

И пластика, что немаловажно. Отцы из Вашингтона! Чёрный и белый. Как Кощеевы крыла.

 

                  БОЧИНСКИЙ

 

 И черно-белые их дети.

 

                 Т.Л.ДЖОНС.

 

 А ты послушай, Вилли, что говорят с голубого экрана: про Кощея в книжках пишут. Вот мы и стали помойкой для межгалактических пикников.

 

                 У.СМИТ

 

 А как называется?

 

 

                  БОЧИНСКИЙ

           (показывает с экрана).

 

«Предки русских в древнем мире» в главе нумер три «Кощей-Курет». С картинками.

 

«Люди в чёрном» смотрят книгу на экране, поднимают чёрные очки, глаза вылезают из орбит.

 

                 У. СМИТ

 

 Да. «Похититель и отыметель красавиц».

 

Появляется стайка тяжелоповеденческих фей размером с крохотных колибри, кружат, аки бабочки.

 

                 Т.Л. ДЖОНС.

 

Эти твари едят сахар в воде.

 

                У.СМИТ

 

Смотри! (Кивает на книгу). Моргнул другой парой век.

 

                БОЧИНСКИЙ

                    (с экрана).

 

Ага. Другим комплектом.

 

                Т.Л.ДЖОНС

 

Это жабры, а не веки. Запыхался. Он говорил?

 

                СТЕЛАВИН

 

Да, что мир исчезнет.

 

Феи разлетаются – в рассыпную с криками: «Зовите сутенёра-лешего! Черти в лесу!».

 

Изображение с приседающими «людей в чёрном» трансформируется в экранную картинку, где насмехаются Бочинский со Стелавиным, читая по очереди постоянно улетающую от них большую старую книгу:

 

 

                  БОЧИНСКИЙ

 

«Кощей является хранителем Космического яйца, которое находится в утке, а та, вместе с зайцем – в железном сундуке под зелёным дубом в море-океане, на острове Буяне...»

 

                Т.Л. ДЖОНС

 

 Во, жизнь! Не то, что у нас. Есть там, где скажут, жить, там где скажут. Ты не существуешь, ты вообще не появлялся на свет. Ты выпадаешь из системы, мы для всех – они. Мы – люди в чёрном…

 

Чтение  с экрана продолжается:

 

                   СТЕЛАВИН

 

«... Заветное яйцо зарыто под корнями Мирового древа, места обитания Великой богини. Сама она, являясь в сказке в образе утки, оберегает своё священное сокровище и борется до последнего, пытаясь спасти его. В Кощее, таким образом, следует видеть прежде всего спутника Великой богини, её верного слугу (жреца и супруга*), жизнью (вернее даже бессмертием, что неизменно дороже!) расплачивающегося за преданность ей.»

 

                    У. СМИТ

 

Знаешь, в чём между нами разница? Костюм мне идёт.

 

                     Т.Л. ДЖОНС

 

Тебе больше пойдёт шведский гондон на ушастой башке. А знаешь, какой пришелец хлебает сироп, и реагирует на зелёный свет? Не ответишь – память засвечу, и её место займут все те бедные тёлки, которых обещал, но так и не выеб, и теперь мне бесконечно тошно за бесцельно прожитые годы.

 

                             У. СМИТ

 

(как под гипнозом).

 

                       Таракан!

 

                 БОЧИНСКИЙ

                    (с экрана).

 

А вот, ещё круче:

«…в книге бытия женского рода «дух Божий» сидит, как наседка, на поверхности вод, хотя Мировое яйцо не упоминается. Читающие Библию обычно не задумываются, почему порождает мир Бог-отец? Это очевидное искажение древнейшей мифологической традиции и прямой вызов здравому смыслу – ведь роженицей должна быть женщина!

Библия составлялась и редактировалась уже во времена патриархата, поэтому связь Иеговы с образом Великой богини всячески затушёвывались. Но это нас не должно сбить с толку! Прообразом Верховного божества христиан и иудеев была Баба-яга».

 

Оба человека в чёрном, не сговариваясь, поднимают глаза, и видят бабу Ягу, сидящей на ветке огромного дуба.

 

                    ЯГА

 

 Маугли! А, Маугли! Дай мне язычком подтереться, так я тебе дам кляпка в зубах поковырять! 

 

Люди в черном переглядываются, в конец охреневшие.

 

                      У.СМИТ

 

 Кей! На меня оттуда что-то пялиться!

 

                     Т.Л.ДЖОНС

 

 Ты слишком напряжен, ты же молодой человек, расслабься, работа должна приносить радость. Говорят – лучше любить и потерять, чем вовсе не узнать любви.

 

                     ЯГА

 

 Давай хуй свежий, хоть медвежий.

 

                     У. СМИТ

 

 Сразу видно, пришелец.

 

                     Т.Л. ДЖОНС

                            (Яге).

 

Наше бюро совмещает полицейские функции в отношении инопланетян. Если есть желание – записывайтесь, у нас и пострашнее были.

 

                    У. СМИТ.

 

 Да! «Департамент мостов и туннелей»

 

                     ЯГА

 

 Правильно, что при конторе. Генерал без звезды, что кобыла без пизды.

 

                   Т.Л. ДЖОНС

                    (У. Смиту).

 

Пятнадцать минут назад ты знал, что человек – самый разумный предмет на планете. А что будет завтра?

 

                        ЯГА

 

Было времячко, ела жопа семячко, а теперь и в рот не дают.

 

                       У. СМИТ

                  (Т.Л. Джонсу).

 

 Где твой нейтрализатор?

 

                      Т.Л. ДЖОНС

 

 В машине.

 

                       У. СМИТ

 

 А мой – всегда со мной.

 

Вспышка. Яга сидит, аж светится.

 

                       Т.Л. ДЖОНС

 

Всё ясно, это – не инопланетянка. Это – инопланетянин.

 

                       У.СМИТ

 

По-моему, это – житель иного измерения, так сказать, нематериального.

 

                       ЯГА

(Задирает подол, то, что находится у неё в розовых рейтузах с зимним начёсом – затитровано квадратами).

 

А это что – не с лавсана материя? Бранить тебя – осердишься, сожрать тебя – обсерешься; разве обосрать да в Корсунь отослать, да и там обдрищут да назад пришлют.

 

Яга даёт ступе по газам, уносится, люди в чёрном ловко заскакивают в укрытие.

 

                      Т.Л. ДЖОНС

 

 А  мне ты засвечивал память?

 

                      У. СМИТ

 

 Нет!

 

Смена плана.

 

Всё, что было раньше, преображается в голубой экран с двуголовым комментатором Лукаса в виде шоу Бочинского и Стелавина «Два в одном».

 

                           СТЕЛАВИН

 

А теперь авторская программа Александра Вынужденного FM – КАФЕ, ах, это европейское турне «ШОУ ГОН» Сальвадора Дали Каменеч Куси Фарреса. Графа и герцога, говорят, его чморила русская баба из Казани!

 

Какая музыка!

 

Музыканты играют.

 

Смена плана.

 

На острове Альхон, на высоком мысу, играет на своей семиструнной гитаре Владимир Семёнович Высоцкий.

 

                      ПОЭТ

 

Змей Горыныч взмыл на древо,

Ну – раскачивать его:

«Выводи, Разбойник девок, -

пусть покажут кой-чего!

Пусть нам лешие попляшут, попоют!

А не то я, матерь вашу, всех сгною!»

 

Вокруг Поэта нарезает неспешные круги кот Муррз со Вселенной на шее, к конце концом длина его златой цепи сходит на нет, и он прижимается к Поэту, а когда тот чешет его за ухом, кот исчезает.

 

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

 

 

ВНИМАНИЕ, АНОНС!!!

 

«Кто смертницей тратиловой торгует – тот За правильную Веру сутенёр – в эквиваленте».

 

(Верховный Жрец - Кощей Бессмертный, навстречу юбилею «Интерфак», при поддержке региональной общественной организации «Остров Театр», местного агентства: «Пиздоглазые Кошки Севера и Юга», под патронажем товарищества со взятью ответственности «Содружество атома и водорода»*)

 

Студия 1 канала Российского ТВ.

 

На первом плане, - явно нервничающий, небритый мужик с рулоном бумаги, должно быть, комментатор, его наставляет бритый мужик, должно быть режиссёр.

 

                            РЕЖИССЁР 

 

Извини, ты хоть и Ливитан нашего времени, комментатор, так сказать, канала Антипидора, телевидения всех нормальных людей, но напора в твоём прекрасном голосе маловато.

Я знаю, что штангисты, особенно в тяжёлых весах, забивают в жопы чопики, что б не пукнуть. Одного болельщика даже таким вот чопиком убило.

 

                        КОММЕНТАТОР

 

А ты откуда знаешь?

 

                         РЕЖИССЁР

           (с явной угрозой в голосе)

 

Сам – штангист. В тяжелом весе. Быка – трёхлетка с ног сшибаю.

Не лезь рожей в эфир, все сразу поймут, что ты – клон, лучше говори за кадром, как и прежде.

Внимание, эфир!

 

ЭФИР.

 

ГОРОДОВОЙ. Замолчал, прости господи грехи мои окаянные…/Интенсивно крестится./

 

ПРИСТАВ. Осмелюсь предъявить, Ваше превосходительство, бумаги, изъятые при обыске, то бишь, при опознании. Переписка-с.

 

ГОРОДОВОЙ. М-а-а-алчать! Семёныч, ма-алчать! Ты в бумажные дела вперёд меня не лезь! /Начальнику, другим тоном./ Переписка Фидель и Меджи, тайная переписка-с.                                                                          

 

ПРИСТАВ. Никак нет, не турки, Ваше превосходительство, переписка двух собак-с!

 

НАЧАЛЬНИК. /Смеётся как-то странно./ Ни хрена себе! Это где же он её отхватил?

 

ПРИСТАВ. Именно отхватил, Ваше превосходительство! А точнее – выхватил из корзинки у той девицы, что разродилась в его могиле. Вот, не изволите ли прочесть: «…я подошёл к ней, перерыл солому в корзинке, и к необыкновенному удовольствию своему, вытащил небольшую связку маленьких бумажек. Скверная собачонка, увидевши это, сначала укусила меня за икру, а потом, когда пронюхала, что  я взял бумаги, начала визжать и ластиться, но я сказал: «Нет, голубушка, прощай!» – и бросился бежать…» Поприщин этот.

(Уходит).

 

Меняется план.

 

                            КОММЕНТАТОР

 

Сейчас я буду читать краткое содержание предыдущей серии, и знайте люди, эти тексты я писал сам, сам и только сам, я сейчас не могу об этом больше вещать в эфир, потому что мне осталось работать ещё неделю, и то, потому что я взял любимых собачек генерального продюсера в залог, (Адель и Фиджи зовут, вместе с перепиской*) и режу по ночам на части, чтоб потом по ночам по частям отиметь, потому что через неделю заканчивается мой бесконечный контракт с ОРТ, и меня, наконец, отправят в психушку, и там опытные преподаватели, наконец, займутся моим сценическим имиджем, а не закадровым, как сейчас. 

 

Возникают картины предыдущей серии, соответствующие по содержанию рассказу Комментатора.

 

Картина 1. «Шабаш».

 

Дали, «Тайная вечеря», 1955 г., холст, масло.

 

Девки летают на мётлах, с портретом Антипидора, а с виду – обыкновенная Средняя московская школа,

 

Картина вторая: «Ивановы дочки».

 

"Параноико-критическое одиночество", 1935, дерево, масло;

19 Х 23 см. Частное собрание.

А также: “Memory of the Child-Women”.

Иван – дурак возвращается с охоты, волоча какого-то мелкого динозаврика, в старый цирковой обоз, оборудованный по последнему

Слову техники, девочки Юля с Леной сбегают в царство крысиного короля («Синий лес»*)

 

Картина третья: «Похищение невесты».  

 

1977 г.

“The Birth of Liquid Desires”, 1932.

-----------------

Ночь. Лес. Где-то на холме – дворец царя Кирбита.

Кощей с Горынычем.

Беседуют о сексе.

 

Картина четвёртая: «Василиса».

 

Василиса приходит в сознание: через расфокус изображение приобретает более или менее твёрдые очертания, и её глючит на различные порносказки, после чего Кощей поражает её своими боевыми качествами.

 

Картина пятая: «Невольничий рынок».

 

 “Вечерний паук… надежда”,

Холст, масло; Благотворительный фонд Морзе; Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг, Флорида, США,

 

Осаждённая Троя, утро. Из какого-то дома вываливается Иван-царевич, на ходы надевая портки, на нём висит пара чернокожих девушек, что-то требуя на незнакомом языке. Далее Иван покупает в качестве наёмного бойца Булата – молодца.

 

 

Картина шестая «Троянский конь».

 

Ворота Трои открываются,  в них заводят Троянского коня, народ ликует.

 

                 ИВАН

 

Ого! Кобыла с елдой! Может, на деревянные купить?

 

Но Одиссеем Хитрожопым оказывается Кощей – в одной из своих реинкарнаций.

 

Картина седьмая: «Свадьба».                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       

 

"Эротический пляж", год 1950.

 

Горыныч парит над кораблём-замком в виде огромной стрекозы, глаз всего три, в каждом – по голове Горыныча.

 

Кощей женится на Василисе, прекрасно зная, что она – латентная Вампирша, и его родная дочь – в другом измерении.

 

Картина восьмая: «Люди в чёрном».

 

 "Paranoia", 1936.

 

“Erotik Fantasia on the Names Paul (Fluard) and Gala Drawing given by Dali to Eluard” 1931

"Эротическая фантазия...", 1931-й г.

 

В окружении лесных пришельцев, «люди в чёрном», в чёрных трусах, носках, очках, на лугу, под дубом, приседают под шоу Бочинского и Стелавина…

 

Ну, а теперь, дорогие друзья, настоящий эрототриллер с зоофилическим уклоном, как раз то, что любит наша молодёжь.

 

Итак!

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

 

Картина девятая: «Миссия Горыныча».

 

Ночь. Замок. Лаборатория при висячем саде с галюценногенными растениями.

 

Кощей через многочисленные змеевики и колбы, прозрачную систему, подключённую к единому компьютеру, рассматривает мутную зелёную жидкость в пивной кружке.

Раскладывает старую поварскую книгу, читает:

 

                             КОЩЕЙ

                                                        

Вот книга православная, написанная против отжившего и костного:

 

«…Положи в кадочку один фунт перебранного изюму и пяток изрезанных кружками лимонов, облей четырьмя фунтами хорошей патоки; потом налей туда бутылок тридцать молока от бешеной коровы под сибирским мухомором,  впряги стадо буйволов, отожми на колесе и дай остыть.

Когда изюм  с лимонами всплывут на поверхность, то сними их, разлей в бутылки, которые хорошенько закупорить и поставить в холодное место…»

 

Замок сотрясается от ударов таранного бревна, которое пинают вурдалаки с окрестных сёл (селяне*), с возгласами:

 

«Открывай! Двести лет ждём!»

 

                     КОЩЕЙ

 

Не готово.

 

                    ГОРЫНЫЧ

(сглатывает всеми головами слюну, нетерпеливо извивает хвостом).

 

Долго  ещё?

 

                   КОЩЕЙ

 

Корова контрафактная.  

 

Кощей с Горынычем краем уха прослушивают и просматривают «Людей в чёрном» в «реал тайме», изображение тех выходит на мониторы - все белые пятна на бесконечном шахматном поле.

 

                    КОЩЕЙ

 

Слышал, Горыныч? «Колесница, запряженная змеями». Сегодня какое?

 

                    ГОРЫНЫЧ

 

 Десятое.

 

                    КОЩЕЙ

 

Запрягайся, твою мать!!! 

Лети дань собирать!

 

                   ГОРЫНЫЧ

                (между собой).

 

 Мы ж договорились, одиннадцатого.

 

                         ГОРЫНЫЧ

(правая).

 

                 Последний раз в сорок пятом летал, по документам пилота Шрёдера, дедушки нынешнего эксканцлера. Этот послал, у которого, как выразился Художник, «не усы, а свастика под носом». В энциклопедии смотрел – про то, что я, а стало быть и вы, мои тупые братья и сёстры - первые космонавты.

 

                  КОЩЕЙ

 

Хва физдеть, змей, дело тонкое – нельзя ошибиться, а у тебя ж топографический онанизм. Пока досеришь – паром-то пердячим, а там, через моря – океаны.

Читаем полётное задание.

 

(Извлекает, читает).

 

«Возлюбленный Сын!

 

(Это я, а значит – я прощён за то, чего не знаю – много всего, не упомнишь, а вместо «сын» я видел себя как будто в зеркало: таким я был, Вселенского Яйца Хранитель, покуда не было сионских протоколов);

 

«24 числа месяца Лютеня;

Года четвёртого третьей тысячи от Рождества Христова;  

 

(по нонешнему стилю – март, число 14, про которое мусульмане говорят что звёзды сияют, и золотая Луна, - способствует любви),

 

дождись, покуда Русь Святая сделает выбор, и победит Антипидор;

 

вспомни, как в последнюю седьмицу лета славяне, как и в седьмицу Семаргла месяца святовитеня, поминали Огнебога Семаргла и его деяния;

 

вспомни, как Семаргл нашёл Крест и под ним Книгу Вед;

 

Седлай Горыныча трёхглавого о семи хренах,

 

лети в столицу златоглавую на семи холмах,

 

найди площадь Красную: её хранит железный конный воин, он покажет тебе мавзолей из мрамора, за которым замурован его прах,

 

прицепи фалом стеклянный гроб с остатками Вождя за хрен Горыныча, седьмой по счёту;

 

и лети себе на….»

 

Пауза

 

                          ГОРЫНЫЧ

(с трудом приходит в себя после того, как понимают, что «Возлюбленный Сын» – это не про него).

 

Ну? Куда лететь?

 

                         КОЩЕЙ

 

Вопрос – как лететь, мой отсталый друг. Настоящие полёт – это вертикальные скачки, а не просто – преодоление расстояний. Для того, чтобы пролететь до самого предела, и сразу зайти за тот, следующий предел, надо залететь в каждую форточку каждого города, и не сбавить скорости света. Ты так можешь?

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Могу.

 

                          КОЩЕЙ

 

Физдишь, косой. Так могу только я. 

(«Чапаев», Мосфильм*).

 

                         КОЩЕЙ

 

А куда лететь - неизвестно.

Внезапный ворон, должно быть, посланник Председателя всего этого подземного совхоза, спугнул хрупкую нить повествования  отца – Перуна, ну я остановил его взглядом, рассмотрел, растворил по воздуху: тот, каркнув, крякнул, квакнул полетели перья, с горы – на реку,

Одно знаю: сегодня десятое, послезавтра лететь  нельзя – у Яги на это голый двенадцатый кол без человеческой башки. Лимон золотом всплывёт, как писано в книге, к утру домчишься?

 

                  ГОРЫНЫЧ

            (подставляет хребет).

 

Лезь, Трипетыч, домчу к утру!

 

               КОЩЕЙ

 (даёт Горынычу лёгкого пинка).

 

Мчи. У меня медовый месяц.

 

               ГОРЫНЫЧ

(все головы, которые есть).

 

Не то, Трипетыч!

Перун отписал: седлай, лети.

 Куда я без тебя?

Ты мне, как…

 

Лезет обниматься.

 

               КОЩЕЙ

 

Хорош, хорош, не балуй!

Забыл маненько – мне что отцы Трипет с Вием, что матери – Сыра Земля да Сине Море, что верхние что нижние, что правые, что левые, что чёрные, что белые: страх теряют – сразу борзеть начинают, так уж человеческая природа устроена. Лети, не думай, ложись, кривая, вставай, иная!

 

             ГОРЫНЫЧ

 

 А монажить обещал!

 

            КОЩЕЙ

 (смотрит в стакан, взбалтывает).

 

 Змей, просветляйся.

 

Кощей разливает «на троих», Горыныч выпивает, трясёт всеми тремя головами, словно хамелеон меняет цвета.

 

           ГОРЫНЫЧ

 

 Командор! Забурел.    

 

           КОЩЕЙ

 

 Авось не промахнёшься.

 

          ГОРЫНЫЧ

 

 А чё это ты по-русски стал говорить? Не стрёмновато?

 

          КОЩЕЙ

 

Я беседую с тобой на том языке, коим мыслят твои хуиные бошки. Змий ты мой зелёный. Идём в оружейню.

 

Смена плана.

 

3. СМЕНА ПЛАНА Кат. 1, стр. 564, № 1262

«Homage to Meissonier», 1965

 

 

Горыныч, меняющий цвета, на пару с Кощеем, выходят к стойке, говорят на камеру, (КР. ПЛАН.)

 

                          КОЩЕЙ

(Обращается к некто за стойкой).

 

Давай-ка чего-нибудь из новенького. Щас, змей, я тебя снаряжу, как триста тонн тратила, и какую-нибудь наворотистую пушку, для бандитского форсу. Вон ту. (Переводит взгляд на Горыныча, тому явно хреново.) Э, друг, да как бы ты сам не подорвался.

 

                           ГОРЫНЫЧ

(икает).

 

Не ссы в компот, там повар ноги моет.

 

                       КОЩЕЙ

 

Э, друг, да ты дожрался. Порожняком лети – в разведку.

 

                       ГОРЫНЫЧ

(явно теряет направление).

 

Слышь, ты, фофан хуев…

 

                       КОЩЕЙ

 

(Коротким ударом убирает ненужную голову).

 

Вдвоём летите, крылья распушите, всё, как на гербе.

 

                       ГОРЫНЫЧ

 

Русичей подставим. (Икает.)

 

                        КОЩЕЙ

 

Не ссы, Змей. Победят космополиты.

 

 Смена плана.

 

У себя на острове – Владимир Семёнович Высоцкий:

 

Зря ты, Ванечка, бредёшь

Вдоль оврага:

На пути – каменья сплошь, -

Резвы ножки обобьёшь,

Бедолага!

 

Тело в этакой ходьбе

Ты измучил,

А и, кажется, себе,

Сам наскучил.

 

Стал на беглого похож,

Аль на странничка, -

Может сядешь - отдохнёшь,

Ваня-Ванечка?!

Ваня!

 

Картинадесятая: «Привал».

 

“The Mountains of Cape Creus on the March (LSD Trip), 1967, кат 1, стр.570, № 1276

 

Яга смотрит всё это светопреставление по волшебному  блюду, у себя в избушке.

 

                            ЯГА.

 

Чёрный ворон, хватит виться, дай-ка мне живой водицы, буду молодица, кабы я была певицей, шевелила б ягодицей. Девушка маленька, да разум велик: взяла пизду за  брилку да на хуй валит.

 

Перспектива меняется: изба на курьих ногах, синий лес, утро, у входа стоят огромный великан Булат-молодец, рядом – крохотный Иван-дурак, у каждого по огромному револьверу в огромных кобурах, до которых и тот и другой периодически дотрагиваются.

Их взоры устремлены на громадный плакат, на котором не очень ровно написано:

 

        «ПРИВЕТ УЧАСТНИКАМ ПОГРОМА!!!»

 

                                 ИВАН

 

Кривовато.   

 

                                БУЛАТ

 

Что? Написал или прибил?

 

                                ИВАН

 

И написал и прибил.

 

Оба хватаются за револьверы.

 

                               ИВАН

 

Спокойно, брат. Просто у тебя руки под хуй заточены. Мода была терминаторов такая.

 

                              БУЛАТ

 

А ты своими на что-нибудь способен?

 

                            ИВАН

 

Каждый дрочит, как он хочет. Поэт сказал. А ты – дурак. Да хуй с оглоблю – посадским бабцам находка.

 

                           БУЛАТ

 

От дурака слышу. Дурак-то баран: де Петрова  дня матку сосёт, а после Петрова дня матку ебёт.

 

                         ИВАН

 

Нет, ты ему сцы в глаза, а он – Божья роса. Глуп, как архирейский хуй. Иди, нарви конопель-травушки. Злую бабку вздрючим, канджибасу пыхнем.

 

                         БУЛАТ

 

Да дедочек это, под бабку косит – верь слову богатырскому.

 

                        ИВАН

 

Бабка за дедку, дедка за репку, тянут - потянут, натянуть не могут.

 

Заходит в дом, смотрит, куда перекрестится, оглядывает стандартную обстановку ягусиной избы: разноцветные виртуальные и плоские чёрно-белые петухи, домашний кинотеатр, провода, аппаратура, чёрный кот Муррз, то пропадающий, то возникающий в разных концах этого места разврата, как выразился Конан Дойль о каюте пирата Шарки: «смесь роскоши и беспорядка».

 

                                ИВАН

           (сплёвывает через левое плечо).

 

У меня горе, доченьки заблядовали, а ты нам с Булатом-молодцом баньку не истопишь? А также денег нет дашь? Между прочим, это ты, овца потная меня во всю эту историю втянула, а этот, бурдюк с говном, вообще, политический.

 

                                ЯГА

   (из погреба, откуда доносятся страшные звуки).

 

Булат твой пусть сеет, пашет, с колокольни писей машет: дом вести, не мудями трясти.

 

Дом начинает раскачивать, Яга выскакивает на крыльцо, видит Горыныча, летящего на Запад.

(Возвращается.)

 

                             ЯГА

                           (себе).

 

Да-с. Здесь вафли не лятают.

 

                           ИВАН 

                          (зевает).

 

 Чо там? Лягушонка в коробчёнке, аль Булат-молодец мудой тряхнул? 

 

                         ЯГА

 

 Две ляжки в пристяжке, да хуй в корню. (Чего-то там активно соображает). А ты пока садись на лопату, да и в лёгкую настраивайся, я ж прежде русского духу слыхом не слыхано, видом не видано; нынче русский дух на ложку садится, сам в рот катится.

 

 (Приговаривает, Ивана сразу морит сон.)

 

Кухарка вычистила ерша, вымыла, сварила, помои на двор выставила; по двору ходила корова бешеная, и разрешились все в одно время тремя сыновьями: у царицы родился Иван-царевич, у кухарки – Иван, кухаркин сын, у коровы – Иван Быкович.

Вот ты – Быкович и есть, а Булат-то – сын царский, просто вас в детстве маком убитые акушерши переменили, а Иван кухаркин – так вообще, от запоя помер, пока у меня тут как-то летом погостил – вон его башка, на седьмом шесте сидит, ушами шевелит, прям, как живая.

 

Яга закидывает Ивана в печь, тот расплавляется в жидкий металл, потом сползается обратно («Терминатор» Голливуд*), выскакивает в трубу, садится верхом на «конек» ягусиной избы, орёт, ругается:

 

                         ИВАН

           (орёт в дымоход).

 

На печи, на девятом кирпичи лежит баба-Яга, костяная нога, нос с потолок врос, сопли через порог висят, титьки через грядку, на крюку намотаны, сами по пуду, пизда с решето!

 

План меняется: Булат – молодец, с высоты своего исполинского роста, смотрит на седьмую голову частокола, та лыбится, как живая.

 

                                  БУЛАТ.

 

 Э, Яга, Ягишна, Овдотья Кузминишна, чё творит, людоедка – Элла, мать её растак. Вань, ты, что ль?

 

                                 ИВАН

                       (купец, голова его).

 Ну, я.

 

                                БУЛАТ

 

А остальное куда дели?

 

                                ИВАН

                               (купец).

 

 В жертву принесли. Науке.

 

                                 БУЛАТ.

 

Кому?!

 

                                 ИВАН

                                (купец).

 

 Ягусе. Сама себе и поднесла, я, говорит, верховная Богиня.

 

                                 БУЛАТ.

 

   Эх ты. Прям с елдаком?

 

                                 ИВАН

                                (купец).

 

 С ним.

 

План меняется: Яга со злостью бьёт по крышке старинного, резного телевизора, через помехи возникают Бочинский со Стелавиным: 

 

                           БОЧИНСКИЙ.

 

 Как и мы со Стелавиным «два в одном», так и Баба-Яга подобна другим, более молодым воплощениям Великой богини (Кибелы, Исиды, Астарты, Афродиты): она и воительница, и богиня любви. Её пест и ступа – предметы, символизирующие вполне ясное эротическое действо, а метла, на которой восседает колдунья, - не менее очевидный символ утоления любовных вожделений.

 

                             СТЕЛАВИН.

 

Словом, Иван, вступающий в избушку Бабы-яги, не обычный посетитель или проситель. За этим сюжетом угадывается древнейший обряд служения и ритуал жертвоприношения Великой богине.

Наконец, подобно змею, Баба Яга любит сосать, сосать, сосать, сосать…

 

Стелавинскую голову как будто заедает, через помехи возникает Сальвадор Дали, комментирующий эпизод из его с Бюнуэлем фильма «Андалузский пёс», где артистка сосёт палец мраморного Аполлона.

 

                            ДАЛИ

 

Потная артистка с огромными титьками сосёт, сосёт, палец ноги мраморного Аполлона…

 

Покупайте «Бульку» – многофункциональное кибернетическое приспособление для курения конопли, заваривания чая, откусывания кончика сигары «Давыдофф».

 

За спиной Дали возникает шахматное поле, над которым носится золотая штука, похожая на рыцарский шлем, только вместо рыцаря то заворачивается, то отворачивается, стандартная двухлитровая пластмассовая бутылка, с надписью:

 

«БОРЖОМ».

 

                               ДАЛИ

 

Спешите купить: их всего тринадцать, и кто станет обладателем всех тринадцати, тот отсосёт у меня, гения Гармонии.

              

Яга с криком «Яга!!!» технично разбивает телевизор, Бочинский со Стелавиным, «два в одном», истошно орут.

 

Яга выходит на крыльцо, план из входа в избу, от ягусиного затылка, в перспективе – герои, за ними – лес дремучий.

 

                         ЯГА.

 

Здравствуйте, дети. Я ваша мама. А вот ваша сися.

 

К ужасу Ивана да Булата, и к полнейшему равнодушию голов, сидящих на одиннадцати кольях (двенадцатый всегда свободен*), вываливает огромный эрегированный член, в цензуированном варианте затитрованный стандартными мутными квадратами.

 

                        БУЛАТ.

 

Ого! А говорили, что девственница. От Тотьмы до Кинешмы мудами докинешь ли? Иван, нам пора.

 

                        ЯГА.

 

Ой, Булат-молодец, шибко не спеши, ещё спляшешь на плеши.

 

                        ИВАН.

 

 Не горячись, бабка: яйца в жопе испечёшь.

 

                       ЯГА.

 

Съем да не высеру – без вести пропадёте!

Два хуя сметаны, да плешь творогу! (Извлекает меч-кладунец). А вот и сабелька моя, меч кладунец!  Становитесь, ребятки! Русак всегда задом крепок!  

Вот птица пролетела, и ага!

 

Звук из недр избы:

 

                        БОЧИНСКИЙ.

 

С вами по-прежнему историографическое просветительское шоу «два в одном», Продолжаем чтение этой сатанинской библиотеки: «Теперь об именах богинь:  Ягайя-баба, Егабовна, Егибисна, Егибиха и т.д. Из-за первой безудрной гласной словосочетание «Ягая баба» могло восприниматься как «Баба Гая», от последнего слова и произошло имя «Гея».

Смысловая параллель гея - яга – гай – гам имеет образ – вещей птицей с человеческим, а порой и женским – лицом, - ещё одно воистину впечатляющее следствие, ибо позволяет отождествлять имена Яга и Гамаюн лицом. Эта птица-дева выступает хранительницей тайн мироздания». 

 

Иван с Булатом пытаются двинуться места, но понимают, что окаменели.

 

                                 ИВАН (Булату).

 

Заколядила, сука. (Яге.) Тетя Феникс! Сирин! Хонда! Кавасаки! Птичка с человеческим лицом! Дай откупиться!

 

                                  ЯГА.

 

Поздно, братки! Третью тышшу разменяли – от Рождества Христова! Полетела змейка-то трёхглаая на Запад, ой, полетела! Не одолеть вам Кощея! Никому его не одолеть! И Василисушку твою – обвенчали и еть помчали! Чо вылупился, обдёрни хуй, рубаха видна! Не могёшь?

 

                                  ИВАН

 

Я попросил бы вас, сударыня, при гоблине моём, не выражаться.

 

                                 БУЛАТ

 

Бабуся держится молодцом.

 

                                 ИВАН  

 

Да не бабуся это.

 

                                БУЛАТ

 

Дедочек! А где это там внученька твоя, Людка, что ли, ей конфету пососать надо, аль ещё чего, давай, зови, она нас рассудит.

 

                                ЯГА

 

Не может она.

 

                                БУЛАТ

 

Чего так?

 

                                ЛЮДА

                       (выходит из избы).        

 

Икаю.

 

                               ЯГА

                         (изумлённо).

 

Во, бля! Немая заговорила!

 

Смена плана.

 

Михаил Юрьевич Лермонтов – гуляет по высоченным горам, в компании чёрного кота.

 

                     ПОЭТ

 

Куда! Красавица не слышит,

Она всё далее бежит:

Высоко грудь младая дышит,

И шляпка на спине висит

Вдруг оглянулась, оступилась,

В траве запуталась густой,

И обнажённую пиздой

Стремглав на землю повалилась

А наш повеса тут как тут,

Как с неба, хлоп на девку прямо

«Помилуйте! В вас тридцать пуд.

Как этак обращаться с дамой!

Пустите! Что вы? ой!» - «Молчать!

Смотрите, лихо как ебать!»

 

Отрывает перо от бумаги – всё исчезает.

 

 

Картина одиннадцатая: «Девочки в синем лесу».

 

Кат. № 1, стр. 451 # 1003

«Christ of St. John of the Cross”,    1951

 

Девочки Юля и Лена подходят к Синему

Лесу, и Крысиный король перед девичьим взором их превращает синие дубы в шевелящиеся далианские фаллосы.

 

               ЮЛЯ

 

 Эх ты! Пойдём, глянем, что это там за композиция!

 

              ЛЕНА

 

 Да ты смотри!

 

Юля запрокидывает голову, приглядывается:

по небу летит Горыныч, силуэтом своим напоминая «Боинг - 747».

 

              ЮЛЯ

 

 Так это ж Змей Горыныч по небу летит, страх на людей наводить, Кощею Трипетычу дань  

собирать! Папа Ваня говорил, он бессмертный, и золотым яйцом на ларце с общаком сидит, ему, царевичу, отстегнуть не хочет, говорит, не Царевич он, а Быкович! А мы ж кто, выходит, как думаешь?

 

            ЛЕНА

 

 Да хрен с ним, с папаней, и со змеёй летучей, ты в лес гляди!

 

Юля смотрит: везде телекамеры, наезд на линзу: зал церемоний МТV, ведущий церемонии:

 

                   ВЕДУЩИЙ

        (сказочник, дежурный вурдалак).

 

А вот мы сейчас и прикинем, «снип-снап-снуре, буре-возилюре», как говорится, хрен к носу: есть ли она, настоящая девичья любовь!

 

                   ДЕВОЧКИ

(обнявшись и поцеловавшись, в камеру)

 

Давайте-ка мы вас лучше русскому языку научим! Хуй войне!

 

Зал церемоний МТV, заполненный персонажами Д. Лукаса встаёт, декламирует с разнообразными акцентами:

 

«Хуй войне!»

 

                        ВЕДУЩИЙ

                                        

А вот он – классический насильник, всемирное зло, нагоняет на девочек тучи, Змей Горыныч, трёхголовый летучий мутант о семи хуях. Попадёт, не попадёт?! Как в старину говаривали: и комар ебёт, как пишет, косы глазы, да хуй – прям! 

 

                     ЛЕНА

      (смело смотрит в небеса, Юле)

 

Ну, что, любимая?  И поеть – умереть, и не еть – умереть: так лучше же поеть и после умереть.

 

                      ЮЛЯ

 

А чо прибзднула, подруга? Эту колбасу, да пару яиц? Поковыряет, как у немки в жопе, обслюнявит, да срать оставит. Все они, мужики, с виду такие хорохористые, вредители членоголовастые.

 

                     ЛЕНА

           (в замешательстве)

 

Члены-то – хуиные.

 

Девочки с сомнением смотрят в небеса, прижимаются друг к дружке, их накрывает громадная тень, они каменеют от страха.

 

 

Картина двенадцатая: «Атака на Нью-Йорк».

 

Кат. 1, № 869 “Melancholy Atomik Uranik” 1945

 

Утро, Панорама Нью-Йорка в стиле «голливудских сказок».

 

Горыныч, как далианский «галюценогенный тореро» подлетает к башням торгового комплекса, делает вокруг них круг за кругом.

 

Внутри голов, которые постоянно меняют лики относительно современных богов, начинаются разногласия.

 

                            ГОРЫНЫЧ

                   (центр – пристяжным).

 

Так они называли меня жёлтой лягушкой.

 

                          ЛЕВАЯ

 

 А меня – земляным червяком.

 

                         ПРАВАЯ

 

                 А меня – опарышем.

 

                         ЛЕВАЯ

 

Это тебя Кощей называл.

 

                         ПРАВАЯ

 

 А ты откуда знаешь?

 

                         ЛЕВАЯ

 

Присутствовала.

 

                         ПРАВАЯ

 

 Кто?!

 

                         ЛЕВАЯ

 

 Твою мать, моя голова!

 

                         ПРАВАЯ

 

 А у меня башка – чья?

 

                         ЦЕНТР

 

Бандерлоги.

 

                     ГОРЫНЫЧ

                  (левая голова).

 

Совершенный путь походит на бездонный океан...

И на высокую гору

Мошка напрасно играет с тайфуном,

 несущимся в воздухе

Напрасно муравей пытается сдвинуть

железный прут.

 

Правая голова немедленно поедает левую, вместо той сразу вырастает новая: теперь все три в чалмах, в лапах – автомат Калашникова, змей чернеет, звереет, сатанеет.

 

                   ГОРЫНЫЧ

             (правая - центральной).

Ну, где тут этот самый Антипидор?

«Он призывает того, от которого вред ближе пользы. Плох господин и плох сотоварищ!»

 

                    ГОРЫНЫЧ

                       (центр).

 

«Мы низвели Тору, - судят по ней пророки, которые предались!»

 

                                ГОРЫНЫЧ

                     (левая, преображаясь).

 

 «А те, кто усердствует в наших знамениях, пытаясь их ослабить, - они в наказание будут ввергнуты!»

 

                             ГОРЫНЫЧ

                                (центр).

 

 ”Тех же, которые не веровали, я накажу сильным наказанием в ближайшей жизни и в последней, и нет им помощников!”

 

 

                           ГОРЫНЫЧ

                             (правая).

 

“О, сонм Джинов и людей!   

Если можете проникнуть за пределы небес и земли, то пройдите!”

 

За – Кин – Конга!!!

 

Горыныч заходит на угол атаки, таранит первую башню, с запоминающимся, абсолютно мультимедийным взрывом вылетает с другой стороны.

 

                      ГОРЫНЫЧ

          (центр, остальным головам).

 

«Держитесь за ветвь, и не разделяйтесь, и помните милость  вам, когда вы были врагами, а он сблизил ваши сердца, и вы стали по милости братьями”

 

                     ГОРЫНЫЧ

                        (правая).

 

«А те, кто усердствует в наших знамениях, пытаясь их ослабить - они в наказание будут ввергнуты!»

 

Змей разворачивается, атакует вторую башню.

 

                         ГОРЫНЫЧ

                             (центр).

 

«А когда вы встретите тех, которые не уверовали, то удар мечом по шее...»

 

                         ГОРЫНЫЧ  

                             (левая).

 

   “Убегаю от шайтана, побиваемого камнями!"

 

Змей летит дальше, в горах, над пустыней, видит дом, ранчо, многочисленных «людей в чёрном», палящих в него из всего подряд, но без особого успеха.

 

Приземляется, когтем выволакивает из дома какого-то заспанного мужичка («Куклы», Д. Буш*), вещает:

 

                             ГОРЫНЫЧ

                                (центр).

 

Остальное на словах: Бессмертный сказал,

мол, вы одни не подписались посчитать, с каким-то своим другом лопоухим,  сколько за собой срёте, пиздоглазые с севера атомом пугают, короче, по счётчику не отстегнёте в общак, вырубим электричество, как в семьдесят седьмом, когда у «Черножопых людей» в конторе, как её, слышь?

 

                     ГОРЫНЫЧ

                        (левая)

 

«Апартамент мостов и туннелей»

 

                       ГОРЫНЫЧ

                         (центр).

 

Во, во! «Попрыгун» сорвался.

И от себя добавлю: Вениту этого, или как его, «Хуя Бычьего» – взад на царство!

 

                     ГОРЫНЫЧ 

(левая башка держит Буша за яйца, на манер немецкой овчарки, и глухо рычит, глядя ему в глаза).

 

Есть базар?          

 

                              ГОРЫНЫЧ

                         (Правая – левой).

 

 

А сей ли муж - есть Антипидор? (Д. Бушу). Ты, что ли, победил на выборах 14-го, когда Луна сияет всем влюблённым, и смерть от любви приравнивается воинскому подвигу?!

 

                             БУШ

 

Ес, ес!!!

 

                            ГОРЫНЫЧ.  

                               (Центр)

 

О-Бэ_ХЭ-Эссс. Значит, этот. Говорят, должен быть какой-то хрустальный ящик, дескать какой-то вождь у вас тут в начале ревущих двадцатых, или дающих тридцатых, зажмурился сам, но вначале его баба зажмурила, ныне покойная – отравленными пулями. Прилично этот ваш вождь бледнолицых привалил – 70 миллионов.

 

                             БУШ

                          (кривеет)

 

Скока?!

 

                            ГОРЫНЫЧ

 

Много,  всё – цвет нации. Он сказал как-то «Пролетарии всех стран предохраняйтесь», а там неправильно перевели (вождь этот – по-немецки говорил), и получилось:

 

«пролетарии всех стран распространяйтесь».

 

 

Смена плана.

 

Кат. № 1, стр. 451 # 1003

«Christ of St. John of the Cross”,    1951

 

 

                    ЛЮДИ В ЧЁРНОМ

 (наблюдают за сценой в монитор, где-то под лавкой дрыхнет микромонстр).

 

Ну, ну же, куси, куси Каа, или как тя там.

 

На мониторе изображение качества устаревшей компьютерной игры: Горыныч взмахивает крылами, меняет цвета, отрыгивает на охрану, улетает.

 

 

Картина тринадцатая: «Зал Дали», «поединок мечей».

 

 

Кат. № 1, стр. 218, № 491

“Barber Saddened by the Persistence of Good Weather” (The Anguished Barber) 1934,

 

CD «ГОН», ГЛАВА 5.

 

 

Дверь открывается, зал Дали в нём: церемония MTV.

 

                    КОЩЕЙ

 

Не здесь.

 

(Исчезает со сцены.)

 

                     ВЕДУЩИЙ ВУРДАЛАК

 

 Самый крутой поцелуй ГОДА!

 

В манере «Человека – паука», сверху подлезает Кощей, целует Василису, оба в камеру:

 

«Музыка дикой природы!»

 

 

                                     КОЩЕЙ

 

Не здесь.

 

         Тащит её по лестницам на колосняки, они набрасываются друг на друга, демонстрируя чудеса разрушения.

 

Твои любовники, Василиса. Список на стол.

Пока они живы, не будет у нас совместной жизни.

 

Обнажают мечи. Удар. Блок. Удар. Блок.

 

                              КОЩЕЙ

 

Отгадай загадку – где хрен, где имитатор?

 

Василиса рубит все хрены подряд, но их, как квадратов на шахматном поле – бесконечно много.

 

Вот ты всех своих ёбарей и порубала.

 

                             ВАСИЛИСА

    

Да и хрен с ними.

 

                             КОЩЕЙ

 

 Верно, детка. Всегда добивайся своего.

 

Удар. Блок. Удар. Блок.

 

                       КОЩЕЙ

 

 Видела Горыныча елдак?

 

                       ВАСИЛИСА

 

 Ой, не случилось.

 

                       КОЩЕЙ

 

Ну и не смотри. Всякая баба, как на его елдак взглянет, на месте каменеет.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Так уж и хорош?

 

                      КОЩЕЙ

 

Числом берёт, земноводное.

 

 Удар. Блок. Удар. Блок.

 

 

                         КОЩЕЙ

 

 Много сердец пожрала, амазоночка моя?

 

                        ВАСИЛИСА

 

Тебя не сожрать.

 

                        КОЩЕЙ

 

 А я и не на ужин. Защищайся, доченька.

 

Удар. Блок. Удар.

 

                      КОЩЕЙ

 

Загоняла, доченька. У меня от Фердинанда к башке кровь прийти не успевает – сразу обратно.

 

                      ВАСИЛИСА

 

Кто это – Фердинанд?

 

                      КОЩЕЙ

 

Хрен мой, яйца хранитель.

 

                      ВАСИЛИСА

 

Ну, так как?

 

                      КОЩЕЙ

 

??

 

                      ВАСИЛИСА

 

 Секс, папочка. Наркотики, рок-н-ролл.

 

                      КОЩЕЙ

 

 Ничего.

 

                      ВАСИЛИСА

 

???????

 

                      КОЩЕЙ

 

 Себе.

 

Удар, блок, удар.

 

                      КОЩЕЙ

 

Всё, дочка. Кончил. За всю оставшуюся жизнь.

 

                      ВАСИЛИСА

 

 Хитрец, так ты ж бессмертный?

 

                      КОЩЕЙ

 

 А, да.

 

Удар, блок, удар.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Убила бы!

 

                       КОЩЕЙ

 

 Лаской, лаской, доченька.

 

Василиса показывает клыки.

 

                                КОЩЕЙ

 

Во угораздило. Жениться на вампирше.

 

                  ВАСИЛИСА

 

Я – вампирша латентная. 

 

                                КОЩЕЙ.

 

Ты – скачущий оргазм. Есть в кого. Плоть от плоти.

А ты поди, сметанки с яйцами, творожку наебни, воробышкев вскорми, помолись, ещё чего-нибудь, да и на горшок, и спать – утра вечера мудренее, что там, блядь, ещё из фольклора вашего….

 

                                ВАСИЛИСА

 

Не хочу фольклора дурацкого, крови хочу.

 

                                КОЩЕЙ

 

А еться ?

 

                               ВАСИЛИСА.

 

Потом – еться.

 

                               КОЩЕЙ                       

 

Это я буду говорить, дочка, когда еться, когда нет.

 

                               ВАСИЛИСА

 

 Шестисотая палка, дедуля! Нутрё болит.

 

                              КОЩЕЙ

 

Склероз.

 

                              ВАСИЛИСА

 

Ни хрена, мой господин, ни хрена.

 

Удар. Блок. Уход по позициям.

 

                               КОЩЕЙ

 

Муж – это ебущий отец, жена – это дочь ебомая, ясно тебе?!

 

                               ВАСИЛИСА

 

Нет. Отчего мать моя, Марья Маревна, померла?

 

                             КОЩЕЙ

 

Я убью тебя.

 

                              ВАСИЛИСА

 

Который раз дивлюсь убожеству мужского лексикона: «убью - люблю».

 

Удар. Блок.

 

«Люблю – убью.»

 

Удар. Блок.

 

Нет, наш словарь богаче. «Возьму и не отдам»  «Миг подержу и брошу» «Взойду и побежду» Хорош словарь?

 

                             КОЩЕЙ

 

Хренов. Если ты вздумаешь со мной спорить, я изрублю тебя на мелкие части и скормлю псам кальмарам - это тебе не крокодилы, эти не спят..

 

                             ВАСИЛИСА

 

А не мать ли моя первая пленила тебя?

                            

                              КОЩЕЙ

 

И последняя.

                  

                              ВАСИЛИСА

 

Да пошёл ты. Мой господин. Я тоже, до замужества, не в собачьей конуре жила – ты меня из дворца царского, силой увёл.

 

                           КОЩЕЙ

 

В трусняк свой красный – изрыдаешься.

 

Кощей бросается на неё – по перспективе, но она спокойно проходит мимо, совсем не от туда, где он её видел, он немало изумлён.

 

                          ВАСИЛИСА

 

 В твой.

 

                          КОЩЕЙ

 

 Не сопли кровью вытрешь, цвет изведёшь!!!

 

                          ВАСИЛИСА

 

Кощей! Ты смертен - без меня.

 

                            КОЩЕЙ

 

Ты – смертная. Я тебя из гроба поднял.

 

                            ВАСИЛИСА

 

Это я тебя из гроба подняла!

 

Кощеевы нервы явно сдают, он теряет контроль, рубит Василису, душа её отлетает, Кощей немедленно срубает самому себе голову, отправляется за ней – в другое измерение – они в морской таверне на берегу Средиземного моря, в старом Лиссабоне, он ходит по лавкам, наконец, вычисляет Василису в образе шлюхи, которую лапают матросы. Кощей раскидывает их, подсаживается к ней – за стол, напротив одного единственного субъекта.

 

                         КОЩЕЙ

 

Знакомое лицо.

 

                         ВАСИЛИСА

 

Да. И я вас – где-то видела.

 

                         КОЩЕЙ

 

Да это я – не тебе.

(Вынимает вилку, гвоздит ею руку сидящего напротив субъекта к столу, тот – ноль внимания.) Или мёртвый, или наркоман.

                        

                        ВАСИЛИСА

 

Мёртвый наркоман.

 

Василиса вскидывает веер, на нём изображена картина следующая: по виду детская библиотека, картина оживает, врывается Кощей, пугая школьников, он заскакивает наверх, в читальню, где по лавкам восседают всё те же ведьмочки, сбежавшие из параллельных классов - одни

от пидофила, другие – от зоофила.

 

Они читают Скотта Фицжеральда.

 

«Настанет время, мы сядем в лодку, и поплывём против течения. К нашим воспоминания» Конец. «Великий Гетсби»

 

                        КОЩЕЙ

(Одной из них).

 

 Это – ты?

 

                         ВАСИЛИСА

 

Нет. Это – уже не я.

 

                         КОЩЕЙ

(орёт).

 

Всё про Бессмертного сюда! И про тихое семейное счастье. Потому что когда ты спишь, я хочу тебя спящую. («Яролаш»*).

 

                        ВЕДЬМОЧКИ

 

Кого именно, дядечка?

 

Василиса выбрасывается в окно, Кощей – за ней,  они попадают в обстановку японского дома, сидят друг напротив друга, одновременно вскакивают, сражаются.

 

                   ВАСИЛИСА

 

Быстро ты переметнулся. Изменщик.

 

                    КОЩЕЙ

 

Я ухожу.

 

                   ВАСИЛИСА

 

 Когда вернёшься?

 

                     КОЩЕЙ

 

 Когда позовешь.

 

Кощей катаном (средний японский меч), делает себе харакири, исчезает, Василиса немедленно хватает его меч, делает тоже самое, они возвращаются в прежнее – шахматное пространство.

 

Удар. Блок. Уход по позициям.

 

  

                        ВАСИЛИСА

                      

Долго, медленно, ясно.

А потом быстро, быстро, ещё быстрей, а потом с такой скоростью, что машет фея комара: десять тысяч оборотов в секунду.

 

                        КОЩЕЙ

 

Если ты про секс, то, боюсь, не успею.

 

                        ВАСИЛИСА

                       

Ты боишься?!

 

                         КОЩЕЙ.

 

Потому, что песенка есть такая: «как боюсь я вас». Ты что ж думаешь, её бздуны сочинили?

 

                         ВАСИЛИСА.

 

Да!

 

Удар. Блок. Уход по позициям.

 

                         КОЩЕЙ

 

Боюсь потерять.

Можно иметь всё, и не иметь ничего.

Можно иметь всё, ничего не имея.

Жопа ты моя.

С крыльями.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Что ж. Лови топор кручёный, папочка.

 

Василиса кидает меч, Кощея сносит.

 

Чё молчишь, не поймал?                  

 

                         КОЩЕЙ.     

                          

(возникает с мечом в груди, вынимает его, отшвыривает в сторону).

 

Ни хрена себе, любовь. Вот такая, бля, вечная молодость.

 

Василиса оказывается промежностью своей у него на горле, Кощей валится навзничь, раскидывает руки, блаженно закрывает вежды, кажется, засыпает.

 

Ну, наконец-то. Прощайте братья – вурдалаки и сёстры – кикиморы.

Пойду, кремируюсь - назло врагам, на радость патриотам.

 

                             ВАСИЛИСА.

(кивает ему на член).

 

ОН встал.

 

                             КОЩЕЙ

 

А он и не ложился. Знаешь, я видел такие глаза, как у тебя, у кошки египетской царицы. Она сидела на канализационном люке и смотрела на меня – не моргая.

 

                             ВАСИЛИСА

 

Клеопатра?

 

                             КОЩЕЙ

 

Кошка. Ну, точно, это была – ты. А я был тот солдат, что спал на её ложе, и думал, как слинять.

 

                            ВАСИЛИСА

 

Ах, так?! (Заносит кулак для удара.) Последнее желание! 

 

                             КОЩЕЙ.

(из последних сил).

 

Слезь с яйца, ты хоть и ребёнок, но крупный.

 

  Василиса в замешательстве.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Стонет - треснет, яйцо твоё золотое?

 

                            КОЩЕЙ.

 

Оно, как сфера, центр которой – везде.

 

Кощей растворяется на молекулы, улетает, исчезает, Василиса сидит на детском горшке, задирает подол, там – памперсы.

 

                            КОЩЕЙ (З.К.)

 

На горшок, и спать.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Знаешь что!!!

 

                            КОЩЕЙ (З.К.)

 

 Знаю.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Что ты знаешь?

 

                            КОЩЕЙ.

 

Всё.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Про что!?

 

                             КОЩЕЙ.

 

Про выбор.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Он есть! 

 

                            КОЩЕЙ (З.К.)

 

Нет.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Есть !!

 

                            КОЩЕЙ (З.К.)

 

Не было.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Есть!!!

 

                            КОЩЕЙ  (З.К.)

 

 И никогда не будет.

 

                            ВАСИЛИСА.

 

Никогда не говори…

 

                           КОЩЕЙ (З.К.)                                    

 

Ничего.

 

Сумерки.

 

 

 

 

 

Смена плана.

 

Владимир Семёнович на байкальском острове Альхоне.

 

                      ПОЭТ

 

Вот и берег призрачно возник, -

Не спеши, считай до ста.

Что это, тот самый материк

Или это мой остров?..

 

    Кощей возникает на стене замка один, стена замка превращается в борт корабля. Чёрный плащ с красным подбоем развивается на ветру, ветер усиливается, за бортом поднимается волна.

 

                                КОЩЕЙ

 

Бессмертие – это печаль, она светла – темна; а смерть, как радость – не проклятье, а дар. Всякий раз.

Так, Аид? Раз ты бессмертен, то зачем берёшь золото за вход, а душу заложил – на выход?

Посейдон! Покажи башку, взгляни на меня, это я ослепил сына твоего, циклопа Полифена.

Если ты Бог, то давай  сразимся: ты хоть и в супертяже, но полное говно.

 

Падает на колено.

 

Девочка моя.

Я проклинаю время, когда не думаю о тебе.

 

Смена плана.

 

Сон Ивана № 56

 

Цирк, арена.

 

Иван Царевич заталкивает шпаги мужику, который не в состоянии их  сглотнуть, кишки ползут, публика ропщет.

 

                             ИВАН

 

Ты клон?

 

                             МУЖИК

 

Я клоун! (Умирает.)

 

                            ДИРЕКТОР                   

 

Вырубай эту телемать, давай порнуху – сыграй на хуях, как на волынке, а я сыграю на пиле.

 

(Играют в сопровождении оркестра, постоянно подпиваясь).

 

 

Картина четырнадцатая: «Марья Маревна».

 

Кат. 1, стр. 276, № 622

 

 

У себя в горах: Михаил Юрьевич Лермонтов.

 

                  ПОЭТ

 

«Блажен, кто не знаком с блядями!

Блажен, кто под вечер, в саду

Красотку добрую находит,

Дружится с ней, интригу сводит –

И плюхой платит за пизду».

 

Кощей напивается, вспоминает он же, только гораздо моложе,

 

                           КОЩЕЙ

 (явно с перепою, прикованный к стене).

 

Марушка! Бессмертнику мне, лёгкий раствор на живой воде.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Не собрали, Кощеюшка.

 

                       КОЩЕЙ

 

 Просрали сезон! Помру теперь.

 

                       АКАДЕМИК

(ему на ухо).

 

А ты глянь в окно – там всё видать.

 

кат. №1, стр. 226, № 507

“The Weaning of Furniture Nutrition”, 1934

___________________

 

Смена плана.

 

                                КОЩЕЙ

 

Так и знал, мусора подосрали. Яга навела.

 

(Муз. «Волга», трек 4: тема «Конопель – травушка»)

 

Рассвет, все те же ведьмочки на мотоциклах окружают поле с коноплёй, танцуют, серпами режут, руками скирдуют.

 

Откуда не возьмись подъёзжает автобус со спецназом, люди в масках («маски шоу»*) с шумом и стрельбой - оттесняют девушек, запаливают стог, ведьмочки меняют ветер – прямо на них, те моментально включаются в оргию, раздеваются, скачут в одних масках, через мгновенье ведьмы вскакивают в сёдла своих мотоциклов, уносятся вдаль – все в милицейской форме.

 

Смена плана.

 

У себя на острове – Владимир Владимирович Высоцкий, он молчит, смотрит по воде, возникает кот Муррзик, Поэт начинает свою песню.

 

                            ПОЭТ

 

Тот протокол заключался обидной тирадой

(Кстати, навесили Правде чужие дела):

Дескать, какая-то мразь называется Правдой,

 

Ну а сама – пропилась, проспалась догола.

 

Чистая правда божилась, клялась и рыдала,

Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, -

 

Грязная ложь чистокровную лошадь украла,

И ускакала на длинных и тонких ногах.

 

Смена плана.

 

Сон Ивана Быковича №: 57

 

Цирк. Иван взбирается под купол,  бормоча себе под нос:

 

                          ИВАН

 

Сказочник, сочинит, запьёт, за неимением горничной или, скажем, экономики, ебёт кухаркина дворника, тут ещё – на Саратовском вокзале собралася публика, Шустрик Мямлика ебёт за кусочек бублика, вот оно, небо в алмазах, сейчас зазвучит моё звёздное танго…

 

Забирается под купол, смотрит вниз, видит цилиндр директора, из-под которого торчат далианские усы.

 

                           ДИРЕКТОР

                             (публике).

 

А сейчас: прощальная гастроль Ивана Дурака в Семизалупинске, его знаменитый трюк:

 

«прыжок голым задом на кол из-под купола государственного цирка».   

 

Звучит барабанная дробь. Она длится довольно долго.

Вслед за ним под купол залазит классический, мультипликационный  директор цирка, в усах и цилиндре.

 

                              ИВАН

 

Мой номер настолько хорош, что не нуждается в вашем идиотском воплощении. Другими словами, драматург стал пьесой. Всё, пшёл на хуй отсюда.  

 

                          ДИРЕКТОР

 

Прыгай, Иван Быкович. Тут невысоко. («Золото Маккены», Голливуд, О. Шариф, Г. Пек, сцена каньоне «Дель Оро»*) 

 

                          ИВАН

 

Я вот всё думаю – где же настоящие фетишисты живут: вверху, или внизу?

 

                         ДИРЕКТОР

 

Это кто какую музыку гоняет.

Внизу  - Рихард, вверху – Амадеус. Потом меняются местами. Прыгай, приятель, народ хочет, чтоб твоя жопа намоталась на кол. Если ты не прыгнешь, они тебя всё равно найдут и поимеют.

 

                        ИВАН

        (сбрасывает директора)

 

Ты образцовый лев, и я отпускаю тебя на каникулы.    

 

                       ДИРЕКТОР

(долетает до своего осинового кола).

 

Ой, бля.

 

Оркестр играет цирковой марш Дунаевского.

 

                        ИВАН

           (уходит чердаками).

 

Ни хрена, приятель. Придет время, и про нас напишут ремиксы. Или сами – на себя. Кто стучал – тот знает.

 

Картина с уползающим Иваном превращается в старинную гравюру в стиле любимого Сальвадором Дали Вермеера, потом стиль меняется на Брейгеля Старшего, Иван застывает, превращается в классическую пулевую мишень, которую рисует Кощей, отходит, считая шаги по-японски:

 

«Ичи, ни, сан, ши, го, роко, кати, куи, дю»;

 

стреляет не глядя, попадает трезубцем.

 

(«Ну, погоди», Союзмультфильм*).

 

 

Картина пятнадцатая: «Привет участникам погрома».

 

Кат.1, стр. 316, № 708

“Philosopfer Illumined by the Light of the Moon and the Setting Sun” 1939

 

 

Всё та же, «союзмульфильмовская» сценография, валится забор, из которого с другой его стороны дёргает меч-мдунец Кощей Бессмертный, являя нам раннее, среднерусское утро.

 

 Привал в «Синем лесу»: Булат – молодец просыпается и видит перед собой довольно миловидный силуэт «уни-секс».

 

Великан радостно хрюкает, хлопает себя по брюху,  потирает руки, пристраивается сзади, из-под каких-то фирменных лоскутов и  тряпок выскакивает, словно ошпаренный, Иван – дурак, с негодующим видом скачет в белом исподнем, на фоне синей природы, сотрясает огромным маузером.

 

                                  ИВАН 

 

Ты, смотри, тут цирковые кошмары сняться, а тут – приблуда-то похуже!

 

                                 БУЛАТ

                       (Явно не въезжает).

 

Чего это ты? Лучше нет влагалища, чем очко товарища!

 

                                ИВАН

              (немного успокаивается)

 

Что ни говори, а вот такая кастрюля с елдой, как ты, это пошло, это омерзительно.

                               

                                  БУЛАТ

 

А что тебе – не омерзительно?

 

                                ИВАН

 

Женщина. Юная, красивая, умная. А лучше – две.

 

                               БУЛАТ

 

Чо это ты, Иван, закручинился? По дочкам, что ли, скучаешь?

 

                             ИВАН

 

Ты – устарел морально. Тебе не понять.

                           

На дереве, на его самой тонкой ветке возникает Яга, рядом немая девушка её – Люда.

 

                                ЯГА

 

Для прободенья диавола-врага

С молитвую куют,

Частёхонько их все миряне прут,

Гнетут,

Ебут,

Пизды дерут, как волки рвут.

 

                                ИВАН

 

                          Ого! Знакомый голос, как в жопе волос: тонок, долог, и нечист.

 

                                БУЛАТ

 

Точно! Всякую шваль на хуй пяль, Бог увидит, хорошую даст.

 

                         ЛЮДА

                (со своей ветки).

 

У оной завсегда

Свербится вить пизда,

Всегда она ярится,

Всегда в ней громоздится,

Как рыба без воды не может без ключов,

Так блятка ровно быть не может без хуёв.

 

                         ИВАН

 

Чу! Опять знакомый голосок, как пиздий волосок. 

 

                        БУЛАТ

(Явно возбуждён: об этом свидетельствует встающий в его бриджах огромный фаллос).

 

Чо те везде суки мерещатся? Может, займёмся партийными вопросами?

 

                       ИВАН

 

С какой это стати? Ты мне женщину заменить не

можешь, как тут не раскорячишься. 

 

                          БУЛАТ

 

Ну, надо как-то себя занимать. Ты же сам говорил: «работать, работать и работать».

                            

                           ИВАН

 

Я говорил: «учиться, учиться и учиться», и говорил тебе, а ты – всему свету разболтал. Кроме того, был момент разъединения.

 

                           БУЛАТ

 

Чего?

 

                           ИВАН

 

Ра-зединения, блядь! А мы взяли, дураки, и объе-де-нились. О! Голоса! Голоса! Женщин и девушек! Слышь!

 

                          ЯГА

                     (с дерева).

 

На самом на просторе

В зарянку на задоре

Никто когда не зрит

Никто и не шумит,

Зачнут они тогда

Без вякого стыда

Етися и в лежачку,

Етися и в стоячку,

Етися и в сидячку,

Етися и в ходячку,

Етися и в отлячку,

Етись и в раскорячку

Етись и лучше им как в мысль тогда придёт

А именно как хуй в них далее войдёт,

Способность как найдёт.

 

                          ИВАН

                    (весь в мыле)

 

Слыхал!?

 

                             БУЛАТ

 

Нет! (Мечтает.)

На мысль старухе ночь коль первая придёт,

Старуха тут вздохнёт, пизда её зевнёт.

Тут возглас по природе отразиться,

Нельзя тогда на еблю впредь скупиться.

 

Снимает свои великолепны бриджи, которые размером сообразные с чехлом для авиационного ангара, показывает зад, затитрованный стандарт

ными телемутными квадратами.

 

                           БУЛАТ

 

Вот, кто грамотный, читайте. Война нарисовала свою страшную гримасу.

 

                          ИВАН

 

Ни хрена себе. Это как же тебя, родимый, угораздило?

 

                         БУЛАТ

 

Присел на мегатонну. Прикрыл, ебёнать, всех вас от всадников апокалипсиса, вместе с колесницей. Теперь – вселенская заноза, ни в зуб ногой, ни в жопу, я извиняюсь, пальцем.

 

                          ИВАН

(рассматривает).

 

С точки зрения баллистики неясно, отчего ж елдак не унесло.

 

                           БУЛАТ

 

Заговорённый.

 

                           ЯГА

           (всматривается в бинокль на Булата задницу, дешифрует).

 

«Весь род наш тем достанет

Прославится навек,

Просить меня тот станет

Плетьми сперва кто сек.

Пизды твоей доброта

И ёбарев щедрота

Вдруг бедных нас обогатит».

 

Булат пристраивается к ближайшей берёзе, на весь синий лес раздаётся страшный треск:

 

Все присутствующие персонажи, в ужасе смотрят на то, что происходит за цензурными квадратами.

 

                                ЯГА

 

Да. У атлета – экстаз. С дуру можно и хуй сломать. Хоть он двенадцать раз заговорённый.

 

Выскакивает откуда-то девочка ягусина, Людмила, моментально немеет, возникают сиамские близнецы с единым брюхом - Бочинский со Стелавиным.

 

                            СТЕЛАВИН

 

А вот теперь посмотрим, кому достанутся четыре билета на групповой секс к нам, сюда, на радио «Максимум». Бочинский ебёт спереди…

 

                           БОЧИНСКИЙ

 

А Стелавин сзади.

 

                           СТЕЛАВИН

 

В каком смысле?

 

                                БОЧИНСКИЙ

                               (читает)

 

Не важно. Итак! Юля предлагает нам от Змея Горыныча три рога, полторы башки и три с полтиной хуя в придачу.  Лена предлагает нам от Змея Горыныча тоже самое, ни хуя не понимаю.

 

                             СТЕЛАВИН

 

Да как нам не понять, как нам не горевать и не плакать - вот, по телетайпу пришло сообщение:    

 

«…Знаменитые девочки, Ивановы дочки, Юля и Лена, Лена и Юля, сумели защитить себя при педофилейной  попытке естествления со стороны Змея Горыныча, временно неработающего, нигде не числящегося террориста.

 

Попытка была пресечена в Синем лесу, в царстве Крысиного Короля, (который, если вы помните, и сам поеться не дурак, но, видать, Горыныч – круче, у него елдаков – все семь), после чего девочки долго преследовали змея по лесу, и оторвали  ему все его семь хуёв и столько же голов…»

 

Врут, суки. Голов всего три.

Тоже мне, агентство «Рейтер», сто с лихуем лет. А информация не проверена. Как вы думаете?

 

                          БОЧИНСКИЙ

Не знаю. Читаю:

 

«…Так был пойман, оттрахан, и пленён знаменитый террорист, только что, на наших глазах назвавший американского президента (слава Богу, вся его семья находится в секретном бункере, в полной безопасности) «антипидором»…»

 

Смена плана.

 

Кощей смотрит картину по ноутбуку «волшебное блюдо».

 

                              КОЩЕЙ

 

Н-да, ребятам о зверятах. Я в шутку создал вас, а теперь – рыдаю над вами.

 

Ищет папку «Клеопатра», нажимает мышью ей между ног, нажимает на кнопку, из одного конца экрана к другому скачут далианские великие мастурбаторы, золотыми колёсами с зубьями распиливая далианские же пейзажи. (CD «ГОН», «Данилыч (5.45*),  выезжает анатомическое кресло, откидывает плащ, садится мастурбировать. 

 

 

                              КОЩЕЙ

 

Ну, давай-ка, царица ебипетская, отсоси у бога, блядям, по мере возможностей,  покровительствующего. А возможности мои безграничны.

 

                              КЛЕОПАТРА

   (оживает, начинает массировать ему член)  

 

Солдат! С твоим елдаком, давай-ка ты, пока ходи с головой. Ого! К нам гости.

 

Сзади к нему подходит Василиса, кладёт на горло кинжал.

 

                             КОЩЕЙ

 

Ого! Я ещё не встретил, но уже затосковал. Ангелы отключили телефон, и оглушили звонки. Остался только SOS.

 

 

                             ВАСИЛИСА

 

Мутанта твоего «интерпол» ищет.

 

                                КОЩЕЙ

 

Уже нашли. Две девочки – Юля и Лена.

 

                               ВАСИЛИСА

 

Выкуп требуют.

 

                               КОЩЕЙ

 

Скока?

 

 

                               ВАСИЛИСА

 

Ты чего это тут?

 

                               КОЩЕЙ

 

Слышь, ты или туда, или сюда – кайф-то выходит. 

 

                               ВАСИЛИСА

 

Я к тебе пришла, Кощей. (Нажимает на кинжал.)

 

                               КЛЕОПАТРА

 

Солдат! Ты – Бог!

 

                          КОЩЕЙ

 

Если я тебя сейчас похороню, то буду потом жалеть. Как Нерон свою, как её.

 

                          ВАСИЛИСА

 

Спасибо на этом. Так и быть, присунь. 

                                

                          КОЩЕЙ

 

Детка, не могу, занят с царицей.

 

                         ВАСИЛИСА

 

Ищи меня, Кощей!

 

Василиса размножается, Кощей выхватывает меч, рубит всех подряд, возвращается в кресло.

 

                           КЛЕОАПАТРА

 

Чего, солдат, закручинился? А чего это с головой?

 

Кощей вырубает изображение, он вне себя.

 

                        КОЩЕЙ

 

Клоны, бля. Вампирши.

 

 

Картина шестнадцатая: «Блатные».

 

 

Взбешённый Кощей пинком выламывает чёрный квадрат бесконечного шахматного поля замка, заходит, за длинным столом восседают все основные демонические персоны двадцатого века: партийцы, президенты, и т. д. с ним – Академик.

 

                        КОЩЕЙ

                    (Академику).

 

Где Горыныч?

 

                      АКАДЕМИК

 

Не ведомо.

 

                     КОЩЕЙ

 

Еще один его заход, и у меня на собственную дочь не встанет.

 

                    АКАДЕМИК

 

???????

 

                            КОЩЕЙ

 

Ах, да, забудь.

 

Стучит Академику по голове, тот, как будто, заново рождается, и выглядит гораздо моложе.

 

                           АКАДЕМИК

 

О чём я?

 

                            КОЩЕЙ

 

 Про то, что человек – существо элементарное. Сама природа никогда не позволит вам выбраться из рамок предложенного ей же варианта. Вот ты, например, учёный, академик, а это - кто?

 

                            АКАДЕМИК

 

Презентация книги по истории «Святая Русь и Кощеево царство».

 

                      КОЩЕЙ

 

Кто своял?

 

                    АКАДЕМИК

 

Вон тот, лысый вурдалак, с бородавками на роже. Говорит: «Кощей над златом чахнет».

 

                    КОЩЕЙ

 

Ишь ты, ещё не трамбовали, а уже жадничает. Верует?

 

                   АКАДЕМИК

 

Не верует, но верит.

 

                    КОЩЕЙ

 

Во что?!

 

                    АКАДЕМИК

                (понижает голос)

 

Что солонина эта припудренная, которая на Красной площади под стеклом, ну та, что сказала по духовенству ёбнуть, чтоб полста лет потом не чухнули,  однажды встанет, спустится по Васильевскому, и пойдёт по поде на Москве реке, аки по суху. И просит не мешать его вере.

 

                    КОЩЕЙ

 

Ни хрена себе. (Вынимает свиток, читает про себя.) Неправильно это, нам жмура этого Отец закопати доверить обещал. Слышь, Академик, уродец этот, похоже, лжепророк. Как и все они, ебёнать.

 

                    АКАДЕМИК

 

Говорит: единственный в своём отечестве.

 

                     КОЩЕЙ

 

Может, роде?

 

                     АКАДЕМИК

 

Безродный он.

 

                     КОЩЕЙ

 

Гладиатор?

 

                    АКАДЕМИК

 

Детерминированный.

 

                     КОЩЕЙ

                      (В зал)

 

Ну, вы! Все кто был, есть, кого нет, и кого не будет!                           

Знайте: добровольно шансов никто не упускает. Ушла игра – значит, вовсе не было её.

Тропик рака, господа депутаты. Главное – это секс. Душа не лежит.  Хрен не стоит. А где хрен, там тебе не место. Куда укажет, туда и пилите, он – компас одиссеев. Сдайте своих замов, прихватите голосов, мёртвых не забудьте, здесь нет греха – душа – бессмертна, ей безразлично, за какого вурдалака проголосует бренное тело. Гоголя читайте. Гоголя. Алексея Максимовича.

 

Кощей нажимает на какой-то секретный рычаг – под кафедрой, вся депутатская рать проваливается в небытие, из-под шахматного пола тут же выезжает на свет новая аудитория.

 

                      КОЩЕЙ

(твердит себе: «дель арте, дель арте».)

 

Это кто ж такие? По виду – ряженые.

 

                     АКАДЕМИК

 

Это католики. А вон там, в углу, в аквариуме – Папа.

 

                     КОЩЕЙ

 

Рыбок ему запусти, скажи, от «низвергнутых».

 

                   АКАДЕМИК

 

У них…

 

                   КОЩЕЙ

 

А да, знаю, «всё не так просто».

 

(в зал).

 

Чего вы людей чреслами для поцелуев пужаете? Вы ж не святой дух жрёте, ну и молитесь за нас, молитесь за нас, молитесь.

                     АКАДЕМИК

 

У них, у всех, по миллиону иждивенцев, Трипетыч. Челом бьют, с утра – пьяные, говорят – не срамши с детства.

 

                     КОЩЕЙ

 

Это от ежедневного перевоплощения – любой артист лечиться простыми, доступными средствами. Могу одарить присутствующих рецептом от депрессии…

 

                        КТО-ТО

                        (из зала)

 

 Молитва! 

 

                        КОЩЕЙ

 

Нет. Просто надо зайти в любом конце света в любую аптеку, и спросить гондоны ХХL.

 

                       АУДИТОРИЯ

 

И…? 

 

                                КОЩЕЙ

 

 

И всё.

 

                               АУДИТОРИЯ

 

В чём приходить?

 

                              КОЩЕЙ

 

В униформе, разумеется. Фармацевты это любят. Итак! граждане мормоны, католики, православы, лютераны, мусульманы, наркоманы, аферисты, многожёнцы… Маслозавод! («Приключения Шурика», Мосфильм*)

 

                       КТО-ТО

                     (из толпы)

 

Я!

 

                      АКАДЕМИК

                       (поправляет)

 

Сегодня одни католики, Трипетыч. Реклама лампадного масла «Собрание кардиналов».

 

                          КОЩЕЙ

 

А мне чего за докука такая?

 

                         АКАДЕМИК

 

Челом бьют, чтоб сваливал.

 

                       КОЩЕЙ

 

Кто?

 

                      АКАДЕМИК

 

Похоже, ты.

 

                       КОЩЕЙ

 

 Ни хрена себе. Хватился монах, когда хуй в головах.

 

 

                        ПАПА

(Римский, очень долго что-то «пшекает» по-польски, Академик переводит)

 

 Папа говорит, Иоанн идёт, и тебя уебёт. Говорит, башляют за него.

 

                        КОЩЕЙ

 

Иоанн ваш, католики мои, елдаком не вырос, уйду в другой конец, настанет Света Мандец.  А карман, ребята – хоть и колыбель помыслов, однако совести могила. Отдайте всё, Папе в аквариум, а чтоб ему не скучно было, запустите к нему русалок певучих, не буяньте, и расходитесь, у меня там, внизу, у ворот, старуха Путана, а рядом причал – там Дед Мазай на бревне, зовётся Перевозчик, грузитесь к нему на огненное бревно, он вас и переправит, с заячьими ксивами, скажем, что вы все – отныне порнозвёзды, я похлопотал. Чуда!

 

Большинство становится абсолютно голыми, пара епископов – в трусах, то же и Римский Папа.

 

                                 КОЩЕЙ

 

Кто в трусах, тот, значит, верующий. Папа, поздравляю, пираньи в аквариум - за нами. А остальные, пожалуй, в царствие Аида. Или кто там у них?

 

                                   АКАДЕМИК

 

 

 

 

 

 Был тут у нас Папа один, Хаин, помнишь его?

 

                    АКАДЕМИК

 

О, да. С затеями мужик.

 

                    КОЩЕЙ

 

 Как звали?

 

                    АКАДЕМИК

 

 Боджа!

                   

                     КОЩЕЙ

 

Точно! Простой, как трёхрублёвая купюра. Галкин Бабкину не ебёт – такая, брат, натура. Баб по Ватикану гонял, целки ломал, курносых жоп и толстощеких, зверей имел, скотов и птиц.  Однако чтобы рассудить наш спор, господа присяжные заседатели, мы с Академиком вызвали дух ангела, звать его, как ту французскую шлюху – Эмануэлью, а фамилия его – Сведенборг.

 

 Кощей троекратно хлопает в ладоши, возникает Сведенборг  виде огромного шмеля, порхающего по залу.

 

                               КОЩЕЙ

 

А скажи нам, мохнатый шмель, на пиздатый хмель. Как там дела у ангелов небесных? Довольны ли они качеством опиума? О, Амстердам! Я гуляю, курю без получки! Слушайте, святитель! Вам можно без намордника в цирке работать, - тут ещё пара циркачей на подходе, порой инцестуальных всё в сонном измерении, дурят народ, как дома. Представляются  богами, анархия, говорят – мать порядка.

 

                               СВЕДЕНБОРГ

 

Добрые духи, с которыми я говорил об этом предмете, соболезновали сердцем о таком невежестве церкви относительно небесного быта духов и ангелов; они с негодованием просили меня сказать, что они все не умы (духи) без образа (формы) и не эфирные дыхания, но что они люди в человеческом образе и что они видят, слышат и чувствуют точно так, как и попы на земле. 

 

                         КОЩЕЙ

 

А что там с католичеством, да вы не мне, вон он, папа Римский, всё ему, пожалуйста, в этой толпе есть и мистер двести баксов, и миссис «три процента», для этих людей – прижизненных кардиналов, все места в  специальном Раю, где их ждут девственницы и девственники, главное, что б они в эфире не обосрались, а то ведь испортят репутацию всему Ватикану.

 

                         АКАДЕМИК

 

Кто?

 

                          КОЩЕЙ

 

Ясный хрен, кардиналы – девственное говно – не грех, а  от попского – рыбы дохнут на пруду. 

Сейчас пчела расскажет вам про райские кушча.

 

                        СВЕДЕНБОРГ

       

                О, Жизнь в Раю!

Ангелы разума гуляют там, собирают цветы и плетут венки, которыми украшают детей; в этих садах есть также породы таких цветов и деревьев, которых никто из присутствующих, разумеется, не видел.

 

                         КОЩЕЙ

 

Ясный хрен, мы ж плетём венки терновые, и украшаем ими исключительно чертей с блядями, так что вам, почтеннейший, не с чего будет собрать здесь небесный нектар. Но, с кардиналами-то как?  Их покровитель мог бы лишить всех представителей тьмы плодов их преступного вмешательства, но по своей «неизречённой справедливости» он этого до сих пор не сделал, и предоставил им право на уже разочек обольстившегося человека. Они же люди? Но мы-то сюда, тоже, вроде как с неба упали, не из-под земли же влезли, и наши падения и взлёты – по воле Провидения, хвала ему – когда Бессмертный гонится за дщерью смертной, он на неё, разумеется, западает – а если она такая, что встаёт на небесах, которые бесполы? «Вот и безработица».

Искушения, святитель, есть – конфликт, а за ним жизнь; нет искушений - нет испытаний, нет войны, нет идеи, и всё измерения путаются в том, что ж такое для них счастье. Может, покой и воля? Так это – смертный сказал, да только кто сказал, что смертный он – может, Вы?! Тот гений, который, судя по вашей разблядовке, в самой вонючей щели ада гадит под себя и пребывает гюрзой за то, что при жизни запудрил смертным мозги греховной истиной своей. Ни хрена не понимаю.  Так о чём я? 

 

                       СВЕДЕНБОРГ

 

О божественности бытия.

 

                         КОЩЕЙ

 

Бытовуха, значит. А что с богами? С теми, что до Адама – все, бедные, в говне - в немилости, низвергли на самое дно этой дурной слепой кишки. Зёрна от плевел, ядра посеяли, плевел пыхнули – из матери сырой Земли  одни терновники полезли, а она мать мне, так что за базар клык кладу, а ежли чё, вот он, как говорил Горыныч: «Калашников!» А это сок «Чемпион» - наёбнёшь, все тёлки твои.

 

(Показывает клык, потом автомат «АК-7,69, сок «Чемпион» (реклама), Сведенборга уносит, возвращает.)

 

                     АКАДЕМИК

                          (тихо)

 

 Не знаю, сможешь ли ты вернуться после такой агитации. Он же стуканёт.

 

                     КОЩЕЙ

                     (громко)

Всевидящему, вечно бдящему Оку? Оно и так всё видит, всё знает, всем располагает, и мной, и тобой, выбора нет, слово сказано, дело сделано, я ж не мог пиздануть не подумавши – быстрее мысли света нет!

Слыхали, святитель – св. Мартин (знаете его? Крутой мужик), в своём четвёртом веке, часто видел демонов в образе Юпитера, Меркурия, Венеры и Миневры, но кто знает, не блефовал ли он, не блефовали ли Боги, а демоны – тем паче? Взгляните в зал – там те, кто служит Небесным Именем – кто дал им право окружать столь пышным цветом своё воплощённое уродство? Может, красота и спасёт мир, но уроды его до всего этого – погубят!

Где Истина, бля буду, папа? 

 

Смена плана.

 

Кат. №2 “Кардинал, кардинал!”, 1934 г., дерево, масло, темпера; 16 Х 22 см. Институт Мэнсона Уильямса Проктора, Нью-Йорк.

 

 

Кощей возникает на крупном плане, в чёрном плаще с красным подбоем, ведает на камеру. 

 

                                                   Книга Коляды, господа присяжные заседатели, книга Коляды – недавняя история, потому что давнюю, когда я сохранил от вас Вселенское яйцо, никто не видел, а кто видел, тех заперли, и держат в «крытке».

 

Исчезает с экрана.

 

Смена плана

                    

                    БОЧИНСКИЙ

             (появляется на экране)

 

Недорогие незрители и неслушатели радио «Максимум»!!! Вурдалаки, ведьмы, лешие, гномы и все наши непостоянные черти.  Это – не радио!

 

                    СТЕЛАВИН

 

Это – шоу «два в одном» Бочинского и Стелавина. Обзор прессы:

 

«…В Тёмном Царстве хмурятся тучи и вороньи кружатся  стаи. Там Кащей Бессмертный лютует, колдунов и ведьм собирает, всех служителей Чернобога.

И сошлись Маргаст и Маргана, прилетела Чёрная Кали и Мазата – сестрица Мага, и пришла старуха Путана...»

 

                       БОЧИНСКИЙ

 

Прервитесь, коллега, у вас там порнография какая-то, Путана, Чёрная Кали, прямо сценарий «Индиана Джонс». Что за газетка?

 

                       СТЕЛАВИН

 

 «Комсомольская правда».

 

                       БОЧИНСКИЙ

 

 Послушайте, коллега, а как вы думаете – мы аудитории не кажемся Горынычем, только каким-то ущербным, с двумя головами, и, извините одним, не будем пуганых пугать.

 

                       СТЕЛАВИН

 

Да, и тот в вашей жопе, ха-ха.

 

                        БОЧИНСКИЙ

 

«Одной на всех понятной», как писал Поэт.

 

                        СТЕЛАВИН

 

 Это он про правду писал.

 

                       БОЧИНСКИЙ

 

 Так не кажемся?

 

                       СТЕЛАВИН

 

Горынычем? Нет.

 

                        БОЧИНСКИЙ

 

Чё так?  

 

                       СТЕЛАВИН

 

Ну, во-первых, он, как вы сами понимаете, змея, тварь, в отличие от нас с вами, вовсе не крещёная. У меня есть информация, что в штатах, в Неваде на месте ядерного полигона поймали двуглавую… (переглядываются с Бочинским) змеюку, и продали за сто тонн «грина».

 

                    БОЧИНСКИЙ

 

 С крылами?

 

                    СТЕЛАВИН

 

 Бэз. Читаем прессу, на этот раз: «Новые Известия».

 

«… Соползались сюда и змеи – трясовицы и огневицы. Приползла змея Пераскея, вместе с нею Сурова Ламья, Чёрный Аист вместе с  Драконом. Лешаки пришли, волкодлаки, дивы, оборотни, вурдалаки.

Собирались они, соезжались, стали думать, как погубить им Коляду, молодого бога. И сказал старухе Путане Чёрный князь Кащеюшка Виевич….»

 

                     БОЧИНСКИЙ

 

По другой версии – Трипетович, ну, ну, хуле вылупились, продолжайте.

 

                     СТЕЛАВИН

                   (оглядывается)

 

Это ты кому?

 

                    БОЧИНСКИЙ

 

Вам, давай дальше, нас девки ждут  в эфире.

 

                    СТЕЛАВИН

                     (Бочинскому)

 

 

«… - Обернись молодою девой, полети-ка в Ирий, Путана. Изведи молодого бога! Его кости пусть станут прахом, пусть развеет их чёрный ветер..!»

                        

                        БОЧИНСКИЙ

                           (распевает)

 

А продолжение этой истории -  «Спид-Инфо»:

«…Тут Путана разлютовалась, и ходила она да во Чёрный бор ко горючему Камню Чёрному.

Рыла злые она кореньица, мыла их во речке Смородине и на Чёрном Камне сушила их. И толкла те кореньица в ступочке, и просеивала их во ситечке. И ссыпала их в зелёно вино. А вино лила в злату чашу. То  отрава лютая сердцу, то смерть чёрная, скоротечная …

 

 

 

 

 

Как тут князь Кащей рассердился, разлютовался.

Выпустил он Халу – Дракона…»

 

                       СТЕЛАВИН

 

Наконец-то. «Огонёк» про это дело пишет, как раз, о трагедии в Новом Свете, как мы все помним, 11 сентября, день выхода в сеть игры «Залети в башню»:

 

«…Прилетел Дракон в Ирий светлый, лёг средь гор Ирийских, разинул пасть. Он одною губой по земле влачил, облаков касался второю. Его челюсти – словно ущелья, зубы – будто вершины гор. Был язык Дракона – дорогой, а дыхание – буйным ветром…» 

 

                       БОЧИНСКИЙ

 

 

 

 

«…Как услышал о состязании Чёрный царь Кащеюшка Виевич, полетел он к светлому Ирию. Он ходил по саду Ирийскому, заходил в дворец  Красна Солнышка и к Заре – Заренице в терем. В горницу входил к Радунице. Предлагал кольцо золотое – только руки его не вздымались,

и колечко его распаялось…».

 

 Распаялось-то колечко.

 

                             СТЕЛАВИН

 

Взад спаяет? Ты, ваще, за кого – за Кощея, или за Ивана?

 

                              БОЧИНСКИЙ

 

Читаем основную газету Антипидора: «Мочи везде»:

 

«…с сегодняшнего дня агитация запрещена...»

 

Тихо! Время остановилось. Наши победят.

 

 

  Смена плана.

 

 

Кощей с грустью смотрит на застывшую, четырёхмерную картину собрания кардиналов, летающего Сведенборга, Академика и др. Щёлкает пальцами, всё оживает.

                             КОЩЕЙ

 

Так, что ли, святитель? Каждому стаду – своё поголовье! Гонитесь за тенью, и теряете наличие. Посчитаем измерения (их столько, сколько длится Вселенная), и скажем друг другу: в каком вы, в каком я, в каком Академик, но где кардиналы? Правильно! Они уже в Раю. Вот заморожу и отправлю в Космос, авось Проведение их доставит, куда надо. Всё это мы покажем по телевизору, не надо пугаться слово «реклама»: оно не из коммерческого, а как раз из католического лексикона, знаете что оно означает?

 

Академик и Сведенборг хором: «ЧТО!?»

 

                          КОЩЕЙ

 

«Собрание кардиналов», господа, «собрание кардиналов». Многие считают черепа на моём мысу: так это враги веры, её немного, она «одна, на всех понятная». Как правда. 

 

                        СВЕДЕНБОРГ

 

Я говорил с одним духом, который в мире был из числа сильных и необыкновенно любил себя: тот же самый дух, когда узы его послабились, желал быть дьяволом, чтоб он мог по любви своей к себе постоянно наваждать небеса. Это же самое желание выражается многими  из тех, кои принадлежат, кои принадлежат к римско-католическому исповеданию, когда они замечают, что всякая власть принадлежит Господу, а у них нет её нисколько.

 

                        КОЩЕЙ

 

А с адом как?

 

                        СВЕДЕНБОРГ                        

 

Под дьяволом тот ад, который позади и в котором находятся самые злые духи – злые гении; а под сатаною – тот ад, который впереди, и в котором духи не столь злые, под Луцифером разумеются духи. Принадлежащие к Вавилону…

 

 

                         КОЩЕЙ

             (Подмигивает Академику).

 

Слыхал? А мы – и тех, и этих, нам что семит, что антисемит, что огребать подтаскивать – что грёбаных оттаскивать, лишь бы добрых людей на свете не перевелось. А один хрен – все в аду, кто в каком.

В Раю, похоже, одни служители культа. А тут – ваще, прикинь, сто кубов запара, что от Рождества Христова, на Марсе прикопали, считай, сколько ждали, пока сама планета подлетит, а позже – мятежный дух ея;

только все цистерны от говна расчистил – считай, сколько скреперов, укладчиков, да тягачей, считай, цело дело;

а эта дура – взяла, и самогону добрала – у них там, в тридевятом, ебёнать, царстве, в измерении, в осьмнадцатую степень возведённом, куда не залетают даже духи, куда не заходят армии киборгов, что не на соляре, а на жидком говне, не то, что эти сраные инопланетяне;

а у царя Кирбита первач таковой, что Горыныч мой как распробовал, так и охуел: от ярких пламеней его хуиных голов и так вся живность, вместе с их ядерными установками, от трепета сгибалась;

а на этот раз ещё и мухи це-це в Африке, и пауки-птицеяды в Америке, все передохли, считай, две самых полезных цивилизации, которые и без спутников наведения, и так друг про дружку – всё-всё знают;

про между прочим, все попытки голливудского монтажа – что с ящиком, что БЭЗ него, не имели под собой реальной идеи, А ТУТ, ГЛЯДИ:

одна единственная глупая баба взяла, и весь кайф – но столетие вперёд – сгубила, и чо мне теперь прикажешь с ней делать?!  

 

                           АКАДЕМИК

 

Завалить.

 

                           КОЩЕЙ

 

Ну вот, ещё один расист. (Сведенборгу.) Это я-то акромя стакана ни хрена держать не умею?!

 

                          СВЕДЕНБОРГ

 

Сие неведомо.

 

                          АКАДЕМИК

                         (Сведенборгу)

 

Тихо ты, пиздатый шмель, на мохнатый хмель, пчелиная душа. Трипетыча не знаешь, он ведь бьёт белых, пока не почернеют, а чёрных, пока не побелеют, потому и крыла у него то чёрно-белые, то бело-чёрные, ибо как на грани нервного срыва: ему по-херу ангелы с демонами, он с богами царствует, и ебёт, и тех, и этих. Беспредельщик он.   Идём отсюда. (Надевает на Сведенборга поводок).

 

                      

                      СВЕДЕНБОРГ

         (постоянно жужжит и порхает).

 

Язык ангельский не имеет ничего общего с человеческим земным, разве только в некоторых словах, в звуке которых слышится чувство. Мне было сказано, что первая речь на нашей земле походила на ангельскую, потому что люди заимствовали её с небес и что в еврейском языке сохранилось несколько такого сходства.

 

                       КОЩЕЙ

                  (Сведенборгу)

 

На счёт иврита - это к Академику. Шикарные шмотки! («Бетмен», Голливуд, монолог злодея (Д. Никлсон*) А какие крылья! Сейчас таких не делают, в конец производства испоганились. Так, святитель Мануэль?

 

                        СВЕДЕНБОРГ

 

У самых разумных одеяния ярки, как пламя, или блестящи, как свет.

 

                         КОЩЕЙ

 

У вас, любезнейший, вероятно, с мозгами всё в порядке, судя по одежде.

 

                          СВЕДЕНБОРГ

 

Извините, можно на минуточку – вот вас.

               

           (в экстазе вытаскивает из зала действующего Папу Римского, стряхивает с него последние трусы, выключает ему сознание, подвешивает его в пространстве, носится с указкой).

 

У менее разумных одеяния светлы и белы, но без блеска, а у тех, которые ещё менее разумны, одеяния разноцветны; ангелы же самых внутренних небес – нагие.           

 

                        АКАКДЕМИК

                            (учтиво)

 

«Блажен бодрствующий и хранящий одежду свою», Апокалипсис, ХV1.

 

                         СВЕДЕНБОРГ

                         (высокомерно).

 

Верно, смертный. Свет и белизна соответствуют истине, а цвета – различным видам её. В самых внутренних небесах ангелы наги, потому что они живут в невинности; а невинность соответствует наготе.

 

                         АКАДЕМИК

 

«Вид его был, как молния, и одежда была бела, как снег», Матфей ХХV111, Марк ХV1, Лука ХХV1, Иоан ХХ.

 

                         СВЕДЕНБОРГ

                             (злобно)

 

 Должно знать, что единственное средство сдерживать насилие и ярость жителей ада есть страх казни, другого средства нет.

 

                          КОЩЕЙ

 

Весьма странно и до боли обидно, святитель, слышать от вас, до конца непознанного, летучего объекта, такие нехорошие слова. Выходит, муки грешников не вечны, раз и в аду казнят. А ведь сомневаться в вечности ада – значит послать догматов и заиграть с дьяволом.

 

                          СВЕДЕНБОРГ 

 

Ад управляется ангелами, коим поручено смотреть за адом и умерять его кичение и буйство; иногда даже ангелы посылаются туда и присутствием своим усмиряют его, кроме того, злой дух сам себя туда ввергает – дело добровольное.

 

                         КОЩЕЙ

            (задумчиво, Академику)

 

Встал. Упал, ушёл от ответа. Отвратительно думать, что грешник вечно смеётся над благим помыслом Творца.

И, как говорится: последняя слеза, а то мы так убьём не только сюжет, но и мысли о сюжете.  Все вы – попские работники, привыкли, что елда велика, не было б вас, чище б стало. Отсюда и поза – с похмелья мне, верховному жрецу в рыло рыгать.

Всё. Концерт окончен.

 

Выключает изображение, бытие уходит во тьму. 

 

Картина семнадцатая: «Горыныч «мечет харч»

 

Экспозиция меняется: Кощей смотрит через «Шаттл» в перископ, фотоэкспозиция щёлкает на увеличения, как в нормальной космической съёмке.

 

Амфибия с «Людьми ч чёрном», парится с аппаратурой, к ним подлетает стайка разодетых во всё цвета, пьяных фей, знакомых до боли по играм на Тверской в самом начале фильма, с поведением, эквивалентном по лёгкости их собственному весу (а веса нет*).

 

                        1-я ФЕЯ

 

Эй, разведка! По полтинничку!

 

                         У. СМИТ

 

Какая мы, в манду, разведка? Мы – чеченские студенты. 

 

                          2-я ФЕЯ.

 

А! «Люди в чёрном».

 

Феи, те же ведьмочки, аки стая разноцветных колибри, кружат над разведчиками, гадя на их пиджаки, Томми Ли хватает автомат, и с воплем «покакушечки мои!!!» палит во все углы, феи с визгом разлетаются.

 

                          У. СМИТ.

 

 Да. Хорошо, что коровы не летают.

 

Смена плана.

 

кат 1, с.434, №956

«Landscape at Port Lligat which Homely Angels and Fihermen” 1950. 

_____________________

         

Над амфибией заходит возвращающийся из похода Горыныч, преобразившийся в стратегический бомбардировщик «В-52», мечет «харч», прихлопывает автобус вместе со всем содержимым.

 

Автобус, на ходу превращаясь в амфибию, уходит в тину, в иллюминаторы заглядывают лешие, кикиморы, рыбы, русалки, все хохочут.

 

                       Т.Л. ДЖОНС.

 

Точно. В другой раз на дно нырнём.

 

                       У. СМИТ.

 

 Да? А еж ли Чудо-Юдо серанёт?

 

                        СТЕЛАВИН

        (весь перебинтованный, с экрана)

 

Сматывайте удочку, братки. Вчера объявили о девальвации.

 

Люди в чёрном движением кнопки преобразуют свой автобус в подземный лимузин, на мониторе у них по-прежнему чумятся Бочинский и Стелавин.

 

                         БОЧИНСКИЙ

                        (также в гипсе)

 

Мужчины! Лучшее средство от простатита – самомассаж, если, к этому моменту, Вам некому помочь. Взгляните на нас: две русские девочки, Юля и Лена.

 

                          СТЕЛАВИН

 

Лена и Юля, порвали нас на части.

 

                           БОЧИНСКИЙ

 

Да, пропальпировали бошки – теперь мы уже не «два в одном». Спасибо всем кто, проголосовал за наше шоу в рамках национальной премии «Радиомания». Теперь нас по-прежнему двое, только у каждого теперь своя задница, им всё остальное. Девочки! Это была первая удачная операция по разделению.

 

                           У. СМИТ

 

А в сводках передавали – они затрахали Горыныча.  

                       

                            СТЕЛАВИН

 

Они затрахали всех, но хитрая змеюка вывернулась – её так  и не поймали. (По секрету.) Трипетыч кроет.

 

Намазывает палец кремом, демонстративно засовывает его себе в задницу.

 

Реклама крема.

 

Люди в чёрном мчаться под землёй, вспахивая гигантских червей, в ритме негритянского рэпа с русским припевом:

 

«На хуя-а?!

Столько кетчупа, кетчупа, кетчупа, кетчупа…..»

 

                           БОЧИНСКИЙ

(со своей половины экрана, читает по книге золотой).

 

«Более того, прозвище «Бессмертный» указывает на некое жизненное начало, противостоящее тлену и погибели. Важно напомнить также, что Змей, с которым неизменно сопоставляют Кощея, служит символом мужского оплодотворяющего начала.

Общеизвестна и страсть сказочных Змеев к юным красавицам (девственницам), умыкаемым им до свадебного пира. Переламывание иглы означает утрату Кощеем порождать новые жизни, а если шире, то и праве выступать в качестве божества плодородия.…»

 

Универсальный лимузин «Людей в чёрном» всплывает в диком болоте, которое сразу же отдаёт криминальным напряжением.                 

 

                        Т.Л. ДЖОНС

 

Это бомбил артиллерийский  тяжёлый крейсер.

 

                        У. СМИТ

 

Горыныч несравненный.

 

                        Из-под воды возникает болотный подвид среднерусского ЛЕШЕГО.

 

                         ЛЕШИЙ                        

 

Чешется - свербится, хочется жениться, да негде взять.

 

                          Т.Л. ДЖОНС

 

Это он тебе.

 

                          У. СМИТ

 

С чего ты взял?

 

                           Т.Л. ДЖОНС

 

Ты молод и красив.

 

                           У. СМИТ

 

Я – чёрный. Не понял? Негр я. Не-гри-тос. Я не могу.

 

                           Т.Л.ДЖОНС

 

Чего это?

 

                           У. СМИТ

 

Я и без того измотан домогательствами женщин.

 

                            Т.Л. ДЖОНС

 

А здесь мужчина.

 

                             ЛЕШИЙ

 

Ну-с? Черногузой дворянин, поцелуй мой мохнатый зад.

 

Всплывает кикимора – улыбчивая девица, утопленница лет трёхсот.

 

                              КИКИМОРА

                             (Т.Л.ДЖОНСУ)

 

 Голубок. Голубо-ок.    А ты меня – в мохнатый перед. (Поёт.)

Шабаш, кривая, ложись, иная!

Шлёп пиздой во щи – кушайте, дорогие гости! 

 

                             Т.Л. ДЖОНС

                            (У. СМИТУ)

 

 Надолго, думаешь, застряли?

 

                              У.СМИТ

 

Галактическая неделя – один час.

 

                              Т.Л. ДЖОНС

 

Да, не тот нынче инопланетянин. Элвис улетел домой.

 

                              У. СМИТ

                              (Лешему)

 

Беспокоят насекомые?

 

                              ЛЕШИЙ

 

Не-а. Ты – моя подруга, я  - твой друг, сядем на скамейку, и пёрднем вдруг.

 

                               У. СМИТ

 

Если есть - уничтожим!

Бойцовый таракан, например, склонен к сентиментам.

 

                         Т.Л. ДЖОНС

                           (обречёно)

 

Правда, красивые звёзды?

Я побывал в брюхе космического таракана, я бы рад забыть о таких вещах.

 

                        ЛЕШИЙ

 

Ну, что? Фита – ижица, плеть к жопе движется.

Я первый чёрного ябу.

 

                         КИКИМОРА

 

Не-а. Хуй да и пизда – из одного гнезда.

 

                         Т.Л. ДЖОНС

 

Приготовься, друг: похоже, все наши инопланетяне, по сравненью с этим фольклором - полное говно.

 

                        ЛЕШИЙ

                      (Кикиморе)

 

А я тебя съем, проглочу, да и не высеру!

 

Начинается драка, «люди в чёрном» быстро

задраивают люки, лимузина, он преображается в подводную лодку, они спускаются в тину, и по выражению их лиц можно понять, что их там поджидает.

 

                        Т.Л. ДЖОНС

 

Поплавок – на всплытие!!! 

 

                        У. СМИТ

 

Но там же эти пидарасы?

 

                        Т.Л. ДЖОНС

 

 Хрен с ними, с пидарасами, всегда есть рыба крупнее, ты рыцарь джадая, или хрен сосать.

 

                             У. СМИТ

 

Знаешь что, Томми Ли! Иногда нужно сохранить себя – для эры возмездия. Припрёт – отсосёшь, всякое бывало. А те – получаются ведь тоже пидарасы?

 

                              Т.Л. ДЖОНС

 

Кто?

 

                             У. СМИТ

 

Ну, сексуальные партнёры?

 

 

Разговор прерывается:  Амфибию «людей в чёрном» заглатывает эта самая рыба, их проносит по её кишкам.

 

                        Т.Л.ДЖОНС

 

Уйду бойскаутом в почтовый департамент, блядь.

 

                        У.СМИТ

 

А я – уйду на Брайтон сутенёром.

 

Ударяют по рукам, их выносит по прямой кишке огромной рыбы, амфибию заглотившей, и вытряхивает всех в говне перед Лешим с Кикиморой, вокруг которых всяких других уёбищь во множестве, все, разом охуевшие, смотрят в небеса, там – на бреющем полёте зависает вертолёт, из которого картинно высовывается ещё один «человек в чёрном», по виду – Шварцнегер.

 

Смена плана

 

Вертолёт:

 

                          ПОМОЩНИК

                         (синеет лицом)

 

Что такое, гражданин начальник? Вам плохо?

 

                          ШВАРЦНЕГЕР

 

У меня нет никаких чувств, мне не может быть плохо, я – машина. Можешь потрогать. Да не здесь. Ну, как?

 

                       ПОМОЩНИК

 

Железо.

 

                        ШВАРЦНЕГЕР

 

А виной тому – немецкое происхождение. Таких как я, опытных образцов, всего были пять, Адольфа, когда его траванули в капральском звании хлорпикрином, переглючило на химии, вот он нас и настрогал. (Воздаёт руки к небесам, едва не вываливается из вертолёта.) Папа!   Как там наша мама, Ева Браун.

 

                           ПОМОЩНИК

 

 Пару слов для прессы.

 

                             

                         ШВАРЦНЕГЕР

 

Пару слов. Да, за последние годы, при  прежнем губернаторе, фамилии не помню, калифорнийцы потеряли уверенность в завтрашнем дне. Смотрите, господа: как мужественно наш народ переносит неудобства: вон тот, черномазый, я его где-то видел, а, в клипе «Калифорния». Только я не понял – не снимайте, - мне сказали, что тут всё горит – синим пламенем, и огонь подбирается к хибаре Мадонны. 

 

                          ПОМОЩНИК

 

Да нет, губернатор, мы в Сибири, - опытом меняемся, у нас пожар, у них – наводнение.                 

 

Смена плана.                 

 

Кат. 1, стр. 568, № 1272:

“Tuna Fishing” 1966-1967

 

 

                          Т.Л.ДЖОНС

 

Смотри! Да это ж губернатор – Арнольд! Значит, мы – в Калифорнии, и пожары потушены. Браво, Арнольд!

 

                          У. СМИТ

                     (орёт в небеса)

 

Ура! Мы тут все – за оральный секс!

 

Все, кто в болоте, с интересом зрят  негра.

 

Смена плана.

 

На вертолёте:

 

                         ШВАРЦНЕГЕР

 

Слушайте, что вы мне голову морочите, - эти, внизу, какие-то известные на всю страну комики, вы же в Голливуде в конце концов, а вон – «В-52», - это что, - не снимайте, маза фака, «сибирский» бомбардировщик, вот теперь снимайте, ни хрена – это калифорнийский бомбардировщик.

 

Смена плана.

 

В этот момент всё застывает – Кощей щёлкает мышью своего компьютера, любуется картиной, подправляет Шварцнегеру прикид, формирует новую графику этого действа: отпускает кадр – время возвращается в реальное время.

 

Смена плана.                

 

«Люди в чёрном»: отчаянно машут вертолёту с крыши своего лимузина:

 

                        Т.Л. ДЖОНС

 

Чёрт возьми, это же американский вертолёт. «Апач!»

 

                         У. СМИТ

 

 Губернатор! Спасите наши души!

 

 

 Вертолёт.

                      

                        ПОМОЩНИК

 

Это не «В-52», начальничек, это НЛО. (Орёт.) Братья! (Снимает человеческую маску, возникает синяя рожа.) Это я, Фантомас!

   

                      ШВАРЦНЕГЕР

 

Тебе просто хватит курить, друг.

 

Губернатор скидывает Фантомаса с вертолёта, тот летит и хохочет, Горыныч вновь «мечет харч», он летит с небес мимо губернаторского вертолёта, и вновь накрывает «людей в чёрном», во след за Фантомасом, который сначала превращается в кляксу, потом сплывает в тину.

 

Смена плана.

 

Мысок на болотах, на семиструнной своей гитаре играет и поёт Владимир Семёнович, возле него, мурлыкая и улыбаясь, бродит чёрный кот Муррзик.

 

                             ПОЭТ

 

Спросил у них леший:

«Вы камо грядеши?»

«Намылились в город – у нас ведь тоска».

«Ах, гнусные бабы!

Да взяли хотя бы

С собою меня, старика».

 

Ругая друг дружку, взошли на опушку.

Навстречу попался им враг-вурдалак.

Он скверно ругался,

Он к ним увязался,

Кричал, будто знает, что как.

 

Те к лешему: как он?

«Возьмём вурдалака!

Но кровь не сосать и прилично вести!»

Тот малость прокрякал,

Клыки свои спрятал –

Красавчиком стал – хоть крести.

 

Освоились быстро, -

Под видом туристов

Поели-попили в кафе «Грандт-отель».

Но леший поганил

Своими ногами –

И их попросили оттель.

 

Пока леший брился, упырь испарился, -

И леший доверчивость проклял свою.

И ведьмы пошлялись –

И тоже смотались,

Освоившись в этом раю.

Намокший, поблекший,

Насупился леший,

Но вспомнил, что здесь его друг, домовой, -

Он начал стучаться:

«Где друг, домочадцы?!

А те отвечают: «Запой».

 

Пока ведьмы выли

И всё просадили,

Пока леший пил-надирался в кафе, -

Найдя себе вдовушку, выпив ей кровушку,

Спал вурдалак на софе.

 

Владимир Семёнович отрывает пальцы от струн, кот Муррз исчезает, картина мыса становится графической: как будто всё это выполнено в карандашном рисунке.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

 

РУСЬ -ТВ , 1 канал.

 

Знаменитый телекомментатор опять препирается с режиссёром:

 

                        РЕЖИССЁР

 

Какого хрена ты опять не дожимаешь? Вспомни Левитана, когда он открывал, и закрывал войну? Сила! «От советского информбюро…!» Бабы заканчивали!

 

                       КОММЕНТАТОР

 

Это как?

 

                        РЕЖИССЁР

 

С собой! 

Мотор!

 

                         КОММЕНТАТОР

              

Всем юношам, подвергшимся сексуальному насилию, посвящается эта песня.

 

Начинает что-то петь, врывается Режиссёр, вырывает у него микрофон.

 

                         РЕЖИССЁР   

                        (в микрофон) 

 

Стоп, машина. Ты чего опять запел?

 

                         КОММЕНТАТОР

 

«Всех не переебёте!»

 

                          РЕЖИССЁР

 

Да вот ты мне упал.

 

                          КОММЕНТАТОР

                          

Я буду требовать отмщенья!

 

                           РЕЖИССЁР

 

 

                          Давай, вещай. Народ не может без твоего голоса. Он привык к нему, как… Мотор. Камера.

 

Начинается демонстрация краткого видеосодержания предыдущей серии, голос за кадром – Комментатор.                       

 

Ночь. Замок. Лаборатория при висячем саде с галлюциногенными растениями.

Кощей через многочисленные змеевики и колбы, прозрачную систему, подключённую к единому компьютеру, рассматривает мутную зелёную жидкость в пивной кружке.

 Далее – Дали:

“The Mountains of Cape Creus on the March (LSD Trip), 1967,

У себя в избушке, которая, как вы сами понимаете, всегда на курьих ножках, баба Яга смотрит всё это светопреставление по волшебному блюду, и поёт:                  

Чёрный ворон, хватит виться, дай-ка мне живой водицы, буду молодица, кабы я была певицей, шевелила б ягодицей.

Далее: «Девочки в синем лесу», «Christ of St. John of the Cross”:

Девочки Юля и Лена подходят к Синему

Лесу, и Крысиный король перед девичьим взором их превращает синие дубы в шевелящиеся далианские фаллосы. Далее: Горыныч путает направление, атакует  Нью-Йорк», о чём Дали в сорок пятом написал свою знаменитую картину “Melancholy Atomik Uranik”,

далее:  «Зал Дали», «поединок мечей».

“Barber Saddened by the Persistence of Good Weather” (The Anguished Barber), картина, написанная Великим Мастурбатором в 1934.

Потом, как всем известно, кто даже это не смотрел, но ПРО ЭТО слышал: цирк Ивана дурака, шпагоглотательство, заканчивающиеся трагически:

Картина с уползающим Иваном превращается в старинную гравюру в стиле любимого Сальвадором Дали Вермеера, потом стиль меняется на Брейгеля Старшего, Иван застывает, превращается в классическую пулевую мишень, которую рисует Кощей, отходит, считая шаги по японски:

«Ичи, ни, сан, ши, го, роко, кати, куи, дю»;

стреляет не глядя, попадает трезубцем.

Далее картина под названием: «Привет участникам погрома»:

“Philosopfer Illumined by the Light of the Moon and the Setting Sun”:

раннее утро. Привал в «Синем лесу»: Булат – молодец просыпается и видит перед собой довольно миловидный силуэт Ивана дурака, попытка мужеложества, а когда отменяют статью, начинается демократия, так сказать:

Кощей пинком выламывает чёрный квадрат бесконечного шахматного поля замка, заходит, за длинным столом восседают все основные демонические персоны двадцатого века: партийцы, президенты, попы, далее: дебаты с Римским папой с последующим стриптизом, явление пчелиного ангела Сведенборга, веды, шоу «два в одном» Бочинского и Стелавина, и, наконец: «Горыныч «мечет харч»

Амфибия с «Людьми ч чёрном», потом болото с лешим, Шварцнегер на вертаке, падающий Фантомас, Владимир Семёнович Высоцкий поёт нам под гитару на байкальском острове Альхон.

Всё. Смотрите дальше:

 

Картина восемнадцатая:  «Дворянское собрание».

 

КАТ. № 1. СТР. 170. № 379. ("Вильгельм Телль и градива").

 

 

Кощей возникает из ЗТМ, вещает в камеру на фоне собрания карбиналов.

 

                         КОЩЕЙ

                         (читает)

 

«Еще чудней, что ангел рассердился!

Позволь, моя божественная прелесть,

В моих предполагаемых злодействах

Перед тобой достойно оправдаться».

 

Вася моя, Вася…

Всякая ночь дарит новое чувство… к тебе.

 

                           АКАДЕМИК

 

Что, проглючило?

 

                             КОЩЕЙ

 

Змей из похода возвращается.

                           

                          АКАДЕМИК

 

Это, конечно, не моё     дело…

 

                             КОЩЕЙ

 

Точно, не твоё.

 

                             АКАДЕМИК

 

Я не об этом: гантельку тебе надо вкатить. Стамеской на хрену дырку сделаем, гантельку вкатим, целок  найдём, колдуна наймём, ведьма лизнёт, чёрт – не проебёт.

 

                                КОЩЕЙ

 

Зачем мне?          

 

                   АКАДЕМИК

 

Великую власть будешь над бабами иметь, ежли из хрена своего кукурузу сделаешь. Врагов крошить будешь, не зря говорят: «либо хуй пополам, либо – пизда вдребезги».

 

                   КОЩЕЙ

 

Назад волк не серет, а шимпанзе рекламирует крем для эпиляции. Думаешь, это справедливо? Хвала провидению.

 

                    АКАДЕМИК

 

Понял. А  этих – куда? (показывает на кардиналов.)

                              

                        КОЩЕЙ

 

К этим вот.

 

Кощей открывает первый попавшийся «черный квадрат» на бесконечном шахматном поле, словно люк подводной лодки.

 

                         КОЩЕЙ

 

Академик! А тут у нас кто?

 

                         АКАДЕМИК

 

Дворянское собрание, ваше превосходительство.

 

                          КОЩЕЙ

 

Где Сам?

 

                          АКАДЕМИК

 

Да вон, весь в орденах.

 

                            КОЩЕЙ

 

Убей-ка ты его на дуэли.

 

                           АКАДЕМИК

 

 Какая дуэль, я ж иудей! Я могу только рыло набить.

              

                           КОЩЕЙ

 

Иуда твой – говно, хоть и любая ошибка -  от Бога. На всякую комбинацию нужна своя привада – как русская задница для большого тенниса. Убей его. Чтоб не поганил породу, стукни. Вдарь по нём из «винта».

 

                          АКАДЕМИК

 

Императора…?!

 

                          КОЩЕЙ

 

Лёню Голубкова.

                            

Смена плана

 

Кат. № 1, стр. 298, № 663,

 “Портрет Зигмунда Фрейда”, КАТ. №3. стр. 104.

Бумага, тушь. 1*

 

Внезапно меняется панорама: Кощей быстрым шагом продвигается по шахматным коридорам замка, за ним бежит Академик, за Академиком – на длинном поводке, словно воздушный шар, задевая об углы и разворачиваясь на лету,  парит ангел Эммануэль Сведенборг.

 

                     КОЩЕЙ

 

Вот так, Академик, любишь чукчу, люби и саночки возить. Слышал песенку?

«Хочу такого, как Антипидор, чтоб не пил, чтоб не курил, что б чего-то там не обижал, чтоб не приставал, тёщу мамой называл».

 

                      АКАДЕМИК

 

 Ну и что?

 

 

                     КОЩЕЙ

 

Вот и я хочу такого, чтоб не пил. А Горыныч – пьёт.

А попов - можно и в расход. Какой от них понт? Ни ада, ни рая такого нет. Да и от того, Академик, отпусти его вперёд, идеальная мишень, скажи ему, чтоб летел зигзагами.

 

                     АКАДЕМИК

 

Нельзя ангела валить, грех.

 

                     КОЩЕЙ

 

В лёт – чистое благо. Как ты мне докажешь, что это – не разодетый Люцифёррр, а если он и тот, за кого себя выдаёт, то триста лет назад он изобрёл механический снаряд, посредством которого перекатил через горы и долины, отделяющие Швецию от Норвегии, две галеры, пять меринов, и одну большую шлюпку, употреблённые Карлом (помнишь Карла?) для перевозки осадной артиллерии под самые стены Фридрихсгаля. Осада – голод – блядство -  трупы – насилие – смерть. Пускай его вперёд.

 

Вынимает из трусов невероятный по своим стрелковым возможностям, крупнокалиберный пулемёт, передёргивает затвор.

 

Ад заметно потерял с годами: простительной вины не бывает и никакой грех не заслуживает снисхождения.

Пускай тарелку. Ап!

 

Академик пускает ухмыляющегося  пчеловидного ангела вперёд, тот плывёт над шахматным полем, барражируя над чёрными и белыми полями на своих пчелиных крыльях.

 

                             КОЩЕЙ

 

Безумству духов поём мы песню!

 

Очередь.

 

Ангела загасить – грех? Так это ж  невозможно. Его можно проучить, подвох здесь в многозначительности слова «бесконечный», ибо бесконечность – слово есть, и слова (весомого слова, разумеется) – бесконечная суть. Так что, считать мои местные упражнения в стрельбе….Уходит влево…       

 

            Очередь. Тело огромного шмеля разлетается, как взорванный дирижабль.

 

Смотри, Хаин! Прям, как дирижабль «Гинденбург» в тридцать седьмом, рванул со всей аристократией, так что не ангел он был – он только сейчас им стал – за муки.   

Бесконечным грехом  из-за покушения на этого пышного ангела, чьё бытие бесконечно, всё равно, что считать её святой, поскольку ангела Света (как он представился) - свят, и это всё равно, что думать, будто обращённые ко мне проклятия должны быть бессмертными – поскольку из бессмертных тут – один я.

 

Кощей вызовом смотрит на Академика, из головы Академика вырывается мыльный пузырь, картина превращается в чистой воды комикс, ибо в пузыре текст:

 

«Золото, а не Трипетыч, чистое золото: его в мультимедиа, и Бетмен с Суперменом, а так же Микки Маус с Чипом и Дейлом, этот осёл Том, его вечно пиздят, и эта ёбнутая мышь – разом обосруться, засранные киборги, а это будет – коммерческий проект, плюс – он изобрёл какой-то новый способ ебли, «Художественный секс, как новый олимпийский вид, плюс вся его архитектура», там, говорят, ебуться круче, чем в павильоне Тинто Брасса эх, надо к Фабию Яковлевичу, Большая Бронная 6 а, зарегистрировать, по авторским правам, из этого сделать чучело, да и продать его упырю-коммивояжеру,

да и яйцо в «Сотби» или «Дикси» потянет на…»

 

Очередь, попадание, один шмель разваливается, тут же возникает новый, делает виражи, уходит.

 

                      КОЩЕЙ

 

На до хуя и больше. Боги мои! Неужели мир этот устроен, как компьютер! Слава вам, у него пока ещё нет воображения.

                         

                      АКАДЕМИК

 

Искусство – Искус - говорят.

 

                      КОЩЕЙ

 

Когда-то добрались и до Иисуса.

 

Перед ними возникает – упырь – коммивояжер.

 

                           КОЩЕЙ

                        

Во! Лёгок на помине. Слышь, ты кто – командировочный?

 

                            УПЫРЬ

 

На воле.

 

                            КОЩЕЙ                           

 

Иди, купи себе покой: задвинь католикам товарец. Только учти, что хреновая инициатива будет предсказуема. Есть предложения?

 

                           УПЫРЬ

                       (показывает)

 

«Брюлок-детектор валют», лот № 20044, каталог «Мир полезных товаров» цена 350 деревянных. Если переставить рычажок вот на это положение, то будет показывать всю левую валюту – за правую, а правую – за левую.

Лёгкое движение руки, изделие преображается в фаллоимитатор в виде фонарика (там часовой механизм, ежели рванёт, вот он, взгляните пожалуйста, с подсветкой), он же – приёмник эф-эм радиостанций, телефон с вибратором, так что можно беседовать, пардон, не слезая с «верхней полки»,  и всё в стереорежиме.

 Если ещё на стебанутых со справками кредитов поднабрать, ну, из тех, конечно, у кого рожа поинтеллигентней, то гарантирован дефолт, встреча на яхте, бабы, торжественная ломка целок и т.д. на вырученные деньги покупается баржа река-море-суша, вместе с блядями переправим в Эмираты: там белая баба посередь Эфиопии, всё равно что черножопая – в дыре от «Интуриста», или как её, «Москва» (снесли недавно, а какие шлюхи были в «Интуристе, помните, да? Алёна, сибирячка. Я тогда шведскими гуманитарными гондонами торговал, называются «Радость».

 

                       КОЩЕЙ

 

Ладно, давай дальше.

 

                       УПЫРЬ

 

 Есть ещё электорогрелка на спинку сиденья «Емеля», (Лот № 26329, средство от суицида), питание 12 вольт от прикуривателя, включаешь зажигание и срабатывает катапульта, летишь, как говорится, и дрочишь, а уж в воздухе – взрываешься, смотришь, куды яйца полетят.

 

                         КОЩЕЙ

 

Слышь, горбатый, ты сутенёром не работал?

 

                         УПЫРЬ

 

Было дело.

 

                          КОЩЕЙ

 

А губернатором этого, как его.

 

                          УПЫРЬ

 

Борнео.

 

                          КОЩЕЙ

 

Сгодится нам этот фраерок?

 

                         АКАДЕМИК

 

Сгодится.

 

                        КОЩЕЙ

 

Запускай. (Оглядывается.) Красиво живём! Прямо, обстановка римского шика. Императрицы не хватает. Где она?

 

                        АКАДЕМИК

 

Ждёт.

 

                        УПЫРЬ

 

Изделие «Пневматический пистолет, лот 112. Оружие спецназа, к нему набор стрел, кобура, насос, нужное давление нагнетается за сто качков…»

 

                              КОЩЕЙ

 

Давай мобильник с детектором валют. Сколько У.Е.?

 

                          УПЫРЬ

                 (явно стекленеет)

 

Триста пятьдесят.             (Отдаёт всё Академику.) Фунтов.

 

                         КОЩЕЙ

 

Чего?

 

                         УПЫРЬ  

 

Стерлингов.

 

Звонок «Ночная серенада» Моцарта. Академик собирается ответить, Кощей забирает у него трубу.

 

                      КОЩЕЙ

 

Это меня.

 

Кощей ловит на экране Василису, транслирует, как пароль:

 

                    КОЩЕЙ

 

Я жив ещё, пока стоит елдак.

 

                    ВАСИЛИСА

 

Воистину ль я зрю, возлюбленный, твой зрак?

 

                     КОЩЕЙ  

 

Я жив, дражайшая, я жив и  торжествую.

 

 

                   ВАСИЛИСА

 

Когда?

 

                    КОЩЕЙ

 

Немедленно.

 

                     ВАСИЛИСА

 

Ты где?

 

                      КОЩЕЙ

 

Я здесь ещё, с подьячими. (Академику, не без сарказма.) Убогий монастырь – игумен сам по воду ходит, им, убогим, прибежище. Только вот перевесть их нельзя – добычи не взять, дичи не добыть, у худой рожи худой обычай.

 

Академик подходит к Кощею, что-то шепчет ему на ухо, Кощей изумлён, отключает телефон.

 

                             КОЩЕЙ

(подходит к источнику, его лицо освещается).

 

Мать Вода, напои меня своей волшебной силой.

 

 Исчезают – в неизвестном направлении.

 

Смена плана.

 

Владимир Семёнович у себя, на байкальском  острове Альхоне, на одной стороне моря славного – Листвянка, на другой – Саяны, кот Муррз – с ним.

 

                                ПОЭТ

 

Здесь и вправду ходит Кот, -

Как направо – так поёт,

Как налево – так загнёт анекдот, -

Но, учёный, сукин сын,

Цепь златую снёс в торгсин

И на выручку – один – в магазин.

 

Как-то раз за божий дар

Получил он гонорар, -

В лукоморье перегар –

На гектар!

Но хватил его удар,

Чтоб избегнуть божьих кар,

Кот диктует про татар

              Мемуар.

 

Муррз делает гигантский прыжок – на крону высоченного дуба там…

 

Картина девятнадцатая: «Веселись, негритянка!»

 

Крона высоченного дуба в гнезде птеродактеля сидят Иван с Булатом, вокруг валяются изрубленные птенцы, в гнезде – установка класса «ЗЕМЛЯ» - «ВОЗДУХ», курят анашу.

 

                           БУЛАТ

 (рассматривает Кощея в оптику, Ивану).

 

У этого мужика лицо такой необыкновенной красоты, что за него дают добра обоз. («Плохой, Хороший, Злой» С. Леоне *).

 

                          ИВАН

 

А что в обозе?

 

                          БУЛАТ

 

Шлюхи, а к ним – примбамбасы, да припасы.

 

                          ИВАН

 

 А в припасах что?!

 

                         БУЛАТ

 

 Ясный хуй, наркота.

 

                         ИВАН

 

 А что за наркота?!

 

                         БУЛАТ

 

Наркота такая, что лучшие тёлки сразу приземляются с небес, и говорят:

«ну, отрок, обращайся».

 

                          ИВАН

 

Божись за пидора.

 

                          БУЛАТ

(вываливает свой невъебенный елдак, затиротрованный стандартными телеквадратами)

 

Есть.                         

 

                           ИВАН

 

Не в этом смысле, идиот.

 

                           БУЛАТ

 

А в каком?! Ну, знаешь, не бывает таких красивых лиц, значит – за то, что Горыныча передозировал, ну он мимо нас и полетел – говорят, не в ту степь забурился. Летун-то он славный, только рыл у него – все три, и все гавенные. Мне чёрт один знакомый выдал: Горыныч в штопор вошёл конкретно по блядям… Как их… Лена и Юля! Ой (картинно поражён.)  Прости, царевич. Подзабыл, что ты вдовец. С другой стороны – рыбак – охотник – в доме не работник!

 

                             ЯГА

        (возникает на метле и в ступе)

 

Да только вы не похожи тех парней, кто нынче всласть поебётся, да! Здороваться надо!

 

Парни молчат.

 

                            ИВАН.

 

Лети, мужик. От тебя один геморрой.

 

                           БУЛАТ

 

Да уж! С пиздой – за стол, а с хуем – за ворота!

 

                           ЯГА

 

Нет уж! Нынче народ лукав, возьмёт пизду в рукав, пойдёт в овин и ебёт один.

 

                           ИВАН

 

Чего ревёшь, она ж глухая.

 

                            ЯГА.

                      (не слышит)

 

Говорят, у Кощея в замке, попа грамота уебла.

 

                         БУЛАТ

 

Да, да. Один палец в рот, другой в задницу – и почаще переменять.

 

                         ЯГА

 

Что нет никого? Значит, можно пукнуть.

 

Яга подносит к заднице зажигалку, пукает, уносится в ступе, исчезает на горизонте, вокруг всё взрывается, разваливается, вплоть до перспективы.

Булат и Иван выгребаются из-под обломков всего, что на них рухнуло, с воздуха начинает доносится звук падающего штурмового бомбардировщика.

 

Смена плана.

 

Владимир Семёнович:

 

То ли выпь захохотала,

То ли филин заикал, -

На душе тоскливо стало

У Ивана-дурака.

 

Началися его подвиги напрасные,

С баб-ягами никчемушная борьба, -

Тоже ведь она по-своему несчастная –

Эта самая лесная голытьба.

 

Сколько ведьмочков пришипнул! –

Двух молоденьких, в соку, -

Как увидел утром – всхлипнул:

Жалко стало, дураку!

 

 

Картина двадцатая: «Дiвiчья любовь».

 

Кат. № 1, стр. 102, № 224

«Venus and a Sailor» 1925

(Василиса с матросиком).

 

Музыканты в бойницах этого замка – корабля играют интенсивный рок («Часы», «Шоу ГОН», 4.00.), Василиса несётся на свидание с Кощеем, подбирая подол, сокрушая на своём пути всё, что можно, врываясь не в те двери, которые есть – чёрные и белые поля бесконечного шахматного поля, она застаёт врасплох чертей, вурдалаков, нарывается на Горыныча.

Кощея нет, она принюхивается, слышит его тысячелетний аромат, балдеет до того, что едва не валится в обморок.

 

                             ГОРЫНЫЧ

                                (центр)

 

Вам помочь, сударыня?

                           

                             ВАСИЛИСА

 

Да пошёл ты.

 

Видит семь шевелящихся Горыныча хуёв (в подцензурном варианте – в стандартной телетитровке), изображение вновь плывёт.

 

                            ГОРЫНЫЧ                                                        

 

О, мадам! Вы когда-нибудь кормили лошадь с руки? Может, бокал вина?

 

(Извлекает гитару, бацает гусарские куплеты:

 

«Серебрица серенький дымок,

Вот она есть, моя Псехея,

Будет нынче славный вечерок,

Ежли она, сегодня одна.

 

Ну, толстуха, выпей чуть-чуть,

Трепетным счастьем наполнится грудь,

 

Ну, толстуха, выпей скорей,

И отвори мне заветную дверь,

 

Метрдотель включит нам патефончик».

 

Василиса на каждое существительное «ТОЛСТУХА» потихонечку приходит в себя, видит пьяного  Горыныча, в гусарском прикиде, с огромной гитарой, её не видящего, в творческий экстаз впадающего.

 

Она подходит к стене, выбирает оружие: бензопилу, бейсбольную биту, останавливается, наконец, на самурайском мече, потом плюёт, забирает всё, медленно приближается к балдеющему Горынычу.

 

(«Криминальное чтиво», «Маска», Голливуд.)

 

 

(4)

 

Смена плана.

 

Нелёгкая несёт нас в кабак, где в окружении друзей и поклонников, Иван Семенович Барков, пишет на пергаменте:

 

«Когда-нибудь и ты продашь меня, а киллера уже наняла, сука», сжигает: пламень транслирует различные сцены измен, юношей он щелкает, как мыльные пузыри, девок оставляет.

 

Наливает, пьёт, чешет за ухом прогуливающемуся по столу коту Муррзу,  приглашает уже знакомых нам музыкантов, поёт:

 

                       БАРКОВ

 

Каким виденьем я смущён?

В боязни дух и сердце ноет.

Я зрю, ах! Хуй в пизду впущён,

Жена, стояща раком, стонет.

 

Без слез слаба она терпеть

Дары трещащия раздранья,

От толстой плеши попиранья

Возносит глас: Престань, о! Еть!

 

Смена плана.

 

Кощей сидит с блядями в сгоревшем кабаке Всероссийского театрального общества, что на Тверской, поёт в одиночестве совсем юный Леонид Утёсов окружении оркестра.

 

                        КОЩЕЙ

(басисту).

 

Бигимот! Ведь тебя назвали так задолго до того, как я вернулся. И ТЫ ТОГДА УЖЕ ИГРАЛ НА БАСЕ. Соль-ре-ля-ми! Твоя очередь платить! (Кому-то.) О! Олег Палыч! Как ебёте – можете?

 

                        КТО-ТО

 

Ебу и буду, Кощей Виевич!

 

                        БИГИМОТ

 

Денег нет, Кощей Трипетыч.

 

                       КОЩЕЙ

                         (себе)

 

Весь мир – не театр, говно,

А в нём не артисты, а говночисты.

А где моя статья?

Людоед по людоедам.

А где кредо моё интимное?

Я-то свои бабки точно не у крестьян собрал.

(Басисту.)

Общак проёб?

 

                       БИГИМОТ

 

Не-а. Конопель-травушку махнули на зелёные.                       

 

                        КОЩЕЙ

 

Кто посмел? Тебя, музыканта.

 

                        БИГИМОТ

 

Мусора.

 

                        КОЩЕЙ

(звучно чмокает Бигимота в ухо, тот поражён и оглушён)

 

С елдаком – вот это танго.

Ладно, выводи в эфир. Там сейчас должен быть чемпионат мира по активным шашкам.

 

Включают ноутбук, там – Василиса.

 

                       ВАСИЛИСА

 

С блядями отдыхаете, миссир?

 

                      КОЩЕЙ

 

Ну, вот, как можно грешить на Всевышнего, на счёт того, что какой-то факт остался без его бесконечного внимания? Это означает, что всё то, что я говорю тебе, моя любовь, моя Марихуана, говорит за меня Сам, но для тебя – я Бог а ты думала – я всего лишь царь времени и пространства, как я уже не раз говорил в своих интервью, магами засранного, так что замри, детка, я скоро ворочусь. (Кому-то.) Здравствуйте, Никита Сергеич, сейчас нам денег пришлют, пошагайте по Москве.

 

Василиса замирает, ложится, засыпает, изображение в компьютере высвечивает клуб «Что? Где? Когда».

 

                           ВЕДУЩИЙ       

 

Сегодня, 12. 12. 2003, в четыре утра, выпадает тринадцатый отсек, вопрос задаётся по «интернету». Вопрос задаёт учащийся Пердунов из хутора «Веселого», отвечает команда МГУ, тьфу, простите, Михаило Васильевич, команда МТС, остались самые крепкие, и одна с ними баба, которая прошла допинг контроль.  

 

                         КАПИТАН

 

Господин ведущий, задавайте вопрос, метро закрыто, а если проиграем, то и на такси – последний хуй без соли доедаем.

 

                        ВЕДУЩИЙ

 

Вопрос звучит так:

 

«Чего не заметил Бог, когда создавал мир?»

 

Пошла минута, как говорится, на размышление. Размышляет во-он тот мужичёнка, что сидит, как ужаленный по яйцам пулей дум-дум, команда отдыхает, ибо взят последний, «рекламный раунд», ежли знаток просрёт, то вся эта телефонная бригада по очереди отсасывает у руководства МТС, вон у них, один мужичёнка симпатичный, импозантный, и при бабочке, баб, наверное, тоннами ебёт, он ж в телевизоре, падла, а мой – только голос, остальное ампутировали, дабы суетность жизни не отвлекала от дум, хоть и шепелявит… Как кто? Вон он, стоит, в кармане надрачивает. Что? Простите. Не выговаривает «Р».

Однако, я порошу распорядителей выстроится задницами к этой семитской кодле, и ежли кто заикнётся – двадцать шампуров ему по ушам.

 

                            ЗНАТОК

(Из зала, его пиздят, но он вырывается и успевает крикнуть)

 

Господин Ведущий,

Вы в карман мне – не насерите!!! Здесь я – кандидат ёбаных наук…

 

Минуту знаток бьётся в конвульсиях, в коридоре, при свечах, поёт Лолита знаток теряет потенцию.

 

                     БИГИМОТ

    (Кощею, кивает на монитор)

 

Трипетыч, подскажи ему.

 

                  КОЩЕЙ

 

Я в ином имидже, Артист угадал отца Вия.  Ну-с, кто заплатит «за удачу»? Сколько мы здесь остались должны?

 

                 БИГИМОТ

 

Двадцатку.

 

                КОЩЕЙ

 

Гринов?

 

              БИГИМОТ

 

Слава богу, деревянных.

 

              КОЩЕЙ

 

Ну, на такую сумму мы их раскрутим, потом посчитаем по курсу, я не помню, в каком году эти черти спалили эти лучшие в Москве стены – Всероссийского театрального общества, нынешнего Союза театральных деятелей, который на хуй никому не нужен, как старый, «нерушимый».

 

                           ВЕДУЩИЙ

                          (в мониторе)

 

Ну, с ваш вариант ответа на вопрос:

«Чего не заметил Бог, когда создавал мир?»

 

                            ЗНАТОК

                 (бледный от страха)

 

Ответ: он не заметил себя.

 

                         ВЕДУЩИЙ

 

Ясно, как в зеркале. Внимание: правильный ответ…

 

Ответ высвечивается на мониторе:

«Он не заметил дьявола».

 

Господин председатель,  почём оцените ответ?

 

                          ПРЕДСЕДАТЕЛЬ

 

В двадцать тысяч по курсу банка «Бразильский кредит» от двенадцатого двенадцатого. Хороший вопрос, хороший ответ.

 

                          ВЕДУЩИЙ

 

Двадцать тысяч рублей от МТС отправляется господину… Что-то имя стёрлось, то ли «ВАН» что-то, толи «ФОН» что-то, в общем, фамилия, как в жёстком немецком порно, где-то должно фигурировать

 «D”.

 

                         КОЩЕЙ

 (в кабаке «ВТО», которого нет)

 

Прими двадцатку, Бигимот, ответ неверный: благословение мы Божье, или мы – Божье попущение, но Дьявола Бог не заметить не мог, он бы скорее не зрел салютующих Ангелов.

Ребята! Сегодня, 12.12.2003, накануне эпидемии бешенства матки, этой чумы 21 века, наши, российские учёные из Питера раскрыли фокус «шаровой молнии», отняв у нас основной источник вдохновенья: мы думали, что это – наше страшное оружие, секрет которого утерян безвозвратно, но вот, ленинградцы допёрли:

Шаровая молния, господа, это мыльный пузырь. Заряженная оболочка электронов – плазменная струя, молекула огня – молекула золота.

(Кощей что-то пишет на клавиатуре своего ноутбука, выводит студию «Что? Где? Когда?» на монитор.)

 Господин ведущий! Пришлите бабки в ресторан ВТО на Тверскую, на имя повара.

И последняя слеза: вопрос:

По какой системе дрочит начальник?

 

                           ВЕДУЩИЙ (з.к.)

                  (приглушённым голосом)

 

Чу…чу..котки?!

 

                          КОЩЕЙ

 

Калифорнии. Пошла минута.

 

Идёт отсчёт, за минуту по кабаку проплывают далианские, мягкие часы.

 

Есть ответ?

 

                          ВЕДУЩИЙ

 

Что… по саратовски? С оттяжкой!?

 

                          КОЩЕЙ

 

По системе Станиславского.

 

(4)

_____________________

 

 

Смена плана.     

 

(Анимация в стиле мультимедийной репризы на MTV, где маг рвёт на части живого кролика, и какая-то баба в первом ряду валится в обоморок.*)

 

Иван вспоминает: вот он метатель ножей, вот он ставит очередную ассистентку смертницу, и кидает ножи: нож попадает в неё один за другим, она корчится, умирает, публика – в ужасе, сидит, кричит, забрызганная кровью.

 

                              ИВАН

                 (Директору цирка)

 

Что-то мы всю эту гидропонику курим, курим, и ни хрена не продаём. Здесь уже не точка, а оазис. Бля.

 

                            ДИРЕКТОР

 

Публика недовольна Иван. Она тебя не любит. Ты демонстрируешь детям насилие. Эта была последняя узбечка без паспорта, больше смертниц нет.

 

                              ИВАН

 

Пусть доченек полюбит, я – не девушка. Вправь мне ксиву, что я стебанутый, пойду по свету баб ебать.

 

                              ДИРЕКТОР

 

А ксива зачем?

 

                              ИВАН

 

Чтоб на уде подвесить по муде, сексбомбочку, какая сцит в серьгах, стало быть, оком зорким перевидеть, на хуй надеть, тройку раз закрутить, она, как пропеллер на «Мессере» заведётся, позолота слиняет. Так-то вот! Не торопко на девку, не по двое вдруг! Это тебе не козе впендюрить, хоть бы и рога у неё выпрямились, как у вас, бывших дрессировщиков скота, принято.

 

Пауза

 

                          ДИРЕКТОР

                 (активно вспоминает)

 

Зоркий сокол, зоркий сокол, «Дефа», ГДР, помнится он сказал: этого часового, считай, уже нет, тема, тема, тема, неёбарь, неёбарь, неёбарь, неясырь. Птица такая. А есть ещё Явский лягушкоглот, мелкие совы, ошейниковая, ушатая. Ну, и?

 

                         ИВАН

 

Жаба говорящая.

 

                          ДИРЕКТОР

Чего?

 

                          ИВАН

 

Прикольно.

 

Картина двадцать первая: «Девочки».

 

КАТ. №2, стр. 108, “Кровоточивые розы”, Холст, масло; 75 Х 64 см. Частное собрание”.

 

Девочки В Синем лесу, явно заблудились.

 

                           ЮЛЯ

 

Где я?

 

                         ЯГА

                     (с ветки)

 

Здесь.

 

                          ЭХО

 

 Здесь, здесь, здесь, здесь, здесь…

 

                          ЛЕНА

 

А я?

 

                           ЯГА

 

Ты тоже.

 

                           ЭХО

 

 Тоже, тоже, тоже, тоже.

 

                           ЯГА

                 (кому-то, в лес)

 

Сгодятся пионерки? А, господа учёные кроты? Ау-у! Эй, жюри! Кора-абль! Олимпиада 2004! Виноку-ур! Ле-щен-ко-о! (Себе.) Сожрали.

 

                         ЭХО

 

Жрали, жрали, жрали, жрали.

 

                          ЯГА

 

Эй, черти, кто учёное ебарьское жюри завалил?

 

                          ЭХО

 

А хуй её знает, знает, знает…

 

Яга спускает на верёвке телевизор, на экране: шоу «Максимум» «Два в одном».

                          БОЧИНСКИЙ

 

Слышите, Стелавин?

 

                           СТЕЛАВИН

 

Ещё как, господин Бочинский, слышу, а так же хочу обратиться ко всем за зрительской симпатией. Здравствуйте, девочки.

 

 

 

                           БОЧИНСКИЙ

 

Сказочку послушайте: «Народная сказка приписывает Кощею обладание гуслями-самогудами, которые так искусно играют, что каждый невольно заслушивается ими до смерти».

 

                            ЛЕНА

                            (Юле)

 

Ну что, тряхнём дедочка за муде?

 

                             ЮЛЯ

                             (Лене)

 

«Ноупассаран»!

 

                             ЛЕНА

                             (Юле)

 

Хуй войне. (Целуются.)

 

 

 

Картина двадцать вторая: «Зал Дали».

 

Кат.№ 1, стр. 305, № 678

 

«Debris of an Automobile Giving Berth to a Bling Horse Biting a Telephone», 1938.

_____________

 

Кощей является в зал Дали с Горынычем на поводке – тот пьяный, в бинтах перевязанный, весь загипсованный.

 

                         ДАЛИ

 

Ого! А вы слышали, что драконы бегают по земле со скоростью 300 км в час?!

 

                         КОЩЕЙ

 

Этот уже не побежит, маркиз.

 

                         ДАЛИ

 

Маркиз-де-Пуболь.

 

                         КОЩЕЙ

 

Маркиз – де – Пуболь. Этот дракон – контуженный.

 

                      ДАЛИ

 

Тогда предлагаю заложить это уёбище в качестве VIP персоны, под 200 процентов годовых.

 

                    КОЩЕЙ

( с сомнением смотрит на Горыныча)

 

Назовите его «Андалузский пёс», маркиз. Вам – на столетний юбилей. Проценты – после.

 

                     ДАЛИ

 

Но не длите с отправкой. Какова половая принадлежность Вашего Дракона?

 

                     КОЩЕЙ

 

Его половая принадлежность меня не интересует, я придумал Боевое Пятиборье. Я, видите ли, в этом виде – центральный мастер.  

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

Продаёшь?!

 

                       КОЩЕЙ

 

Дарю, как лучшую натуру. Живопись успокаивает, а рисовать больше никто в этом мире не умеет.

Маркиз! Вы единственный в мире живописец, который работает, опираясь на принцип  муаровой ткани, нарисуйте нас, пожалуйста вот с этим уёбищем, и назовём мы это – «осенний каннибализм».

 

                ДАЛИ

 

Валяйте, но  помните, агитируя за демократию, вы дайте возможность голосовать идиотам.

 

Художник исчезает.

    

                       КОЩЕЙ

(Дали, как говорят стрелки                                                                                                  «в угон»)

 

Мы помним, метр! Монархия – мать порядка!

 

(Горынычу.)

 

Ты опять, что ли, о полосу сварился? Тормозной не выпустился?

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

Старуху спас, ушёл на бреющем, нужна была аварийная, а чо мне прикажешь – на склоне лет в осла обратиться?

Ты сам-то как бы выбрал: на бабусю приземлиться, аль на паре сосок, одна рыжая, как… другая чёрная, как…

Этой твоей бабусе один хрен присунешь, а остальным как? Да и в народе говорят – мужик она. А эти как звездочки на небушке - каждый день ебут и кажут, ебут, и кажут, к тому ж любовь.

 

                           КОЩЕЙ

 

У кого, блядь?! Ага! С бантиками? (Передразнивает.)

«Дяденька, я ещё махонькая… - Ну расти, расти, покуда бант отстегну». Долго по воздуху бантики летали? Пара? А может, и две? Как там Ивановы девочки, ты на хрена на них упал?

Они ж несовершеннолетние!!!

                            

                             ГОРЫНЫЧ

 

Ой, прости, Трипетыч, я и не заметил. Вокруг пизды – три часа езды.

 

                               КОЩЕЙ

 

Прикрой вафельницу, Чкалов, петля ты мёртвая, наркоман проклятый. Ты потом куда залетел? С кого дань собирал? Ты какую старуху спасал, жопа – я ж тебя её накрыть посылал, у ней – Иван, за ним – Света конец!

 

                              ГОРЫНЫЧ                                

 

А я ж манагой обнулённый, склерозная трепанация, с этих, звёздочек, стало быть, сорвался – еле вырвался, ебливые они, они не пущают, орут, «Ещё, змей, ещё!!!», короче, пока все семь хуёв не раздербанили, не отпустили, а как отпустили, так и в камень превратились, еле откачал, тут двое уродцев в телевизоре, а бабы разохотились, на части их порвали, и давай ебать – дело молодое!

А после вспомнил – меня ж ты бомбить кого-то посылал, ну, гляжу – что за вызывающая подозрение архитектура, хуй встал, потом следующий, потом следующий…

 

                          КОЩЕЙ

 

Ладно, давай дальше, и сверли дырку для ордена «Антипидора» двадцатой степени – на вылет.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Спасибо. О чём я?

 

                          КОЩЕЙ

 

О хуях.         

 

                          ГОРЫНЫЧ                         

 

Точно! Потом и остальные, дальше сам знаешь – вышел в поле – там ещё более дурацкая архитектура, к тому ж они сами палить начали, ну я какого-то там ультроосновного выволок, сказал, чо не помню, разгоняюсь, тут они ракетами, еле головы унёс.

А чо, башни эти жалко? Ну, их к лешему, царствие Аида, ебёнать, я спускался, видел, сторожил, когда сослали. Это ещё при батюшке твоём…

 

                           КОЩЕЙ

 

Ма-алчать! (Приближается к Горынычу, кладёт руку на рукоять своего самурайского меча.)

Если б я тебя бомбить посылал, то бомбой б снарядил, жопа ты новый год. А так – шуму наделал. Всё, змеюка ты подколодная. Перекрылись они, в общак не отстегнут - позор – хрен теперь с бомбой к ним залетишь.

 

Горынычу плохо, у него перед глазами – круги.

 

                            КОЩЕЙ

(щупает гипсы Горыныча, пинает, как колёса у грузовика).

 

Газетам скажем, что в засидке грядущая дичь ожила – терраннозавр, не хрен собачий. Я ж тебе говорил: у них по двадцать жизней, да и здоровые они.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Откуда ты знаешь про грядущую дичь, Трипетыч?!

 

                         КОЩЕЙ

 

На то я и верховный жрец, чтоб всё наперёд знать, ебаная твоя морда.

Всё, нычне в полёты летать – только со справкой.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

От кого это?

 

                         КОЩЕЙ.

 

От психиатра, блядь!

Шей себе намудник из брони, теперь тебе каждая сраная зенитка – неприятель. Сказочник ты хренов.

 

Хлопает дверью, уходит, возвращается.

 

Наливай, «ибикоров, ебиборов».

 

Пьют. Музыканты играют «Танец с саблями» А. Хачатуряна, появляется Сальвадор Дали в нижнем белье, он пропрыгивает приставным шагом из одного конца бесконечного шахматного поля к другому, прокатывая перед собой Время: мягкие часы  проплывают впереди него.

 

СD «ГОН» ГЛАВА 1, финал

 

                             КОЩЕЙ

                            (пьяный)

 

Ну, что, «Боинг – 747»? Православные боги тебе аплодируют. Они в тебя верят. А кто верит – тот не сомневается.

 

Кощей медленно хлопает в ладоши,

 

                            А чего это граждане сопредельных государств до сих пор не поубивают друг друга. Суда бздят? Так он ведь – только Божий.

 

                          ГОРЫНЫЧ

                (Кощею, с укоризной)

 

За пизду подвесился, нас на бабу променял.

 

Кощей откуда-то выволакивает большой морской бинокль, смотрит на змея в «уменьшение».

 

 

Элементарная магия.

 

 Эффект «Бинокля Канариса»

 

                           КОЩЕЙ

(переворачивает линзы, Горыныч превращается в какую-то мутантную пьявку, которая прикована к другой стороне шахматного поля, им подносят вёдрами самогон, кто быстрее сорвётся, тот выиграл.

 

 

                            КОЩЕЙ

 

Никого я не менял, а задание не дам – делов наделаешь. К Академику лети.

 

                           ГОРЫНЫЧ

 

 Пусти, а то совсем уйду!

 

                           КОЩЕЙ

                        (Горынычу).

 

Да куда ты на хуй денешься?! Детскую зону крыть помчишься?              

И насчёт бабы моей: ежли чё, я её, как пить дать, ритуально изрублю, я насчёт баб никогда иллюзий не питаю, мы с тобою – с детства на нервах, а баба – зло воплощенное.

Разговор с Богами насчёт женитьбы моей произошёл только после того, как я попросил помочь мне перевести весь этот грёбаный фольклор из чисто сатанинского в абсолютно божественный, а головы вы от одной жопы, все до единой, а жопа – не горшок, не разобьётся, благое дело.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Верно, Трипетыч, как нагажено, так и заморожено. Однако, дай слово молвить: Василисушка твоя – кисло серет, сладко бздит.

Зафундячил мохнатке чудильник, командор.

 

                             КОЩЕЙ

(вконец охуевший).

 

Что?!

 

                            ГОРЫНЫЧ

 

Заподолил говноедку, командор, вот чаво!

 

                           КОЩЕЙ

 

Здесь не все дураки, но все на грани суицида.

 

Не любите вы её, головы хуиные. Мутантом ты были, мутантом и останитесь.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Сумнительная она баба.

 

                       КОЩЕЙ

 

А ты – крещёный?

 

                      ГОРЫНЫЧ

 

Смеёшься? Как ты себе это представляешь?

 

                       КОЩЕЙ

 

Вот и не крестись.

 

                       ГОРЫНЫЧ

 

А сам-то?

 

                    КОЩЕЙ

 

Я? Бьюсь с тенью.

 

                     ГОРЫНЫЧ

                  (в памперсах).

 

(«Плохой, Хороший, Злой» Серджо Леоне.

 

Проверить на детекторе?

 

                    КОЩЕЙ

 

Валяй, хотя нет. Хоть бы и засланная. Тогда спецслужбам надобно прислать корзину цветов.    

 

                   (стреляет из рогатки огромных тараканов).

 

А вот я вас, сволочей! Я своё царство завоевал, а вы как дурной сворой были, так и останетесь!

 

(Горынычу.)

 

Примета дурная, заранее прокладки менять. Может, ты беременный? У вас, как у Ангелов, половые признаки – чистая иллюзия. Гермафродиты вы.

 

                      ГОРЫНЫЧ

 

Пусти на волю!

 

                       КОЩЕЙ

 

На бабки воззрился? Чистая туфта – засада там. А той двадцатки лимонов, что за твои головы ослиные грозятся отстегнуть, тебе даже на шлюх не хватит. Сиди пока. Наделал делов, ковбойскую долю с общака с кикиморой проёб.

 

                      ГОРЫНЫЧ

 

 Не кикимора они мне! 

 

                     КОЩЕЙ

 

Пойте песни, бошки вы змеиные!

 

ГОЛОВЫ ПОЮТ.

 

Мама, я шофера люблю!!

 

                      КОЩЕЙ

 

Хорошо спел, проси желание.

 

                     ГОРЫНЫЧ

(головы немедленно устраивают совет).

 

                    (правая) 

Гениталиев побольше.

 

                    (левая)

Размером – подлиньше.

 

                    (центр - пристяжным)

 

Шабаш подъебать, пора бабки огребать!

 

                   (правая, без очереди, спешно, Кощею)

 

Размером – побольше, подъебать и огребать!

 

                  КОЩЕЙ

 

Изволь, а то ж семи хуёв мало.

 

 Кощей уходит, все три головы Горыныча в ужасе оглядывают собственные гениталии.

 

                                ПРАВАЯ

                   (виновато, остальным)

 

 Экий плут тятька! Прям в манду попал.

 

                                ЛЕВАЯ

(стучит на правую, коренному)

 

Эка покраснела, как собачий хуй на морозе.

Наказывать будем?

 

                               ЦЕНТР

 

К чему теперь? Уплыли муде по великой воде.

 

                     КОЩЕЙ

 

 Растрясти что ли смерть свою в яйце, съездить в рожу плюнуть наместнику какому?

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

 Всё дело в дистанции.

 

                     КОЩЕЙ

 

           Кто рёк?

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

 Джонс Индиана.

 

Кощей с Горынычем молча разворачивают походный бивак, вынимают самогон, возникают в своих бойницах музыканты.

 

                          ДИРИЖЁР

 

Какую музыку, Трипетыч?

 

                        КОЩЕЙ

 

Ту, которую я искал всегда, ту, которая своими струнами связывает Богов. 

 

                       ДИРИЖЁР

 

Такая музыка исполняется один раз.

 

                       БАС

 

И всегда впервые.

 

                      КОЩЕЙ

 

Ничего страшного: у нас всякий раз, как последний.

 

Бухают с Горынычем, братаются на крови, тушат друг об друга бычки, врывается Василиса.

 

                    ВАСИЛИСА

 

Ну, черти? Вы ещё друг друга в задницу оттрахайте, шрамы горькой памяти останутся.

 

                   Пьяный Кощей дематериализуется, но слишком демонстративно.

 

                              КОЩЕЙ

 

Не было меня. 

 

                              ГОРЫНЫЧ

             (голова пророка Махаммада).

 

 Фатима! О, хитровыебанная из хитровыебанных!

 

                              ГОРЫНЫЧ

(голова Будды, та, что всегда косит на северо-восток, Василисе).

 

Нирвана!!!

 

                               ГОРЫНЫЧ

                    (голова Яриллы, «центр»).

 

 Была когда-то и целка! Ничего, блядь-кручина, дурак, кто тужит.  

 

                               ВАСИЛИСА.

 

Где Кощей?

 

                               ГОРЫНЫЧ.

 

 Не было.

 

                              ВАСИЛИСА.

 

Врёшь. Я ж видела его.

 

                              ГОРЫНЫЧ.

 

Во. (Остальным головам.) Сама блядь, и другим не верит. Не дивися, Василиса, что четыре ноги сплелися, а ты б дивовалася, куда третья девалась.

 

                              ВАСИЛИСА.

 

 Не еби, да не уебён будеши.

 

                              ГОРЫНЫЧ

                       (сотрясая гипсами).

 

Напрасно погорячилась, прынцесса. То был романс не матерный - гусарский, и толстуха – там – ранее предполагалась.

 

                              ВАСИЛИСА

 

Так у вас же три башки – одна б пела, вторая зрела, а третья – про бытьё  соображала.

 

(Уходит.)

 

С дежурного монитора врывается информация:

 

17.09.2003 – в Нью-Йорке вылупился двуглавый удав. Стартовая цена: 100 000$/ 

 

Возникает пьяный Кощей.

                             

                               КОЩЕЙ

 

Всё выше и выше и выше, ебёнать!

 

                               ГОРЫНЫЧ

 

 В каком смысле?

 

                               КОЩЕЙ.

 

Проходит полёт наших птиц! Ты чё доченьке хамишь, хуиные твои головы!

 

                              ГОРЫНЫЧ (правая).

 

 Язык - обоюдоострый меч. Поражает обладателя. Мудрый - не обладает. Он осторожен.

         

                             КОЩЕЙ.

                             (правой).

 

 Да не тарахти ты, буддийская твоя голова, я коренному.

 

                             ГОРЫНЫЧ

                             (коренной).

 

Невеста в дому что навоз: тогда и хорош, как из дому везёшь.

 

                              КОЩЕЙ

 

Так ты заигрывал с Васей? Ах, ты Блявомудый семихуй! Я думаю – он ранен в боях, полётные ему плачу, больничные ему кормлю, блядей ему танцую, а мне – стучат по электронной почте:

 

«Горыныч твой любезный

Живёт и дрочит хуй; отри потоки слезны!»

 

Всё – в Непал, в Афган, в Пакистан, там, говорят, такие же вот пиздохуёвины, как ты, до сих пор балдеют, воздух там свежий, и бабы – вонючие, всё, как ты любишь, там можешь летать без справки, да и туда, но только не обратно.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Дай слово молвить.

 

                          КОЩЕЙ

 

Ну, молви, раз хотел.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Не я – перед тобой говно, Иван - дурак - Быкович.

Он говорит: «не царствуешь ты здесь, а еблю переводишь».

И всё – в прямом эфире.

Не веришь?

                         

                          КОЩЕЙ

 

Не верит – вечно бздящий, как твоя то левая, то правая башка. Ну-с, которая из вас Дездемона?

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Когда перед тобой виновен он явится

И дерзостно уеть жену твою он покусится,

Так смертью надлежит его казнить,

А я готов в него свою шматину вбить.

 

                         КОЩЕЙ

                      (задумчиво).

 

 Ладно, бюллетень пока. Эй, стража! Овса ему!

 

                         ГОРЫНЫЧ

(явно не ожидавший такого поворота).     

 

Кощей, так я ж не лошадь!

 

                          КОЩЕЙ.

 

Не лошадь, а пизда с ушами. Которую кормят с руки. Гусар, бля.

 

Уходит.

 

                           ГОРЫНЫЧ 

(бунтует).

 

 Уйду я! Не хера мне на трёх бошках узду таскать!.

                        Всех не перерубать! Что, яйца завернулись? От Холода? От СТРАХА! Что придёт дурак, и бабу твою…

 

                  КОЩЕЙ

 

Мааалчать, чучело игуаны! Так не достанься ж ты никому, блядь ушастая! Бронтозавр недоношенный. Мутант, сволочь! Без-бож-ник!

 

(Рубится последняя голова, тяжелое, предсмертное дыхание этой огромной ящерицы приводит Кощея в ужас (Спецэффект с «насосом», «1 000 000 лет до нашей Эры»).

 

                    КОЩЕЙ

(падает на колени пред телом друга).

 

 Косоглазенький! («Сорок первый» Драматическая пьеса времён соцреализма*) Милая сердцу змеюка! Прости. Пора уходить. Отплывать. Отлетать.

 

Выходит из замка, пролетает над палубой, видит, что все острые концы корабля увенчаны уже срубленными головами Горыныча, к тому же вечно живыми.

 

Кощей вырубается в неуёмном своём горе, мимо  в бешеном, неземном ритме проскальзывают далианские мягкие часы, сзади подкрадывается Василиса

обнимает Кощея за талию, кладёт ему голову на плечо.

 

Кощей разворачивается, начинает буквально избивать Василису, он ломает ей одну за другой кости, вынимает Меч-Мдунец, вспарывает ей живот, оттуда потоком течёт какая-то зелёная вязкая жидкость.

 

                   КОЩЕЙ

(останкам).

 

Не время, товарищ. Время тревожное.                               

 

Втыкает в её тело антенну, уходит на позиции, вынимает мобильный телефон, настраивает изображение на Лжевасилису, на второй половине экрана ловит Василису реальную, она на очке, читает журнал «Архитектура секса».

 

Кощей сплёвывает, набирает номер.

 

                    КОЩЕЙ

 

(ЧИТАЕТ по бумажке). «Департамент мостов и туннелей.  Блек энд уайт». Приём. Здесь какое-то ваше инопланетное говно пролезло, а у меня здесь не помойка для межгалактических пикников.

Впрочем, стоп…

 

Видит по монитору телефона, как василисины замордованные останки преображаются в какой-то жидко-зелёный неопознанный летающий объект, но через некоторое время его стряхивает одноухий и хромой чёрный кот, которого нет, со Вселенной на шее.

 

 

                   КОЩЕЙ

(себе).

 

Ага. Мы, ныне покойные, коты помойные.

 

(в телефон).

 

Отбой. Этот кадр наш, местный.

 

                  ГОЛОВЫ ГОРЫНЫЧА

(отрывает от дел).

 

Кощей! Как там наша задница, что там у неё теперь вместо башки поотрастало?

 

                  КОЩЕЙ

 

Расскажи мне про смерть, Горыныч.

 

                  ГОРЫНЫЧ

 

Сперва ты скажи: она что, действительно так хороша?

 

                  КОЩЕЙ

 

«А кому – не шиша».   

 

                  ГОРЫНЫЧ

 

Ладно, Трипетыч, я – всё ещё с нумерочком на ноге.

 

                   КОЩЕЙ

 

Ладно, слушай: с тех времён, когда меня закинули на эту землю, у меня были миллионы женщин.

 

                  ГОРЫНЫЧ

 

Ну и…?

 

                  КОЩЕЙ

 

Она лучшая. Давай про смерть. Про ту самую старуху, что всегда на расстоянии левой вытянутой руки.

 

                  ГОРЫНЫЧ

 

Смерть наступает, когда ты вдруг начнешь вспоминать все эти миллионы ебаных тобой баб, и времена ебомые.

 

                      Музыканты играют психоделический рок («ШОУ ГОН», глава 7). Кощей, как под гипнозом, расслаивает сознание, как карточную колоду разнообразного порно.

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

Смерть наступает тогда, когда все твои бабы раскидываются во времени назад, потом ты этой же волной гонишь обратно, и вспоминаешь уже всех проституток, по двадцать пять кадров за секунду, разложенную по мягким долям;

И потом, когда ты гонишь дальше – вперёд, то есть туда, чего ещё не было, и бабы те не родились, ты оглядываешься…

 

                          ПРАВАЯ

 

Вправо…

 

                           ЛЕВАЯ

 

Влево…

 

                           ЦЕНТР

 

В центр… и видишь всю свою жизнь в одной точке – она называется Алеф, в ней – всё, ты это осознаёшь сначала…

 

                          ПРАВАЯ

 

Правой…

 

                          ЛЕВАЯ

 

Левой…

 

                          ЦЕНТР

         

И тебя вдруг разбивает паралич, и ты, сбивая папоротник, валишься в пропасть

И ТЫ ОРЁШЬ: С ПОДОГРЕВОМ, СУКА!», а она стоит, «жигулёвское» пиво замерзает на лету, а старуха только щерится.

 

                        КОЩЕЙ

 

Что за старуха?

 

Смена плана.

 

Змей Горыныч вползает на плечо Кощея, пробирается на спину, превращается в наколку («Американский самурай», Голливуд*), вещает:

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Ясный хуй, Путана.

 

                          КОЩЕЙ

 

Телефон ещё не зазвонил, а ты уже убит – чистым предвкушением.

 

Смена плана. 

 

Цирк, арена, Иван дурак, пьяный в жопу заходит в клетку с хищниками, Директор объявляет:

 

                             ДИРЕКТОР    

 

Последняя гастроль знаменитого на весь мир укротителя, Ивана Хитровыебаннова.

Номер называется:

 

«как динамитом глушат осетрину не знает никто. Поскольку  никого не осталось».

 

Пару слов: говорят, что конец любой радуги непременно падает на горшок золота, не зря говорят – рифма к нёбу – мать твою ёбу…

 

Меж тем на Ивана наступают разъярённые хищники, из  люка на арене один за другим вылезают скелетоподобные, ни разу не кормленные вараны, змеи, крокодилы и т.д., он разворачивает станковый пулемёт, с криком: «Все назад! А вот я вас хуями хрен копать!»

 

                              ИВАН

(трезвеет, бьётся о клетку).

 

Эй, Директор! Кинь какие пасатиже, дверь заклинило!

 

                            ДИРЕКТОР

 

Пососи же? Ну, знаете ли, Иван Быкович, вы хоть и потомственный Хитровыебаннов, но не до такой же степени. 

 

                                ИВАН

 

Хрен с тобой, паскуда…

 

Начинает палить из своего станкового пулемёта, валит сначала всех хищников, потом всех зрителей, кончаются патроны, наступает тишина. Из-под обломков и трупов выгребается Директор.        

 

                              ДИРЕКТОР

 

Н-да. Вон те, в восьмом ряду, в восьмом ряду – жили долго, счастливо, и кончили  в один день, в столетний юбилей Великого Мастурбатора. Всё, конец карьере.

 

                              ИВАН

(себе).

 

Ежли пасатиже падают – к крокодилу. Чего раскручинился? Аль мозоли на хую?

 

Сверху приземляется предвыборная листовка Путина в чёрном поясе, с надписью:

 

«Антипидор».

 

                            ИВАН

 

Ни хрена, я круче.  Ибо тот «Антипидор» взаправдашний, кто на самом деле – пидор воинственно настроенный.

 

                            ДИРЕКТОР

 

Вот это да! Я остаюсь.  

 

                           ИВАН

 

И то верно. Да только я, похоже. Ухожу – не прёт мне на арене. Пойду, займусь психиатрией – колдунам буду сертификаты выдавать, кто каширный, а кто – нет, магам – за спасибо, чтоб пиздюлей не наваляли, а уж ведьмочек – от норда к весту, отъёб – да и к месту.  

 

                           ДИРЕКТОР

 

Да. Нужда волю ебёт, воля плачет, да даёт.

 

                          ИВАН

(меняется во взгляде).

 

Ты прибери тут, слышь. Пока даёт.

 

 

Картина дцадцать третья: «Клип», музыка Р. Вагнера, «Полёт Валькирии» (5.45) (скользящая обложка CD «ГОН».)

 

Кощей поёт:

 

Чему Горыныч нас вседневно поучает,

Великим словом всех насильно уверяет,

Развратный в чём его рассудок и раскол

И ВЕРЫ состоит неслыханный символ.

 

Кто волосы растит,

Кобылу кто растлит,

Стрижёт себе усы

И трескает колбасы,

Кем кофий так же пьётся,

Тот громом ушибётся;

 

Кто нюхает табак,

Не ходит на кабак,

По-старчески елдак

Кто дрочит в свой кулак,

Кто чистит дёсны, зубы,

Кусает нохти, губы;

 

Велика стоит зла,

В попах кто зрит козла,

А в жирной попадье

Подобие ладье.

 

Кто трескает цыплят,

Телятину, ягнят,

Зайчину, голубей,

Суп, соусы, желей

Иль сыр гнилой с червями –

Тому сидеть с чертями.

 

Немецкую кто сласть,

Сквернейшей ествы часть,

К себе приемлет в рот

Проклятый цукер брот

 

Кто севши за обед

Засвищет, запоет,

Политику ведёт,

При людях не блюёт,

 

 

Иль святостью кто сей мерзит, пренебрегает,

Что естьли в ризах поп сопит, пердит, рыгает,

И также для своих кто собственных остуд

Сажает вместе есть с собою из посуд

 

Юстицкого сверчка,

Приказного крючка,

Солдата, рифмача,

Холопа, палача,

Содомскую площицу,

Танцовщицу девицу;

 

Не носит кто креста,

Не держит кто поста,

Иль держит, да не так,

Держать надлежит как;

 

Иль презря весь закон

От многих забубон

Пристрюня в афедрон

Её ошмарит он.

 

Такому любодею

Вертеть дырой своею.

 

Иль бороду себе как иноверный бреет,

ЦИФИРЬЮ МЕРЗКОЮ щитать кто разумеет,

Иль ересь полюбя, французским языком,

Смердящи яко пёс, боярина мусьём.

 

Кто Бога не боясь

И в ХАРЮ нарядясь,

Влеча себя во ад,

Поедет в маскерад!

 

И в демонском себя присообчая лике,

Кто ходит на театр, играет на музыке,

По-новому одет, кто прыгает балет,

Танцует менуЕТ и смотрит кто в ларнет,

И кто жует минет!

 

Анафемска душа,

Кто скачет антраша,

И все те плясуны,

Спустив с себя штаны,

На хрену у сатаны

Вскричат «трах таланы»?!

 

Кто ересь полюбя

И веру погубя

Нечистой силы сын

НАПЕРСНИК СТАНИН!

 

Иль знаешься, иль пьёшь, иль ешь ты с армянином,

С калвином, лютером, а паче с жидовином;

Анофрей говорит о двух тех головах:

Цветасты быть хотят, кто ходит в париках,

 

Бандерлоги!

 

Хоть стар ты или млад,

Тот прямо пойдёт в ад,

У чорта на битке,

Как будто на коньке,

Там будет век сидеть

И плакать и реветь.

 

 

Кто сей болтает бред,

Что вертится весь свет,

Что чалмы, калпаки,

Что бриты елдаки;

 

Прямая тот свинья,

Кто так же как Илья

Гремит на небесах,

Стучит на колесах;

 

Вить не было того у предков на примете,

Чтоб цуком лошадей кто ездил на карете;

А паче кто сию нелепость говорит,

Что будто не Илья на небе гром творит,

 

Не в тучах будто пар

Рождает гром-удар,

Сего еретика

Июдина битка

Ударит и ошмарит,

Как огнь его ожарит.

 

-        О братие! – он рёк, - Настал поганый век,

Во всём уже себе несходен человек,

 

Всяк скверный стал немчин,

Всяк лютер и кальвин,

Покрыт весь свет грехами,

Не сдержут хуй ремнями.

 

Смена плана.

 

Владимир Семёнович у себя на острове, веселится и поёт:

 

Что, Ванюша, путь трудней?

Хворь напала?

Вьётся тропка меж корней

До конца пройти по ней –

Жизни мало!

 

Славно, коль судьбу узнал

Распрекрасну, -

Ну а вдруг коней загнал

Понапрасну?!

 

Али вольное житьё

Слаще пряничка?

Ах ты горюшко моё,

Ваня-Ванечка!

Ваня!

 

 

Картина двадцать четвёртая: «Боксёрская пресс-конференция, Лас-Вегас», казино  «MGMGRANDT», 12 сентября 2001.

 

-------------------------

 КАТ. № 2 . стр. 64., “Плоть на камнях”, 1926. Дерево, масло; 27Х41 см. Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг, Флорида, США.

 

 

Классический стол для пресс-конференций, справа – Булат, перед ним табличка:

«BULAT MOLODIETC»,

 рядом – Иван, в центре – дежурный вурдалак (Ларри Кинг*), слева – кресло, над которым написано «KOSCHEY» - оно пустует.

 

                                     КИНГ

                                     

Он князь – я знаю то – и елдаком нескуден.

 

                                     БУЛАТ

                                   (в камеру).

 

Пришла, Кощей, последня часть твоя,

Елдак уж вздрочен, готовь свою ты жопу…

Пусть варварством я сим и удивлю Европу.

 

                                     ИВАН

 

Однако же Кощей живёт и дрочит хуй.

Он цел пока, и цел его елдак.

 Что нужды до того? Я в нём злодея вижу

И страшную его шматину ненавижу.

 

Великан Булат медленно встаёт со своего места, торжественно вываливает на стол нечто, затитрованное стандартными телепомехами.

 

                                    БУЛАТ

                                    (Ивану).

 

Когда дерзнул он стать против твоей любови,

Он изверг есть пизды и должен умереть,

И токмо прикажи, я брошусь его еть.

Задрищет он тотчас, как я в него попячу,

И высунет язык, как вплоть я запендрячу.    

 

                               

                                     ИВАН

                                  (в камеру)

 

Как у нас в цирке говорят: «Не пей, не парься, не пизди!»                      

 

                                      КИНГ

 

 Вот так сказал циркач – царевич! И не кури!

 

                                      ИВАН                                                                        (поправляет).

 

 По выходным и с тёлками – у нас в России можно. Правильно, Быкович?

 

                                      БУЛАТ

 

Сам быкович, я тебя предупреждал, блядь ты рыжая.

 

             Стандартная потасовка боксёрской пресс конференции: техничные удары, никто не падает, хоть и дерутся табуретками.

 

 

 

 

Смена плана.

 

Василиса и Кощей смотрят конференцию по блюду.

                        

                        КОЩЕЙ

 

Булат-то – парень неплохой.

 

                       ВАСИЛИСА.

 

Придёт день – обоссица и оглохнет. Не ходи туда. Ловушка это мёртва. Западня западная. Пусть летит змея трёхглавая, летит.

 

(Горыныч слышит, рвёт цепь, крушит вокруг себя всё).

 

Эх, бабы, бабы. Да я на нём с шестнадцатого года!!! Абрек…

 

После запаха прерий, королевский свой кофе пью я.

Чую в замке чей-то перегар, да аромат такой, будто вся гончая стая разом извалялась в падали…Кто там?

 

Смена плана.

 

Холл МГУ, Барков и Ломоносов пьянствуют, и выстраивают картину «Большевики пишут письмо турецкому султану», реформированную в «Большевики пишут письмо Чемберлену».

 

                     ЛОМОНОСОВ

(Не отрываясь от письма).

 

Кощей Трипетыч - Виевич! К тебе Яга с визитом. 

 

                      БАРКОВ

(Пишет, мимо проходит Кощей).

 

Трипетыч! Яга с визитом.

                      

                     КОЩЕЙ  

 

Иван Семёныч, это не пиши, Екатерина Вас звала?         

 

                     ЛОМОНОСОВ

 

Зовёт.

 

                     КОЩЕЙ

 

Двум госпожам служить опасно.

 

                     БАРКОВ

 

Которым?

 

 

 

                     КОЩЕЙ

 

Белинде и Екатерине. (Уходит.)

 

                     БАРКОВ

 

Прав Бессмертный, писать надо Белинде. Не хохол?

 

                     ЛОМОНОСОВ

 

Не, немец с русским сошлись, как гончая с блакгаундом, - случился Пегий Арий, явившийся на Русь под именем Огмий, предсказан Нострадамусом. Говорят, тоже пьяница, как ты. Ходят слухи также, в кабацкой драке – равного ему нет.

 

                     БАРКОВ

 

На самом деле – это дух Великого Петра, глянь, как шагает. (Пьёт.) Молодым прикидывается, жена. Пади, младая?

 

                     ЛОМОНОСОВ

 

Забудь про это, ты ещё за предыдущую не разъебался. Пиши письмо Екатерине.

 

                       БАРКОВ

 

Не могу, поэма в голове, «Пиздатому бойцу».

 

                      ЛОМОНОСОВ

 

Хрен с тобой, пиши Белинде.

 

                      БАРКОВ

 

А ты – пиши эпиграф, ректор ты, или хрен собачий.

 

                      ЛОМОНОСОВ

 

Хрен с тобой, ваяй мою строфу:

 

«Открылась бездна, звезд полна,

   Звездам нет счёта,

     Бездне дна…»

 

                     БАРКОВ

 

Это – после вчерашнего?

 

«Зевес, сердитою биткою,

По лбам щелкавши кузнецов,

Не бил с свирепостью такою,

С какой он стал карать бойцов,

Расквасивши иному маску,

Зубов повыбрал целый ряд,

Из губ пустив другому краску,

Пехнул его в толпу назад,

Сказал:

 

                ЛОМОНОСОВ

 

Мать в рот всех наебаюсь,

Таким я говнам насмехаюсь!!!

 

                БАРКОВ

 

Точно, так оно и было.

 

                ЛОМОНОСОВ

(с надеждой в голосе).

 

Может, не было?

 

                БАРКОВ

 

Было, было. Как нос в кабацкой драке черпаком сломали, так и фамилия пошла твоя: Ломоносов, и про бездну, и про звёзды и про дно.

Однако, слушай:

 

«Прекрасная Белинда!  

Ты любишь увеселения, но любишь для того, что в них или представляется или упоминается или случай неприметный подаётся к ебле.

Словом, ты любишь хуй, а в сей книге ни о чём боле не написано, как о пиздах, хуях и еблях.

Ты тише час от часу, тише, потом прощаешь меня в самом деле, оставь, красавица, глупые предрассуждения сии, чтоб не упоминать о хуе, благоприятная природа, снискающая нам и пользу и утешение, наградила женщин пиздою, а мужчин – хуем: так отчего ж, ежели подьячие говорят открыто о взятках, лиходимцы о ростах, пьяницы о попойках, забияки о драках, без чего обойтись можно, не говорить нам о вещах необходимых – «хуе» и «пизде».

Лишность целомудрия ввела сию ненужную вежливость, а лицемерие подтвердило оное подтвердило оное, что заставляет говорить околично о том, которое все знают и которое у всех есть.

Посмотри ты на облечённую в чёрное вретище версталку, заключившуюся добровольно в темницу, ходящую с канониками и чётками, на сего пасмурного пивореза с седою бородою, ходящего с жезлом смирения, они имеют вид печальный, оставивши все суеты житейские, они ничего не говорят без чёток и ничего невоздержанного, но у одной пизда, а у другого хуй, конечно, свербится и беспокоят слишком;

 

Не верь ты им, подобное тебе имеют все, следовательно, подобные и мысли, камень не положен в них на место сердца, а вода не влиянна на место крови, они готовы искусить твою юность и твоё незнание…»

 

                    ЛОМОНОСОВ

(пьёт).

 

Это Катерина-то чиста и непорочна? Ея ж мерины ебут.

 

                    БАРКОВ 

 

  Михаило Васильевич, угомонись ты на хуй, это возлюбленной моей невесте письмо-с. Белинде-с.

Итак, прошу прослушать далее, учитесь, ректор:

 

                      ЛОМОНОСОВ

 

Не учи отца ебаца, Иван.

 

                      БАРКОВ

 

Да ладно.  Итак:

 

                      «…Ежели ты добродетельна, чиста и непорочна, то, читая сию книгу, имей понятие о всех пакостях, дабы избегнуть оных: будешь иметь мужа, к которому пришед цела возблагодаришь за целомудрие своё  сей книге;

 

любезнее притом вкушаются утехи те, которых долго было предвоображение… предвоображение…».

 

Сумароков всё ж таки хорош, стервец. Хорош, это он придумал «предвоображение».

Помните, Михаило Васильевич?

Что у Расина, что у него, все друг у дружки идеи пиздиют, и всё больше – про баб. Во, бля, целочники:

 

«Против тебя, себя, я тщетно водружался…»

А! Воружался!

«…Не зря тебя искал, а видя – удалялся…»

 

Однако, продолжим:

 

« предвосхищения,

 но не получаема приятность…

Когда ж ты вкусила уже сладость дражайшего увеселения любовной утехи ебли, то читай сию книгу для того, что может быть приятнее нам как напоминание тех действий, которые нас восхищали!

Но, препоручив тебе, несравненная Белинда, книгу сию, препоручаю я в благосклонность твою не себя одного, а многих, ибо я не один автор трудам в ней находящимися…»

 

Барков оглядывается: Ломоносова нет, но за дверьми происходит какая-то возня и доносятся сладострастные вопли, Барков встаёт, наливает, выпивает, крадётся на источник звука.

 

                БАРКОВ

 

Белинда, ты блядь, а не студентка МГУ.

 

                ЛОМОНОСОВ

(выскакивает с голым хреном, затитрованным стандартными телеквадратами, орёт).

 

Даниссимо!!!

 

(реклама йогурта).

 

Из-за дверей выскакивает фаворитка Яги Людмила, проносится сквозь стену, поэты трезвеют.

 

                     БАРКОВ

(в зал).

 

Вот такая, бля, метаморфоза.

 

                    ЛОМОНОСОВ

(натягивая портки).

 

Хрен с ней, пошлём Екатерине.                            

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ 4

 

Пауза. Режиссёр (он поздоровее) хлещет по мордасам небритого закадрового телеведущего ОРТ.

 

                              РЕЖИССЁР

 

Ещё напористей, сказал! Ливитан ты, или хуй сосать!

   

Их внезапно выхватывает камера, они оба это замечают, и раскланиваются как-бы публике. Молча раздвигают далианское пространство, два занавески с велосипедистами с камнями на головах («ГОН», скользящая обложка, 1, 50 с.)

 

 

Картина двадцать пятая: «Визит Яги в замок Кощея»

 

Кат. № 1, стр.558, № 1242.

«The Railway Station at Perpignan», 1965

______________________

 

 

       Длинный стол, по разным концам его – Кощей и Яга.

                       

                        КОЩЕЙ

(в телефон).

 

Блек энд Уайт! Я – Верховный Жрец Бессмертный. Позывной – три девятки в обратном порядке. Ведущего сутенёра сюда. Погоняла – Венеролог. 

 

                        ЯГА

 

Не надо сутенёра, отдай мне её. Не нужно тебе блядей благословенных.

 

                        КОЩЕЙ

 

 Да это я для Людки твоей. Кутузов с собой казачка возил, тоже, говорят, с пиздой. А ты - лети себе.

 

                         ЯГА

 

Куды?

 

                                  КОЩЕЙ

 

К хую на муды.  Трижды ты одномандатник.

 

                                    ЯГА

 

 Малой! Когда у нас яйца опять будут красныя? Ой, гляди, яйцо – яйцом, а золотом – зубам на пробу! А хрен не встанет!!!

  

                               КОЩЕЙ

 

 Душа останется – её не выебешь. Ты, бля, как мумиё на Красной площади: некому кудряву закопати.

 

                               ЯГА

 

Да уж, не нашёлся богатырь.

 

                                КОЩЕЙ.

 

Чего тебе?

 

                                ЯГА.

 

Пищевые добавки принесла, невестушке твоей. «VISKAS».

 

                               КОЩЕЙ.                  

 

Венчаны уже. Кадилами махали тысячи дьяков, курили ладан, ебли дарохранительниц.

 

                               ЯГА.

 

Не знаю, «горько» не кричала, VIP-комплектом не блевала, и вообще, зачем жениться, когда Яга ложится.

 

                               КОЩЕЙ

 

Да ты что, бабка, белены объелась?

 

                              ЯГА.

 

Да не бабка я!

 

                              КОЩЕЙ.

 

Тем более!!!

 

                              ЯГА.

 

Да ты тоже, братец, не первой борозды жених.

 

                              КОЩЕЙ.

 

Чего пришла?

 

                              ЯГА.

 

Вот яблочко волшебное, жене передай: вкушает пущай, да меня вспоминает.

 

                              КОЩЕЙ

 

С червяком, небось?

 

                             ЯГА

 

Ни хрена, бразильское.

 

                             КОЩЕЙ

 

А ну дай сюда.

 

 Кощей направляет руку, яблоко оказывается у него в руке, из него выползает червяк, Кощей смотрит его на свет, давит, тот рассыпается на детали и пружины, часовой механизм уплывает по столу в далианском стиле – прямо к Яге, которая такого разворота явно не ожидает.  

 

 

                          КОЩЕЙ

 

«Си – 4», друг мой, «Си – 4» (С. Сегал*.)

 

Внезапно червяк преображается в целую аудиторию вурдалаков, которые явно собрались на кастинг. («Звёздные войны, эпизод 1», Голливуд. Д. Лукас)

 

Видавший виды Кощей хренеет от такого зрелища, Александр Сергеевич Пушкин у себя на острове Буяне отрывает перо от бумаги.                         

 

                          ПОЭТ

 

Всё утопить.

 

Всё исчезает.

 

 

Картина  двадцать шестая: «Раджа Йога».

 

 

Кощей сидит в огромной ванне, мастурбирует, медитирует, с каждым органом отдельно, долго мажет палец различными кремами, выставляет его напоказ, что на самом деле выглядит, как жест угрозы.

 

                         КОЩЕЙ

 

Ребята! Это мозги, они, как хреновый компьютер – морально устарели.

 

Это – сердце, его вновь заякорили, но с ним надо разговаривать ласково, ИНАЧЕ – к нам ко всем постучится таранным бревном Кондрат Петрович, и наше бессмертие будет казаться не даром, а проклятьем.

 

Ребята! А это – простата, она отвечает за удовольствия.

 

Возникает материализованный дух Академика.

 

                        АКАДЕМИК

 

Гантелька, Трипетыч! Давай, выходи. В этот, как его, австрал!

 

                        КОЩЕЙ

 

Не время, Хаин.

 

Заходит Василиса, все зеркала падают в мелкие куски («Смертельный бой-2», Голливуд»)

 

                         ВАСИЛИСА

 

Это ты мне, мой господин?

 

                         КОЩЕЙ

 

Нет, эту радость я оставлю для себя. (Вонзает палец себе в задницу.) Процедура интимная – в лом, но надо.

 

                        ВАСИЛИСА

 

Я не помешала?

 

                         КОЩЕЙ

 

Когда я один, даже самое лучшее известие – в падлу.

 

                         ВАСИЛИСА

 

А я?

 

                         КОЩЕЙ

 

Ты – нет.  

 

                         ВАСИЛИСА

 

Можно я?

 

                         КОЩЕЙ

 

Нет. Моя жопа – моя крепость.

А ты - сексимвол. Вот по титькам пройдусь. («Полёты во сне и на яву» Р. Балаяна, Адыбашьян – скульптор*)

 

Василиса раздевается, обнимает Кощея, Кощей затаскивает её к себе в ванну, прямо в кокошнике, ставит её раком, задирает подол, достаёт виртуальную, ритуальную краску, начинает разрисовывать ей зад одними и теми же лозунгами «ХУЙ ВОЙНЕ», и каких-то уродцев.

 

                          КОЩЕЙ

                       

                       Такие слоганы я рисовал на Великой Китайской стене, когда был маленький, и состоял в обществе «Меча и орала», то есть давали тёткам пососать «за мир», а Ваня журналистам баит, что это он придумал.

 

                          ВАСИЛИСА

 

Я тоже.

 

                          КОЩЕЙ

 

Ни хрена себе, я этого не знал. 

 

                         ВАСИЛИСА

 

Я писала такое на партах в школе, только не «войне», а «войны», хоть она и женщина, но манеры у неё мужские.

 

                          КОЩЕЙ

 

  У кого это?

 

                          ВАСИЛИСА.

 

У войны – не женское лицо. Морда у неё, скажем так, козлиная. Я хорошо училась в школе, так что на меня бы хрен кто подумал: за такие дела этих вредных мальчишек выводили без трусов на задний двор и трахали в жопу.

 

                          КОЩЕЙ

 

Жестокая ты.

 

                         ВАСИЛИСА

 

А пусть не обзываются. 

 

                          КОЩЕЙ                         

 

У тебя такая рожица, как будто ты – первая в очереди за моим вселенским яйцом.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Бархатным.

 

                       КОЩЕЙ

 

Ладно, всё равно, ты чья-нибудь, да шпиёнка. Спрашивай, всех сдам. Все стратегические тайны мироздания.

 

 

                       ВАСИЛИСА

 

Йееесс! Вопрос первый! Мой господин, а отчего это африканец в Русь не идёт?

 

                       КОЩЕЙ

 

Зачем тебе? Зоопарк захотела? Зверей тебе мало, кикимор  с вурдалаками?

 

                       ВАСИЛИСА

 

Да нет. Дешёвая рабочая сила.

 

                       КОЩЕЙ

                      (хохочет).

 

Холодно, блядь!

 

                        ВАСИЛИСА

 

Второй вопрос. Мой господин! Отчего Старухе Путане все подают?

 

                        КОЩЕЙ

 

Княгиня она, Марья Алексеевна. Три карты знает.

 

                        ВАСИЛИСА

 

А не подам?

 

                        КОЩЕЙ

 

Сглазит. Ты счастлива?   

 

                       ВАСИЛИСА

 

Римляне никогда не говорили, что счастливы, дабы не навлечь зависть Богов.

 

                       КОЩЕЙ

 

Боги не завидуют. Они Боги. Так что Зевса оболванили евреи. Это хоть эротическая, но проза. Стихи – реже. Моя любовь. Моя Марихуана.

 

                       ВАСИЛИСА

(с тревогой в глазах).

 

По глазам вижу – ебал кого-то накануне.

 

                      КОЩЕЙ

 

С чего ты взяла?

 

                     ВАСИЛИСА

 

Да примета такая: как пизда чешется, так в стекло постучать. Крови нет, моча не греет.

 

                    КОЩЕЙ

 

А есть такое у вас, у поколения «НЕКСТ», мнение, что хуй, завёрнутый в газету заменяет сигарету?

 

                        ВАСИЛИСА

 

Ты это к чему?

 

                       КОЩЕЙ

 

А вот к чему: даже самые тупые психиатры знают, что если каждый день капать на мозги ангелу самых верхних небес, что он – говно, то тот не удерживается на верху, и «стремительно падает вниз».

 

                       ВАСИЛИСА.

 

Ты самый верный и преданный муж – ныне, присно и вовеки веков.

 

                      КОЩЕЙ

 

Ес, ес, ес!!!

А ты самая преданная блядь!

Прощайте, связи мои внебрачные!

 

Лена – дочка Иванова, от мамани, некогда вострым топором порубленной.

 

Юля – дочка Иванова, от другой мамани, некогда в тихом омуте утопленной.

 

«Люди в чёрном»:

 

Томми Ли Джонс.

 

Уилл Смит.

 

Сеуч (Вестник).

 

Воины.

 

А также:

лешие, вурдалаки, кикиморы, русалки, амфисбены, драконы, динозавры (юрского периода), зеркальные существа, пара существ философских, выравниватели, гарпии, трёхногие ослы, птица «Феникс» (в стиле «Юнкерс»), слон, предсказавший рождение Будды, эльфы, бураки. големы, мандрагоры, минотавры, мать черепах, гномы, химеры, перитии, лилиты, наги, юварки, симурги,, саламандры, уроборосы, ламедвовники, валькирии, норны, демоны иудаизма, термические существа, тролли, ламии, сатиры, небесные петухи (из подземной тюряги взмывшие), лунные зайцы (на Луну воющие).

 

Старуха Путана, княгиня Марья Алексеевна – ей все подают.

 

Перевозчик – на огненном бревне с красными крылами.

 

И трупы, трупы, трупы…

 

А так же моя эксклюзивная манера ебать самцов людоедов в двадцатом поколении, чтоб самки вешались – от зависти!

 

Бог Перун! Белеет моё левое крыло!!! Белею, я, белею я, белею я, белею.

 

Белка.

 

Смена плана.

 

Иван вспоминает: он, в своём фирменном цирке, распиливает ассистентку, и по всем признакам жизни – фокус ему не удаётся.

 

 

Картина двадцать седьмая: «Горе от ума».

 

“Игра втемную”, 1929 г., картон, масло, коллаж (!*); 44,4 Х 30,3 см. Частное собрание.

 

 

Яга застаёт в своей избе Ивана, уестествляющего в коленно – локтевой позиции доченьку её, Людмилу.

Она негодует.

 

                        ЯГА

 

Сюда, за мной, ебёна мать!

Скорей сюда, огня давать!

Где домовые?

Вы, Быкович Иван, каким веслом сюда попали?

 

(Нечисти.)

 

А вы, хуи ослиные, зачем его пускали?

 

                       ИВАН

 

Царевич я.

Как вам не стыдно сударь и отец,

Вы ненаёбный образец…

 

                       ЯГА

 

Я мать.

 

                       ИВАН

 

Желаю вам дремать,

Распроебёна мать,

В неведеньи счастливом.

Теперь я отрезвлён сполна,

Не стоит волноваться мне из-за говна.

Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок,

Карету мне, карету!

 

(Уходит.)

 

                         ЛЮДМИЛА

 

Немеркантильная я! Он сам пришёл!

 

                        ЯГА

(Людмиле).

 

Поеблась да окотилася, подъебать не научилася, а наебать не случилося!

Да и тебя, ебёна мать, я, дочка, не оставлю;

Ещё два дня терпения возьми:

Подалее от этих от хуёв и хватов,

В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов,

В последний там

Бардак отдам!

Ах, Боже мой! Пизда ебена! Что станет говорить

Княгиня Марья Алексевна!

 

Смена плана:

 

смена сезона: Дед Мазай с красными крылами  красных плавках, чёрных болотных сапогах, перевозит через ров, в котором на этот раз – чистая морская вода, с огромным количеством разной морской фауны, новых плейбоевских блядей в разных заячьих ушах, высаживаются на мыску с тысячелетним дубом, вокруг которого на златой цепи сам по себе то бродит, а то нет, кот Муррз, подают Старухе – та слепа.      

 

(Мультимеда: «ГОН», «скользящая» обложка, 3.00)

 

                               ДЕД МАЗАЙ

                       (отдаёт всё, что есть).

 

Скоро конец, бабуся?

 

                                 СТАРУХА

 

Конец близок, как никогда.

 

(с дикой улыбкой щёлкает его по члену, тот подпрыгивает, уходит в замок, ей подают все до одной девки, она всех Крестит Знаменем, девочки пытаются поцеловать ей руку.)

 

Не надо.

 

                                  ДЕВУШКИ

                                  (Мазаю).

 

Чего она?

 

                                  ДЕД МАЗАЙ

 

Три карты, девушки, три карты. 

 

 

Возникают «Два в одном».

                      БОЧИНСКИЙ

 

А вот истинное значение того слова, которое так популярно было когда-то в «Интуристе»,  да и «Москве», пока их не снесли и не взорвали.

 

 Путана – ведьма, которая хотела убить Кришну по велению Камсы, согласно 10 –ой песне «Шримад Бхагаватам». В «Веде славянъ» ее роль исполняет Юда Мара, пытающаяся отравить Коляду. В русских говорах «путана»  – запутавшаяся, распутная женщина.

 

                       СТЕЛАВИН

 

А вот про того парня, что всегда одет по сезону, и возит через огненный поток лучших девок Ларри Флинта, он в справочнике действующих лиц трактуется, как

 

                         «Перевозчик».

 

«…И явилася  впереди река – речка огненная Смородина. И над речкою той – утёс.

У утёса ходит сам перевозчик – Смерть. Пальцы Смерти подобны стальным крюкам, на скелет железный похож он сам…

Не войдёшь ты в царство Вия, если яда Смерти не вкусишь!

И явился Старец – Смерть со звёздною Чашей. И в той Чаше змеи шипели, и кричали в ней две лягушки,

Ползали по дну скорпионы. 

 

 

Картина дваддцать восьмая: «Партия в шахматы»

 

“Игра втемную”, 1929 г., картон, масло, коллаж (!*); 44,4 Х 30,3 см. Частное собрание.

 

 

Замок Кощея, Василиса одна, на фоне бесконечного шахматного поля, компьютерной мышью передвигает огромные фаллосы, имеющие очертания стандартных фигур, только играет она ими – совсем, как в куклы.

 

Врывается Кощей.

 

Он видит, как Василиса, верная жена его, о чём-то с блаженством вспоминает, и каменеет на месте.

 

                         ВАСИЛИСА

(не оборачиваясь).

 

Что, Коша? Ты, по необыкновенью своему, ото гнева вне себя?

 

                         КОЩЕЙ

 

Что, жена моя верная, хуеешь – каменеешь?

Видела Горыныча елдак?

 

                         ВАСИЛИСА

 

Который?

 

                         КОЩЕЙ

 

Скажем, седьмой.

 

                         ВАСИЛИСА

 

Кто ж его не видел, он же у тебя без памперсов бухает.

 

                          КОЩЕЙ

 

Ладно, чего это мы – всё про елдаки, да про елдаки, чего мы, как на уроке мезозойской анатомии, давай о тебе. Хреново в замке?

 

                          ВАСИЛИСА

 

Да ничего.

                          КОЩЕЙ

 

Ты что ж, с заведеньем завязала?

 

                         ВАСИЛИСА

 

(встревожена).

 

С каким?           

 

                     КОЩЕЙ

 

С учебным, ебёнать.

 

                     ВАСИЛИСА

 

А на хрена оно мне – я ректора жена. Что, оставишь без красного диплома? За всю мою любовь?

 

                      КОЩЕЙ       

 

Займись собой, жена, у меня дела.

 

                     ВАСИЛИСА

 

Собой? Это что-то новое.

 

                     КОЩЕЙ

 

Сирен лесбиянистых пришлю – пусть тебе задницу массируют. Время настанет – станет и тебе награда, будешь болтаться на хую, как кукла Барби.

 

                   ВАСИЛИСА

 

Ну, наконец-то. Мой господин! Тебя что, не удовлетворяет моя задница?!

 

                    КОЩЕЙ

 

Вполне. Просто со временем она у тебя станет железной, и ты выиграешь корону «Мисс железо».

 

                   ВАСИЛИСА

 

А может, «мистер»? Джигит в тигровой шкуре!

 

                  КОЩЕЙ

 

Витязь, детка.

 

                 ВАСИЛИСА

 

Ни хрена, джигит. А вот ещё: джадай – джигит. Этот, ушастый, самый у них – башковитый, прообраз нашей, русской чебурахи  - ушами дёрнул, чебураха джадаистая. Проиграл звёздную войну.

 

                   КОЩЕЙ

 

Я свою корону уже выиграл.

 

Подходит к зардевшемуся шахматному офицеру (слону).

 

                 КОЩЕЙ

(обезумевшему от страха фаллосу-королю).

 

По-моему этот солдат сегодня пил.

 

                КОРОЛЬ-ФАЛЛОС

   

Да, мой повелитель. («Калигула», Т. Брасс, Голливуд.*)

 

Кощей вынимает из-под полы плаща канистру с керосином, зубами вынимает пробку, льёт на него, вынимает зажигалку, прикуривает сигару, отходит, кидает зажигалку через всё поле, - в замедленной съемке все шахматные фигуры следят за её полётом, она приземляется на офицера (слона), тот моментально сгорает в пепел, ближайшая пешка подходит с совком и веником, подметает, засыпает в урну, подносит её Василисе. («Жена керосинщика» А. Кайдоновского)

 

Кощей, ферзю:

 

Магомет, две колы. Академик! Кати свою гантельку.

 

(Королю – фаллосу)

 

По пьянке кончить не могу. Сегодня горе у девчат. Бывало – нету анаши, а водки – море, улыбка кривеет, душа – чернеет, члены – трепещут.

 

                    КОРОЛЬ

 

Я тоже, повелитель.

 

                    КОЩЕЙ                    

  

Пить кончить не могу. Организм озлоблен алкоголем. Арривидерчи, хлопец.

 

Вынимает меч-мдунец, срубает голову Королю-фаллосу, несёт его за волосы через всё поле, за ним семенит дежурная пешка, в зависимости от цвета поля, меняющая цвета – то чёрный на белый, то – белый на чёрный.

 

                         

                           КОЩЕЙ

 

А что это у чёрного короля – залупа белая?

(Трясёт срубленной башкой.)

 

                ДЕЖУРНАЯ ПЕШКА

 

Так это же всё мавры – гуталином крашенные, а этот – домой в перерыве смотался, вкусил лона, разгремировался.

 

 

                           КОЩЕЙ

 

А я думал – все вы – сплошные спецэффекты, кроме дыма и огня.

(Василисе).

 

Великий Рим! Достался-таки блохастому  Вотану, с блядями вместе.

 

(Уходит, его шаги долго удаляются, потом долго возвращаются).

 

Пойдём, чё покажу.

 

Василиса, не скрывая радости, мчит за ним.

 

Смена плана.

 

Александр Сергеевич Пушкин – на острове Буяне, балдеет с котом Муррзом, пишет текст, и неспешно его вслух себе читает:

 

-        «Скажи, что дьявол повелел»,

-        «Надейся, не страшися»,

-        «Увы, что мне дано в удел?

Что делать мне?» - «Дрочися!»

И грешный стал муде трясти

Тряс, тряс, и вдруг проворно

Стал хуй все вверх и вверх расти,

Торчит елдак задорно.

И жарко плешь огнём горит,

Муде клубятся сжаты,

В могучих жилах кровь кипит,

И пышет хуй мохнатый.

 

Картина двадцать девятая: «Колдовство».

 

КАТ. № 2, стр 85.

 

“Мелкие останки”, 1928-й год.

Дерево, масло; 64 Х 48 см.

Национальный музей - Центр искусств Королевы Софии, Мадрид.

 

 

Жёсткий стык.

 

Новое пространство: инсталляции Кощея: огромный противотанковый «ёж», в центре: голова бывшего Чёрного, но позже разгримированного в Белого – Короля-Фаллоса;

Кощей – голый мастер в фартуке, с паяльной лампой,  возбуждающе красен.

 

                        КОЩЕЙ

 

Эх, выеб бы я тебя, прекрасная Василисушка, да беда одна: второй пилот крепился, вынул хуй и застрелился. Толстой курнул – хана соцреализму. Враньё, что я выбил циклопу Полифену глаз бычком от сигары «Черчилль», - на самом деле я ему дунул «парик», и навеял пизду: он и ослеп – Посейдон разбушевался, прям Фантомас.    

 

                       ВАСИЛИСА

(лежит на шкурах, глядя на него, мастурбирует).

 

А кто у нас второй пилот?

 

                       КОЩЕЙ

 

Горыныч. ВыглЯдит безобразно, как подбитый фламинго, и физически, и аморально.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Наконец-то.

 

                       КОЩЕЙ

 

Я этого не слышал. Скажи Хаину – все феи в синем лесу – чтоб в трауре трёхдневном.   

Весь транспорт отменить, и никакой за это время ебли.

         

Включает монитор, настраивает его на автобус с "Людьми в Чёрном".

 

Те возникают, из штанов у обоих вылетают хохочущие феи, на ходу брызгают Томми Ли Джонсу и Уиллу Смиту по мордам из газовых баллончиков, выгребают у них мелочь, возникает у них в мониторе:

 

                        КОЩЕЙ

(с монитора).

 

Я Кощей, Верховный Жрец, сын Бога Трипета, в другой жизни - сына бога Вия, в недавнем воплощении – Одиссей хитроумный, въехавший в Трою в коне деревянном, называемом Буцефалом который пребывал в чистом белом окрасе подо мной, когда предатель Дария Бесс стал окончательно похож на залупу, потому как я ему уши шашкой отрубил.

 

Кощей внимательно осматривает уши У. Смита, как бы примеряясь «мдунцом».

 

Я, в последней жизни – русский царь Петр, тот самый, что всю жизнь, любя Екатерину, рубил елдаки всем ёбарям ея, в восьмиугольном ринге зовусь «Бессмертный», потому как завсегда всех пиздил, и кунгфуистов, и дзюдоистов, и хуистов, зовусь «Воин тени», обращаюсь к тебе, черножопый.

 

                        УИЛЛ СМИТ

(балдеет от газа, выпущенного Феями, с ужасом обнаруживает, что у него встаёт.)

 

Как мы узнаем, что ты – тот самый бог, за которого себя выдаёшь?

 

                        КОЩЕЙ

 

А пробейте по своей сети, сколько я в прошлом году не заплатил налогов вашим мудрецам. И сколько ваши мудрецы не заплатили мне налогов.

 

                        Т.Л. ДЖОНС

(смотрит по компьютеру).

 

Это он!

 

                        КОЩЕЙ

 

Секите, братки: маразм крепчал, деревья гнулись!

«Папа Римский стал отцом» – и это сводки?

 

Поднимается вьюга.

 

Там, у Яги в избушке, две русские пацифистки, расписывают хуями границу миров: Чёрного и Белого.

Этак они ушатают всю вашу идеологию, а теперь вопрос:

Чем это там травятся ваши инопланетяне, что у них у всех – яйца квадратные, прям как башка у тебя, черножопый? И где всё это произрастает. А то если я змеюке своей о семи хуях в ближайшее время ничего нового не придумаю, он сорвётся с цепи, и тогда на всей земле выведутся  такие же змеюки, и начнут размножаться в геометрической прогрессии, и предупреждаю: их это ваше говно, типа «Дамского сверла»,

 

                               СМИТ

 

Сверчка!

 

                            КОЩЕЙ

 

Тем паче, не берёт. Эти существа – из такого зазеркалья, которое не снилась вашим мудрецам. Там – девочка Алиса, детства на нервах.

 

                      Т.Л ДЖОНС  

 

Штатный нейтрализатор, напарник.

 

                       У. СМИТ

 

Есть, напарник.

 

У. Смит щёлкает нейтрализатором, Кощей ухмыляется с экрана.

 

                        КОЩЕЙ

(преображается в себя же, но гораздо моложе, с крылами чёрными).

 

Ещё одно подобное телодвижение, я досчитаю до десяти, и стряхну вас к чёртовой матери с Матушки-Земли. (Считает по-японски). Ичи, ни, сан, ши, го, роко, шити, кати, куи… Ну, хуле вылупились? Скажу «ДЮ», можете попрыгать, яйца сами вывалятся. Ого! Муррзик. Кс-кс-кссс.

 

По монитору видно, как мимо Кощея проходит кот Муррзик, чешется о Кощея, по пути исчезает.

 

                         Т.Л. ДЖОНС.

(У. Смиту)

 

Откуда кот? У него на шее - вселенная.

 

                         У. СМИТ

 

Пресечь войну? На Орионе? Пояс?

 

                         Т.Л. ДЖОНС

 

Архерийцы будут недовольны, он ведь королевских кровей. (Кощею.) Наукой доказано, что в яйце – жизнь любого половозрелого мужчины. А у половозрелой женщины – вся жизнь в жопе.

 

                        КОЩЕЙ

 

Да ну?

 

                        У.СМИТ

 

Точно. Они из неё и писиют, и какают, и получают анальное удовольствие. (Джонсу). Этот психологический приём я вычитал у русских психологов. 

 

                         КОЩЕЙ

 

Замётано! Буду везде о вас говорить. Теперь «послание к евреям»:

 

Разворачивает пергамент, читает:

 

«Пусть ваши мудрецы заплатят мне налоги, на мне благодать – забрать всё золото с земли, запрячь змею, и прекратить раздоры. Называется - право на счастье, и это на завоёванной вами земле писано английскими буквами грибами убитым президентом, ты вот, белый, мужик, видно, постарше, может помнишь меня: я пронёсся на небесном урагане, и настала ночь.

О чём я?

 

                            Т.Л.ДЖОНС

 

Об американской конституции.

 

                                КОЩЕЙ

 

Точно! Моим правом на ваше счастье. Тут одного бусурманина в Багдаде изловили – нету у него счастья ни в мозгу, ни, я извиняюсь, жопе. Что до любви, так она одна у меня – моя любовь, моя марихуана, впрочем, как и у вас, и все ваши проблемы от того, что ей не торгуют в пуэрториканских ларьках, вы бы таким образом со всеми местными договорились, вот вы травитесь втихаря, по углам дрочите, друг дружку прослушиваете, а второго чёрта – поймать не можете, а он – всего лишь чёрт, куда вам со мной, с верховным жрецом, ебёнать, на понт тягаться? Да индейцы они вас взяли, и прокляли.

Я таковым с избытком обладаю».

 

                          У.СМИТ

 

Чем это таковым?

 

                         КОЩЕЙ

 

А ты ваще прикрой вафельницу, головёшка грёбаная.

 

 Дата, подпись. Отправим в «спортлото». У меня человечек есть – бывший венеролог. Ушлый и сообразительный.

 

                         Т.Л. ДЖОНС

 

В какие сроки?

 

                         КОЩЕЙ

 

Викторианские сутки – 37 часов.

 

                          У. СМИТ

 

Наш суровый профессионал обретёт человеческое лицо.

 

                         КОЩЕЙ

 

Давно сбежал с галеры, африканец?

Настанет день, вернись обратно на галеру.

 

(Явно намерен дематериализоваться.)  

 

                        У. СМИТ

 

Чуда!

 

                        КОЩЕЙ                      

 

Легко, рыцари джедая.

 

Выхватывает из карманов пару аквалангов, легко подбрасывает их «людям в чёрном».

 

                        Т.Л. ДЖОНС

 

А это – на хрена?

 

                        КОЩЕЙ

 

Потому что  захотите отсосать, как никогда прежде.

 

 

Кощей материализует водную среду,  так что вся его дальнейшая тирада – выпускание пузырей перед сосущими сжатый воздух американскими шпионами.

(«Хороший, Плохой, Злой» С. Леоне, монолог «Плохого» перед тем, как послать через пустыню Хорошего пешком*).

 

                          КОЩЕЙ

 

Самая кровожадная тварь в океане Земном – на гигантский кальмар, а кальмар Гумбальта – когда они вместе, то хуже пираний, потому что те жрут своих гораздо реже…

 

Появляются двухметровые кальмары, кружат вкруг Кощея, он извлекает меч-мдунец, рубит их, те наседают, меняя цвета, а после смерти превращаясь в умирающих сирен – юных и прекрасных…

 

                     КОЩЕЙ

 

А когда их останки опускаются на дно, то их терзают свои же: самые сильные маги не решаются соваться сюда, потому что пленение здесь – безусловно, эти твари прыскают свои чернила – с наркотой…   

 

Стая кальмаров, оставив Кощея, бросается поедать своих же, по пути преображаясь в сирен, с узнаваемыми лицами – ну да, это те же ведьмы, что летали на мётлах в самом начале.

 

Кощеем явно овладевает тревога, он преображается в огромного кашалота, ныряет вглубь, мы видим его движения с помощью камеры, прикреплённую к спинному плавнику, где-то у дна огромными глазами зеленеет гигантский кальмар, он зрит Кощея зелёными глазами Василисы.

 

У Кашалота-Кощея явно заканчивается воздух, он выныривает, возвращается в свой стандартный образ,

 

мечется по ночному лесу, явно в поисках Василисы, крушит деревья, валит пни, выходит на луну, вынимает хрен, и уже, как видно, собирается дрочить, как видит бунгало, заныривает туда через окно, видит под наспех наброшенном норковом манто девичий силуэт, приоткрывает мех на том месте, где должна быть задница, и верно: она лучшая в мире.

 

  Кощей с трудом выдыхает, по волчьи облизывается, бросается её целовать, как вдруг странное чувство тревоги внезапно посещает его: он отрывает уста от вожделенного зада, поворачивает голову влево, и видит бабу Ягу, в гигантской причёске из рыжих локонов, в каждом из которых гнездится по жёлтой птичке,

И ВСЕ ПОЮТ.

 

Он срывает манто, и видит то, отчего у него голова идёт окончательно кругом:

 

Тело и вправду нищтяк, а башка, один хер, ягусина. Чрез мгновение картина меняется: Яга преображается в жабу, сидящую за жёлтой, противотуманной фарой.

 

                            ЯГА

(в образе жабы земляной).

 

 Что, Кощей? Полюбишь в шляпке, поносишь в тряпке.

 

                          КОЩЕЙ

 

Нет, ты глянь, ебальник какой раскрепощённый. (Трогает жабу за нос.) Ну? Возьми же в свои прекрасные руки моё заветное яйцо.

 

Смена плана.

 

Здание МГУ, ректор Ломоносов и поэт Барков – бухают.

 

                         БАРКОВ

 

О! Общая людей отрада,

Пизда, веселостей всех мать,

Начало жизни и прохлада,

Тебя хочу я прославлять.

Тебе воздвигну храмы многи

И позлащённые чертоги

Созижду в честь твоих доброт,

Усыплю путь везде цветами,

Твою пещеру с волосами

Почту богиней всех красот.

 

Парнасски Музы с Аполлоном,

Подайте мыслям столько сил,

 Каким, скажите, петь мне тоном

Прекрасно место женских тел?

Уже мой дух в восторг приходит,

Дела ея на мысль приводит

С приятностью и красотой.

-        Скажи, - вещает в изумленьи, -

Когда ещё так век златой?

 

Ея пещера хоть вмещает

Одну зардевшу тела часть,

Но всех сердцами обладает

У всех умы берёт во власть.

Куда лишь взор не обратится,

Трёхглавый Цербер усмирится,

Оставит храбрость Ахиллес,

Плутон во аде с бородою,

Нептун в пучине с острогою

Не учинят таки чудес.

 

                       ЛОМОНОСОВ

 

Да уж. Поебались от души, на хуй теперь ландыши. Поедем, братец, в Аркадак.

 

                        БАРКОВ                                    

 

Подалее от хуёв и хватов,

В деревню, в глушь, в Саратов?

 

                        ЛОМОНОСОВ

 

Там девушки, я слыхал. Красивые, деревенские вампирши.

 

 

Картина тридцатая: «Щука говорящая».

 

КАТ. №2, стр. 138.

 

“Противоречивый образ”, 1933 г. Холст, масло; 65Х54 см. Частное собрание.

 

 

 

Иван – дурак и Булат – молодец на рыбалке.

Иван ловит щуку по эхолоту.

 

Реклама эхолота.

Монитора.

Подслушивающего устройства.

 

 

                            ИВАН

(Молится).

 

Господи! Ебу, значит существую!

Конь мой богатырский! Конь морской! Ныряем за яйцом – безмерна глубь!

 

                           БУЛАТ

 

 А ключи?

 

                          ИВАН

 

 А мы напрямую, по проводам, прям от стартера.

 

Берег моря – окияна, Булат вылавливает щурёнка.

 

                         БУЛАТ

 

 Эй, дурак! Сыпь в баклешку специй, щас мы этого зубастого запустим. Свинью распотрошим, будет и уха, и заливные потроха.

 

                          ИВАН

(держит за жабры трепыхающегося щурёнка, про себя).

 

 Нет, Молодец. Ты как был молодцом, так молодцом и останисся. 

 

Всплывает щука.

 

                            ЩУКА

 

 Не тронь, Иван-царевич, моего детища, я тебе пригожусь.

 

                            БУЛАТ

 

 Давай, давай, обмылок, маманю подсекай, щас леший         явится, грибов пожрём, и просветлимся: почувствуем себя интервентами на этой милой земле. Вы, саратовские, такого запару ещё не хлёбывали, в степях такого не гоняют. Там немецкой армейской каски на год хватает, если такую дозу сразу захлебнёшь, ушами, как пить дать, сразу дёрнешь, ласту присушишь, как пить дать. Да и на хрена она тебе? Ладно хрен к носу воротить, это я подъёбываю. Гы-гы.

 

Булат молодец даёт Ивану легкую затрещину, и это выглядит, как охотник дрессирует средних широт суслика.

 

                           ИВАН

 

 Ни хрена – щука мою думу знает, легла поперёк моря.

 

                           ЯГА

                     (возникает)

 

 Без бокала нет вокала.

 

                                     БУЛАТ.

 

Ого!

Секель сладость ощущает,

Проливает сладость кровь,

А причиной ты, любовь!

 

                                      ЯГА

 

И у некоторой манды выбор есть, ежли она, конечно, при делах.

 

                                     ИВАН

(Наставляет на неё в буквальном смысле ствол).

 

Бабка! Все прокладки сюда, и памперсы: нам по болотам не ровён час с корешом – по радикулиту.

 

                                     БУЛАТ.

 

Чо понёс, она ж – мужик.   

 

                                     ЯГА.

 

Во-во. На любовь не хватает, приходится ебать друзей.

 

Вынимает пулемётную ленту пушечного калибра, на каждую реплику вставляет себе в задницу по патрону, попутно надрачивая ствол.

 

                                     ЯГА.

 

Ну, уж хрен, садятся семь кур, а на концу кобель лягавой ложится. Контрибуция ваша пришла! Полтешок пришлите.

 

                                    ИВАН.

 

Слышь, а можно в зад – обратно, под проценты? Махнём лимонный цвет на алую-то плешь?

 

Яга тупеет.

 

                                    БУЛАТ.

 

Бабка, а, бабка! А ты б хотела б крокодилом быть?

 

                   Яга тупеет ещё больше.

 

                                    ЯГА.                    

 

А на хрена мне?

 

                                    БУЛАТ.

 

А чтоб такой же ебальник возиметь? Чтоб скипидар во вражьей жопе запылал!

 

                                    ЯГА

                    (борется с состоянием).

 

Цыц подъебать, когда не велят! Я за качество отвечаю!!!

 

Яга начинает беспорядочную пальбу, её уносит отдачей, Иван с Булатом рассматривают свои страшные раны, те на глазах затягиваются  («Терминатор»*).

 

На экране появляются Бочинский со Стелавиным, мимо них проползают далианские часы.

 

Кат № 2, стр. 102, «Преждевременное окостенение станции», 1930.

 

                       БОЧИНСКИЙ

 

По далианскому циферблату: 18.55.

 

                       СТЕЛАВИН

 

Время беспредела.

 

                        БУЛАТ.

 

Слышь, Быкович, а как ты думаешь – дрочить на стеклотаре, это сексуально?

 

                                   ИВАН.

 

Сивый ты мерин – опять меня Быковичем зовёшь?

 

                                   БУЛАТ.

 

Ну вот, как сивый, так сразу мерин. Бабка сказала – царевич я, а ты – быкович, нет тебе ни ебени матери, ни родительского благословения, так что спрячь палицу, глаз на жопу натяну, и моргать заставлю.

 

Иван ясно представляет себе, как глаз его натягивается на жопу, в это время Булат реально заносит над его башкой свой тысячепудовый кулак.

 

                                  БУЛАТ.

 

Ну, засранец? Кто из нас – кто?

 

                                  ИВАН.

 

Иван я.

 

                                  БУЛАТ.

 

Ни хрена, Иван я.

 

                                  ИВАН.

 

А я тогда – кто?                          

 

                                  БУЛАТ.

 

Пидарас горбатый, мелкий хуёк – в жопе королёк.  Ну, будь любезен, повтори.

 

                                  ИВАН.

 

Не буду.

 

                                 БУЛАТ.

 

Повторяй, падла, ушибу. «Я, горбатый пидарас Иван Быкович», кстати, как твоя фамилия?

 

                                ИВАН

 (втихаря откручивает на огромном теле Булата-молодца какой-то левый чопик).

 

А ты чо ж, не знаешь?

 

                                БУЛАТ.

               (чувствует недомогание).

 

Откуда?

 

                                ИВАН.

(трудится  быстро, на сколько это возможно).

 

Ну, как же, мы же были в одном пионерском лагере, а ты даже не умудрился взглянуть в мои документы? «Фримен». Марк Дакаскавич.

 

Булат собирается  ещё о чём-то спросить, но из него фонтаном льёт масло, тот на глазах начинает ржаветь, пыхтеть и загибаться.

 

Реклама масла.

 

 

                          ИВАН (в камеру, кр. План).

 

Супротив нас, саратовских, любой великан, воротила – молотила,  немедленно обосрётся.

Слышь, молодец! Возьми с полки огурец.

 

                                 БУЛАТ.

 

Ты что ж наделал, падла?

 

                                ИВАН.

 

Слил пиво с коренного подшипника, а то от тебя больно воблой прёт.  Я поступил с тобой по законам военного времени  дикого капитализма.         

 

                                БУЛАТ.

 

Что ж это за закон такой?

 

                                ИВАН

(подносит своё лицо к искажённому лицу Булата).

 

Модель твоя – морально устарела. Так что ты как был молодым, так молодым и останисся. Падло. Быкович – ты. Не было другого уговора. («Адъютант его превосходительства», Мосфильм *).

 

                                БУЛАТ.

 

Извинись!

 

                                ИВАН.

 

Отсоси, железо. Сказано было – пленных не брать.

 

                                БУЛАТ.

 

А Василиса?!

 

                                ИВАН.

 

Теперь уж точно – не твоя.   Мне – езда, тебе – пизда. В самом хреновом смысле этого слова.

 

Пинает великана, тот валится со звоном металла, как пустой самовар.

 

Иван облачается в летописца, вынимает пергамент, заправляет его в принтер.

 

                                ИВАН

(читает, моментально появляется изображение сказанного в виде мультимедийных, «матричных» комиксов).

 

«…Услышал Ермак, что идёт с востока богатый караван, и решил он охранять его от хана, и когда разведчики орды пришли на излучину, то спали те – богатырским сном…»

Видит тот самый «чопик», что вывернул  у Булата из задницы, пинает его с глаз долой, канаву.

 

                             ИВАН

 

Богатырским сном в канаве.

 

Смена плана.

 

КАТ. №2, стр. 28

 

 Дали в 1964-м году, с “объектом” собственного изобретения - “Оком времени”.

 

( В том же году испанское правительство наградило его Большим Крестом королевы Изабеллы Католической.*)

-------------

 

 

Кощей высматривает в мониторе своего волшебного блюда экран эхолота Иванова, с говорящей щукой – крупным планом.

 

                        КОЩЕЙ

(задумчиво, себе).

 

 Н-да, не суждено мне сегодня отодрать этот Н.Л.О.

 

Смена плана.

 

Академик и Горыныч, в окружении всякой нечисти, пишут письмо папе Василисы, царю Кирбиту. («Казаки пишут письмо турецкому султану»*).

 

А ещё, дорогой тестюшка, знай – институт дочь твоя бросила, с утра накурится, пизду показывает…

 

Академик с Горынычем переглядываются.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Ты видел?

 

                          АКАДЕМИК

 

Могу себе представить. Сладкая сказка наша – как самая страшная быль.

 

Смена плана.

 

Москва, Бульварное кольцо, памятник Сергею Александровичу Есенину, он оживает сходит с пьедестала, идёт сквозь людей – по бульвару.

 

                     ПОЭТ

 

Я по лесу хожу, в росе ноги мочу,

Я такой ж, как все, я ебаться хочу.

 

 

Картина тридцать первая: «Охота на динозавров, торжественный выезд. («Парк юрского периода» Голливуд).

 

 

Ночь, «Синий лес», охота.

Василиса с Кощеем восседают на хребте Горыныча в походном, охотничьем алькове, наподобие тех, где жрут, пьют,  с которых беспорядочно стреляют, на которых  периодически сношаются, Горыныч   «на номере», Кощей внушает ему правила охоты:

 

                          КОЩЕЙ

         

Нынче, Горынушка, день нечисти, толи мы её задавим, толь она возликует, третьего не дано:

с востока идёт – день всех святых. 

 

                                ГОРЫНЫЧ

 

Прям Шекспир.

 

                                КОЩЕЙ

 

Отдыхает, к тому же вся эта драматургия – не его, а собрания аристократов. Самая неудачная попытка – про Гая Юлия.

 

                              ГОРЫНЫЧ

 

Три в одном?

               

                              КОЩЕЙ

 

Один – на трёх! Ты сам, смотри у меня! На лазу не стой, глаз не раскидывай; проудил – не твоя беда, прозевал – простыми пиздюлями не отделаешься, ни вольной, ни манаги, на овёс посажу.

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

Так я ж плотоядныя.

 

                     КОЩЕЙ

 

Ма-алчть! Чуть заприметил, что красный зверь на тебя прёт, не зарься, дай поле. Поперечь, а то в щипец нажидай… особенно Чёрного…

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

А он – в лесу?!

 

                            КОЩЕЙ

 

Ловчие сказали – сперва подвыли, потом перевидели – разом подмяукнули.  А ты секи всеми бошками: заопушничает возле тебя без помычки, на глади – стой, не дохни; а место есть на пролаз, тотчас голос ловчему подавай, а главное – на драку без толку не подавать. У всех ваших бошек ослиных одна замашка: увидели дичь, все в одну сраку трижды обосрёсся, и все, дурачьё, зверье моё, ё-моё, в одну харю щемют, а я думаю – у меня троится, пулемёт стреножить не могу, то бишь, в треногу его вправить. 

 

(принюхивается.) Ты на хрена столько одеколону на себя вылил, хуиная твоя голова!

 

                           ГОРЫНЫЧ

 

Думаешь, причуют?

   

                          КОЩЕЙ

 

Думаю, да!

Лязгнул железом медвежий капкан,

Скорчился в судороге старый еблан.

 

                                ВАСИЛИСА

 

Как настроение, мой господин?

 

                                КОЩЕЙ

 

У меня нормальное настроение, когда у меня под жопой не трехглавая ящерица, а всё золото Майя. А Майя – это иллюзия, моя любовь. Моя марихуана.

 

                               ВАСИЛИСА    

 

Майя? Так звали мать Бдящего. Будды, то есть.

 

                               КОЩЕЙ

 

А я – Бдящий и есть. Но на всякий случай закую тебя в пояс целомудрия.

 

                        ВАСИЛИСА

 

А я - тебя.

 

                        КОЩЕЙ

 

Пояса такого не придумали.

 

                        ВАСИЛИСА

 

Есть кузнец.

 

                          КОЩЕЙ

 

 Не Булат ли молодец? Навряд ли.

 Ну, давай, покажи, покуда не сковал. 

 

                                ВАСИЛИСА

 

Смотри, мой господин. (Показывает.)

 

                                 КОЩЕЙ.

 

Класс. 

Ты рождена, чтоб сказку сделать былью.

Становись. Хочу те бы в…

   

                           ВАСИЛИСА

 

А пизды не хочешь?

 

                               КОЩЕЙ

 

В каком смысле?

 

                               ВАСИЛИСА.

 

 Лобстером, мой повелитель? Что, мой повелитель, я опять что-нибудь не так пизданула?

  

                              КОЩЕЙ.

 

Раком. Здесь вам не Гонолулу. Мы ж на охоте, а желания растут. (Себе, в штаны.) Стоять!

 

                             ВАСИЛИСА

                   (в ожидании).

 

А что – не стоит?

 

                          КОЩЕЙ

 

Хватит, в смысле, стоять ему.

 

                          ВАСИЛИСА.

 

Ну, почему же? У меня промеж ног – все предыдущие воплощения.

 

                           КОЩЕЙ

                   (высматривает).

 

 Хренов нет?

 

                         ВАСИЛИСА.

 

 Нет. Теткой быть прикольней. Улыбнитесь, вас снимают.

 

                         КОЩЕЙ

        (Улыбается, вспышка, фотка)

 

Ты одна – целая спецслужба, всех этих дармоедов разгоню, ты стоишь их всех.

 

Пауза

 

Любишь мой елдак?

 

                       ВАСИЛИСА.

 

Люблю, мой господин. Я с собой твоё сердце заберу, вместе с елдаком.

 

                     КОЩЕЙ

 

Куда это?

 

                    ВАСИЛИСА

 

В могилу.

 

                       КОЩЕЙ

 

Сплюнь. Вокруг может быть миллион елдаков, но мой – один, на ебиницу Верховного Жреца. Жить без него не можешь?

 

                       ВАСИЛИСА.

 

 Ой, не могу, могу господин. Ни днём, ни ночью.

 

                       КОЩЕЙ.

 

А вот был бы я, скажем, вовсе без елдака?

 

                       ВАСИЛИСА

                (Берёт его за член)

 

Ого!

Мы видели корабли не на бумажных фантиках.

Нас матросики ебли – тут не до романтики.

 

                        КОЩЕЙ

 

А ты думала, я шучу.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Бессмертный, ты ебёшь, как танк.

 

                      КОЩЕЙ

 

А ты – как  самоходное орудие. Только ежели ты Анка, то тачанкой и командуй, здесь – я командую.

 

                       ВАСИЛИСА

 

   Жить можешь? 

 

                       КОЩЕЙ.

 

Не, без елдака какая жизнь. Он к яйцу моему присобачен, а в яйце, как пишут энциклопедии, «Вселенная». Одних только регалий моих не счесть, аки алмазов в каменных пещерах, вот, на заднице, изволь приглядеться, орден…

 

Кощей долго пытается изобразить защитный блок своей заднице, но у него неважно это входит.

 

Орден «Невы(ПИСК)ебанного Антпидора».

 

Под номером один: сам Бог Перун мне его вручал, назвав:

 

«Воин тени».

 

 

                       ВАСИЛИСА

 (Невыдержанным движеньем прикрывает ему рот).

 

Жить – в смысле «Без меня»!!!

 

                       ГОРЫНЫЧ

                          (центр).

 

Тихо, блядь!!!

 

ГОН нарастает, гончие твари в Синем лесу воют так, будто с них живьём сдирают кожу.

 

Горыныч,  становится в «Охотничью стойку», вытягивает все три шеи, принюхивается всеми шестью ноздрями (а сколько их на самом деле – не знает никто*), Кощей, Василиса, затихают, наступает полная тишина, после которой по кронам разгоняется ветер, он усиливается, вырывает деревья с корнем, после чего всё немедленно стихает.

 

                           КОЩЕЙ

                  (Горынычу, на ухо)

 

Пропустим его. 

 

                               ГОРЫНЫЧ.

                         (Тишайшим голосом)

 

Ясный хрен. Я по гоньбе смекнул: ведут, словно улицей закатывают. Да как и не причуять: вишь, смердотина какая! Змеёвка!

 

                              КОЩЕЙ

 Это как?

 

                              ГОРЫНЫЧ

 

Змеями питается. Вроде меня.

                         

Длительная пауза, по лицам людей и мордам животных можно догадаться, что их медленно накрывает волна.

 

Она возникает невидимым толчком, но о её присутствии можно догадаться по загибающимся, словно от ветра, без малейшего дуновения, кронам деревьев.

 

                        КОЩЕЙ

 

Змей, вытряхивайся с номера, прогони за ловчего.

 

                        ГОРЫНЫЧ

 

Выгонят вурдалаки, вон как гавкают, да воют!

 

Кощей спешивается сам, помогает Василисе, выгружает огромный станковый пулемёт «Дектярёв»

 

                        КОЩЕЙ

 

Пошёл, змей!!! (Даёт ему пинка.) Вот-вот-вот-вот!

 

Горыныч на бреющем перемещается в сторону леса.

 

                        КОЩЕЙ

укладывается в засидку, заваливает Василису за собой.

 

Ну, Василисушка, сейчас будет не сон, а дичь, как ты – мысль моя воплощённая.

 

В лесу – страшная драка, завывания усиливаются.

 

                        КОЩЕЙ

 

Горыныч подвывает. С выражением.

 

Внезапно, сломав несколько громадных сосен, из леса выламывается нечто огромное, тёмное, воющее, землю топчащее, несётся через поле, слева направо, по линии кощеева огня.

 

                             КОЩЕЙ

 

Ес!!! Вася, не смотри, спать не будешь.

 

Кощей начинает прицельный огонь, объект

Рвёт на части, та тёмная, ползущая куча, что от него осталась, орёт голосом Горыныча:

 

«Нихт шиссен!!!»

 

                              КОЩЕЙ

 

Эх, ё. Кажись, Горыныч. (Горынычу.) Не змей – машина! Медаль за храбрость! Отлезь, гнида.

 

Горыныч, или то, что от него осталось, отползает с линии огня, план меняется, в кадре, на лунной поляне из ничего возникает облезлый чёрный кот стандартных размеров, без уха, глаза и хвоста, но со Вселенной на шее («Люди в чёрном», Голливуд*) останавливается, вспыхивает зелёным глазом, движется, переливаясь измерениями.

 

Кощей жмёт на гашетку, но стрельбы не случается: как видно, кончились патроны.

 

                           КОЩЕЙ

 

Заговорённый. Бля буду, папа.

 

Где-то на пригорке, наблюдающий за всем этим Александр Сергеевич Пушкин, отрывает перо от бумаги, кот Муррз исчезает.

 

 

                           ГОРЫНЫЧ.

 

Фух.

 

                               КОЩЕЙ.

 

Что ж, змей. Хрен сосёшь ты красиво, однако. Бздишь, когда страшно? Ночь, луна, очко жим-жим? (Василисе.) Этот бурдюк с говном хоть «Кефри» назови  - всё равно, как есть, головы хуиные.

 

Тот же план – заезд обратно в замок, все потрёпаны, волокут огромного тираннозавра, Горыныч тащит его, упирается, как сможет.

 

                           КОЩЕЙ

                             (себе)

 

Не там ты шаришь, Иван-дурак. Яйца – это тебе не печень подсадить. Не конопля – хрен примутся.

Звучит божественная румба-самба, и я приглашаю всех к столу.

 

 

Картина тридцать вторая:  «Элементарная магия».

 

 

Замок Кощея. Спальня.

 

                         КОЩЕЙ

 

Терпеть не могу эту предвоенную тишь – площица, светлячком мутированная пролетит, и то слыхать.

 

(хлопает в ладоши).

 

Эй, вурдалаки! Сыграйте-ка что-нибудь из «де фасс – две тышшы», а я вам – подпою.

 

                     ВАСИЛИСА

 

Они не будут петь – ты им по столетиям не платишь.

 

                    КОЩЕЙ

 

Ну, зато я им плачу раз в столетие так, что впору расцветать, однако я тоже тут медку наебнул, и не жужжу, как Сведенборг. Скажи им – завтра будут золотые горшки – пущай испражняются белыми лилиями.  

                   

                    ВАСИЛИСА

                          

Горшки золотые?

 

                   КОЩЕЙ

 

Горыныча послал в Ебипет, на Тутины именины, понтовый каравай спекли – под слоем цветка красного, такой цветок, что апосля вставляет раз в медовый месяц – по числу апостолов, токмо под другими именами.

 

                          ВАСИЛИСА

 

Верняк возьмёт?

 

                          КОЩЕЙ

(тарахтит, как баба, к ней подбираясь)

 

Последним оттуда вышел Наполеон, и сказал: вы мне всё равно не поверите.

 

                            ВАСИЛИСА

 

А на Богамы не съебнётся Горыныч твой? 

 

                           КОЩЕЙ

 

Золото только в этом мире -

Всё, а он – не самый лучший. Ну да я тебе потом всё покажу, приди ко мне, зеленоглазая.

 

Зрачки её меняются, начинают отрастать клыки, но Василиса берёт верх на своими вампирскими позывами.

Её мучения прерывает чёрный кот Муррзик, явившийся к ней на руки.

 

                   КОЩЕЙ

(Муррзу).

 

Слышь, знамение! Может так: вы славно встретились, и славно разошлись? 

 

                   ВАСИЛИСА

           (Муррзом на руках)

 

 Один мой знакомый людоед умел перевоплощаться в мышь.

 

                      КОЩЕЙ

 

 Да запросто.

 

(Превращается в Микки Мауса в прикиде супермена).

 

Ну? Пускай кота, давай подвигаемся.

 

                          МУРРЗ

                        (Василисе).

 

 Королевна! Пощади.

 

                           ВАСИЛИСА

 

 Так тебя ж нет?

 

                           МУРРЗ

 (превращается в Кощея – у него на руках, только с чёрным хвостом, его голосом – мурлычет).

 

 Ну и ты, ебёнать, не Алиса.

 

                            КОЩЕЙ

 

 Давай, давай, Конфуций! Это вы, китайцы. Придумали кунг-фу? Лучше всю жизнь пить живую кровь, чем питаться виртуальной падалью. Правда. Вася?

 

Василиса превращается в кошку, идут с Муррзом, исчезают.

 

Смена плана.

 

Является на острове своём – Владимир Семёнович Высоцкий.

Он поёт:

 

Гули-гули-гуленьки,

Девоньки-девуленьки,

Вы  оставьте мне на память

В сердце загогулинки.

 

Возникает Горыныч, смотрит на Поэта.

 

                    ПОЭТ

(Горынычу).

 

Вон Иванушка Щуку мнёт в руке –

Щуке быть ухой, вкусным варевом.

Черномор Кота продаёт в мешке –

Слишком много Кот разговаривал.

 

Говорил он без тычка

Без задорины –

Все мы сказками слегка

Объегорины.

Не скупись, не стой, народ,

за ценою:

Продаётся  с цепью Кот золотою!

 

Тагарга-матагарга,

Упоенье – ярмарка,-

Общее, повальное,

Эмоциональное!

 

Смена плана

 

 

                       ГОРЫНЫЧ

 

Что, Трипетыч, вспомнил Амстердам? А чего это ты не в наручниках, и вроде не отпизжен плёткой-семихвосткой?

 

                       КОЩЕЙ

(возвращается в обычное, человеческое состояние).

 

Ведьма.

 

                     ГОРЫНЫЧ

 

Василиса с Муррзиком ушла? Дразнит, сука.

 

                    КОЩЕЙ

 

Тем, кого нет.

 

Возникает Конфуций.

 

                    ГОРЫНЫЧ

 

Писеглазый, Муррзика нам не сглазь пожалуйста, а то он людей ебать начнёт, кот помойный.

 

                    КОЩЕЙ

 

Тссс! Со вселенной на шее. (Конфуцию.) И комнат тёмных у нас – хоть с собой уносите.

Короче, забирай Муррзика, и передержи его у себя за китайской стеной, – его ж нету ни хрена, значит он и не жрёт, и места он – не занимает, и, выражаясь в твоём догматском духе, кошкой быть - не хочет, а стало быть он мужчина, раз никогда не хотел быть женщиной, но что-то много баб, мужуком быть желающих, отсюда феминизм – вот тебе и вся твоя гавённая философия. Философия, друг мой, такой хлеб, что всегда – на блефе, но таковым не является.

 

                        КОНФУЦИЙ

 

Ты – кто?

 

                        КОЩЕЙ

 

Я – Бог.

Всё вокруг - не ошибка, раз я распоряжаюсь Временем.

 

Я – червь. Всё – ошибка, кроме моей. Раз любая ошибка – от Бога.

Вот так, писеглазый, «за Москвой и Питером – вся страна, деревня!»

Сочинять нынче модно, и гонорары значения не имеют.

 А друг твой. Авиценна – вообще, от передозы помер, обожрался мака.

 

                    КОНФУЦИЙ

 

 Поставил своей целью путь, укрепляюсь силой добродетели, нахожу опору в человечности и обретаю отдохновение в искусствах.

 

Возникает Муррзик. Кощей моментально выхватывает рогатку, лупит Муррзику в бочину, тот орёт, подпрыгивает, запрыгивает Конфуцию на руки, бешено озирается, Конфуций вместе с котом пропадает в чёрном квадрате бесконечного шахматного поля замка.

 

                   КОЩЕЙ

                 (им вслед)

 

Как говаривал великий Муххамед, и вовсе не пророк «я щёлкнул по выключателю, и оказался в  койке, прежде чем погас свет!» Вот тебе и «чёрная комната с котом, которого нет!»

 

                            ГОРЫНЫЧ

 

А Василиса?

 

                            КОЩЕЙ  

 

Привада есть.

 

(отходит в сторону, отворачивается, явно мастурбирует, возвращается.)

 

Кат №2, «Великий Мастурбатор», 1936г.

 

Моя кошка мою сметану любит. А сметана та – в яйце.

 

Появляются трущиеся друг о друга Муррз, которого нет, и Василиса в образе зеленоглазой чёрной кошки, она чует сметану в блюдце, сверкает глазами, лакает из блюдца, Мурззик вновь появляется получает пинка, и заскакивает к ногам гуляющего по Бульвару Сергея Александровича Есенина, тот чешет ему за ухом, берёт на руки.

 

                    ПОЭТ

 

Ветер дует  с юга

И луна взошла

Что же ты, блядюга,

Ночью не пришла?

 

Не пришла ты ночью,

Не явилась днём.

Думаешь мы дрочим?

Нет! Других ебём.

 

                    КОЩЕЙ

(чешет кошке за ухом, та лакает, как бешеная.)

 

Ещё один финт ушами, - и ты перестанешь блистать, потому что весь этот блеск – для меня.

 

 

ЧАСТЬ 5

 

Студия ОРТ.

 

Длинный стол, с одной стороны сидит взъерошенный Режиссёр, пьёт пиво, чистит воблу. напротив него стоит четверть с головой закадрового телеведущего, из пасти которого выпадают пузыри с репликами типа: «Всех не переебёте!»

 

ЗТМ

 

Картина тридцать третья: «История  кризиса одного жанра».

 

-----------------

Кат. 1, стр. 297, № 658, (с. 2)

-----------------

 

  Потом подошли, как их называл маркиз де Пуболь, “живые крекеры”. (Кто подзабыл – титул Мастера, дарованный ему королем Хуаном Карлосом, в честь другого маркиза – де Сада, столь Мастером любимого)

 

(ИЛЛЮСТРАЦИЯ)

Кат. 1, стр. 296, № 656. (с. 2).

 

   Они пылали своими туманными гривами, приветствуя застолье.*

 

 

Здание, «издали напоминавшее ООН», вокруг – полным полно репортёров.

 

                              ЯГА

(протирает блюдечко, экспозирует рассказ Василисы, вещает голосом ранней Раневской)

 

Нет, травить она его ещё пока не собирается. Видно, любит.

 

                              ИВАН.

 

Ежли пособишь дочкам моим вместо «Челси» стадион собрать, и бабло, чтоб, стало быть, всё мне, и что б еврей этот, чукоткин начальник, у меня в услуженьи, я тебе на двенадцатый кол кощееву башку насажу.

 

                               ЯГА

 

А Василиса?

 

                               ИВАН

 

Да хрен с ней, с Василисой, не царское это дело, прикажу – выебут.

 

                                ЯГА.

 

 А я?

 

                                ИВАН.

 

Что до тебя, Ягуся, так у меня правило, как у маджахеда одного (вместе служили, он по дури и помер, я – по найму - царствую), «лишь бы стоял, а ебать можно». Не в смысле, «хрен стоял», а в смысле – бабка не падала.

 

                                ЯГА

 

 Да ты чего удумал, рыженький?! Я чё, думаешь, не знаю, кто ты есть и чей на самом деле казачок?

 

                                ИВАН

 

 Ах, в этом смысле. Вместо Маревны, василисиной матери, вернёшь себе кощеево яйцо: тащитесь без меня. Будешь, как в начале времён – Верховной жрицей.

 

                                ЯГА

 

Запомни, рыженький. Все бабы делятся на две неравные половины: одни угребаются и отдаются, другие получают всё. Я получаю всё.

 

(«Плохой, хороший, злой» С. Леоне*)

 

Иван внезапным движением залазит Яге, на роль которой, как известно, анонсирована Сердючка, в трусы, оба парня в шоке.

 

                            ИВАН

 

Э, да ты, бабка, я гляжу, как её там, сексуал?! Всё! Не было никакого матриархата!

 

                            ЯГА

 

Геть, геть! Я его до паники довела!

Вася твоя! Казачок-то засланный!

 

                            ИВАН

 

 Что, тоже?! транссвестит?!

 

                           ЯГА

 

 Круче!

 

(Срывается, улетает, Иван провожает её взглядом с явным зоологическим интересом.)

 

 

Картина тридцать четвёртая: «Презентация»

 

1. Кат. №1, стр. 736, карт. 1648:

 

      "The Prince of Sleep" after an offical portrait of  King Juan Carlos 1 1973-1974/

 

         Сцена, за ней – экран, на Экране – Бочинский со Стелавиным, на сцене – Иван с дочками, справа – Юля, слева – Лена.

 

                         БОЧИНСКИЙ

 

Сегодня, пару лун после того, дня как бабы взорвались не в «Думе», а в «Национале», говорят, ошиблись адресом, - пионеры подосрали - презентация новой мультимедийной прибаутки Ивана дурака, БРРР, ЦАРЕВИЧА:

«Как я стал богом».

Вопрос автору: ну что, трудно быть богом?

 

                                ИВАН

 

Ну и какая в манду разница? Один ебёт, другой дразница. Мадонна же есть, Чиконне, иху мать. А вы её спросите, как ей там мандой, тьфу. Мадонной – не подблёвывается?

И  ещё – Россия обязательно возродится из говна, как птица Феникс!

Встань из говна, Россия! Вставай, сука!!!

 

                                  ЮЛЯ

 

Хуй войне! (Выбрасывает вперед кулачок.)

 

                                  ЛЕНА

 

Хуй войне! (тоже самое.)

 

                                 СТЕЛАВИН

 

Отвлеклись, это самое. От темы.

 

                                  ИВАН

 

Тема? Будет тебе тема, гондон ты штопанный. Не верь, не бзди, и не пизди, нас с дочками не догонишь, мы не в Воронеж – мы, как сказал известный голливудский кекс, фамилии не помню: вместо того, чтобы критиковать, пусть ОНИ сначала посчитают бабки.

Вот к этому оратору мы и присоединяемся, у него, говорят, были отношения по типу «ведьмаг – его верные ассистентки». Как говорится, девка плачет, а белка скачет.

 

                             СТЕЛАВИН.

 

Кем говорится?

 

                             ИВАН

 

Скептиками.

 

                             БОЧИНСКИЙ

 

А бабки у них есть?

 

                             ИВАН

 

Есть. На жопе шерсть.

 

                              СТЕЛАВИН

 

Откуда, интересно? У нового, поколения терминаторов!

 

                              ИВАН

 

Накопили.

 

                              БОЧИНСКИЙ

 

Когда, интересно?

 

                               ИВАН

 

За годы скептицизма.  

 

                                БОЧИНСКИЙ

 

А вот наиболее часто встречающийся вопрос: «Вас не смущают сцены насилия?»

 

                                ИВАН

 

Нет. Коли девочки захочуть – сквозь замочную щелочку дадут.

 

                              СТЕЛАВИН

 

А не захочуть?

 

                               ИВАН

 

Наследства лишу. Выебу. И высушу.

Верите словам, доченьки мои золотые? Покажем дядям новый фокус?                                 

                              

Девочки бросаются друг на друга в сексуальном припадке, тащат за собой Ивана.

      

                       БОЧИНСКИЙ

 

Да, но это – старый фокус, хоть и номинирован на нобелевку мира.

 

                              ИВАН

 

Ни хрена, скептики говорят: бабой больше, девкой меньше;

Девкой меньше – молодицей больше. На одну бабу Бессмертного – две моих ассистентки, вот погодите, я их скоро в кино сниму. Про то, как в наш просветительский век гады лятучия молодиц этих самых ябут семью хуями, я за число не ручаюсь – слухи ходють разныя. 

 

                             БОЧИНСКИЙ

 

А вот, кстати, звонок из зала: Отгадаете загадку, подгонят «шестисотый», с чужим движком, без номеров, звонит  какой-то Абдулла.

 

                            ЮЛЯ

                            (Лене)

 

Слышь, это тот, принц персидский. Представитель какого-то маленького и гордого народа.

 

                            ИВАН

 

Ну и отвечай – перед народом. Леди Ди.

 

                            ЮЛЯ

 

Ну, это – он примчал, чёрный такой, красивый, полюбила парня я, оказался без хуя, на хуя мне без хуя, когда с хуем до хуя?!

 

                            ИВАН

                       (Стелавину)

 

Слыхали? Что за вопрос?

 

                            СТЕЛАВИН

 

Полная смена имиджа со скоростью света, звука, конного пешехода.

 

                            ЛЕНА

 

Ответ: хуй войне!

 

                           ЮЛЯ

 

Хуй войне!

 

                           БОЧИНСКИЙ

 

Ответ неверный.

 

                           ИВАН                          

 

Я извиняюсь, как это он может быть неверный, когда он – всегда на всех – единственный?

 

                          БОЧИНСКИЙ

 

Правильный ответ: дефлорация.

 

                          ИВАН

 

Слышь, ты мне тут образованность свою не демонстрируй, я ведь и культурно могу, хоть и безродный поп тебя крестил, дурак, что не утопил вовсе. Ты вот можешь мне ответить -  как в трёх словах сказку про Колобка сказать? Можешь?

 

                            СТЕЛАВИН

 

Я – нет.

 

                           БОЧИНСКИЙ

 

Нет.

 

 

                          ИВАН

 

А я – могу: хуяк, хуяк, хуяк – сожрали!

Ответ кругом один – хуй войне! Лучше водку пить, чем воевать! А что – на войне хуёв нет? Одни токмо – санитарки – звать тамарки? А штык – молодец? Был Булат, друг, брат, прости, не уберёг, не уследил, как вся эта свора сатанинская налетела, чтоб, нашу, значит, демократию и свободу сексуальных действий на нет извести, да ведь бойкую баб в ступе перстом не изловишь, и стал ты больно ранен – башки не нашли. А когда нашли, она и сказала, башка-то булатовская: спасибо, браток! Чего спасибо, куда спасибо, да и почём.

И далее: может и войне, по-вашему, не хуй?!

 

                             БОЧИНСКИЙ

 

Да успокойтесь вы, дефлорация – это как раз ломка целок и есть.

А вот газета, а в ней статья:

 

«Вчерась на Бродвее, какой-то

 

«рыжий русский»

 

загнул посередь дня девушку, а контрацепцию не применил,  так вот она просит отозваться, потому как сама – чернокожая блядь из Африки, заражённая дефицитом по кличке «Подарок». Вот телефон – два-два-два, три-три-три, четыре-четыре-четыре. («Малыш и Карлсон», Союзмультфильм*).

 

                              ИВАН

                         (девочкам)

 

Лажа какая-то, давай загадку.

 

                             БОЧИНСКИЙ

 

Секунду, мистер! А, вот, по теме:

 

«С чешуёй, но не рыба;

  С крыльями, но не птица;

          С пиздой, но не баба…»

 

                              ЮЛЯ

 

Ясный хуй, Горыныч. Только там прокралась опечатка: не с единой пиздой, а  семью хуями, па-ап, скажи.     

 

                              ИВАН

(где-то в углу рассматривает то, что затитровано стандартными телеквадратами)

 

Не ко времени, бля.

 

                             СТЕЛАВИН

 

Внимание, правильный ответ:

 

Шестикрылый семихуй.

 

                                  ЮЛЯ

 

Угадала!

 

                                  БОЧИНСКИЙ

 

Фирма гарантирует женские памперсы для взрослых, с вибратором от электросети с набором запрещённой наркоты, с инструкцией по лесбийскому сексу. Гы-гы.

 

                             СТЕЛАВИН

 

(Бочинскому). Да погоди ты, ебана морда, ответ:

«Чешуйчатый пиздокрыл».

(Юле, голосом опереточного злодея.) Так что вибратор останется у нас, мы его подарим хорошей девочке.

 

Девочки рыдают, Иван взбешён, кидает свои личные дела, бросается к монитору.

 

                              ИВАН

 

Ах ты, уёбище лесное! Приз в студию, сказал!!!

 

                          БОЧИНСКИЙ

 

Приз будет, но другой: крокодил с елдой, но не Горыныч.

 

                         ДЕВОЧКИ

 

А на хрена нам с такого любовника на всякую хрень талант растрачивать? 

 

                        БОЧИНСКИЙ

 

Ладно, не в хуях счастье, пиздой единой жив человек!

 

                        СТЕЛАВИН

 

А вот, как сказал Борис на царстве, Николая сын, запрещая партию крестьян:

«чтобы разрядить обстановку».

Вот найдена неизвестная до сих пор пятиактовая трагедия Шекспира «Конделис!». Или «Гантелис?!» Как она Вам?

 

                              ИВАН

 

Это про то, как Кощей себе на конец гантельку закатал? Говно несусветное.

 

                             БОЧИНСКИЙ

 

А вы смотрели?

 

                             ИВАН

 

На хрена мне? Я про это мемуары написал.

 

                              ЛЕНА

 

Верим, папа. Про Горыныча скажи.

 

                              ИВАН

 

Да кстати, я этого самого Кощея ещё и зато замочил, что эта самая гондонистая змеюка его, незаконно ебаться дрессированная, о трёх бошках и семи хуях, заебла доченек моих до каменного состояния, у меня и справка есть от дерьматолога, практолога, и отолерен… блядь, ухо-горло-носа, что, мол, всё в порядке, не токмо за безобразия свои, но и за дважды несовершеннолетнюю «мохнатую» пойдёшь, извращенец, ты этот, как его… Ай, момент. (Засовывает микрофоны по ушам, смотрит себе в ноутбук, долго что-то ищет.) О! Зоопедофил! А хозяин его – Чернобог! Запер у себя в башне Василису нашу, нашу знаменитую артистку Большого цирка…

 

                             СТЕЛАВИН

 

Большого театра.

 

                            ИВАН

 

Ну, да. В одно рыло ебёт наше национальное достояние.

 

                              СТЕЛАВИН

 

Уестествляет, у нас – прямой эфир.

 

                              ИВАН

 

Ну, да, ебёт в прямом эфире, наркоман, змею манагой напоил, две башни с торгашами развалил, ихнего пахана (здравствуйте) делов наделал, вот вам – конфронтация.

 

                            ДЕВОЧКИ

 

Папа, не то! Не то гонишь, папа!!!

 

                            БОЧИНСКИЙ

 

Поподробнее, пожалуйста, о проблемах насилия.

 

                               ЮЛЯ

 

Хуй войне! (Всё тот же механический жест.)

 

                              ЛЕНА

 

Хуй войне! (Тоже самое.)

 

                             ИВАН

 

Вот, что молодёжь говорят! Секс, особенно в семье – да, насилие нет!

 

                            БОЧИНСКИЙ

 

А как быть с Кощеем? Вот вы пишете:

 

   «Взял я его за змеиный язык, тут он весь на колу у Яги и поник»

 

                             ИВАН

 

Ну и что?

 

                              СТЕЛАВИН

 

Как что, Быкович, вы что ж, газет не читаете?

Вот:

«Яга даёт показания».

 

                               ИВАН

 

Царевич я, фильтруй базар. Чё там? 

 

                               БОЧИНСКИЙ.

 

Жив Кощей. И яйцо при нём. Вот – фотография.

 

Иван трясущимися руками вырывает газету с плоского экрана, смотрит, читает, хренеет.

 

                                ИВАН

                   (косит под дурака, голосом Ричарда третьего)

 

И я дождусь, чем кончится игра!

Шесть Ричмондов, должно быть, вышло в поле!

Я пятерых убил, но не его!

Яйцо, яйцо, полцарства за яйцо!!!

Во, бля, партнёры! Слышь, братцы – подделка это, муляж, всё, нету у него никакого яйца! Где жизнь – а где литература!? Еби сороку и ворону, а хуй наебёшь, так и лебедь уебёшь! Ничего, Василисушка, жениться – не усраться, и погодить можно, а все, кто меня кинет, потом кровушкой обосрутся, говном утрутся, в этой, прошлой и всех последующих жизнях.

 

В камеру.

 

Слышь, Кощей! Добром уйди, нету места нам вдвоём на этой земле! Останешься – всё равно пизды получишь, а кто отпизжен – тот не прав! Будешь отпизжен, на наркоту пахать будешь, хоть и бьёшся в поединке – я тебя хитростью возьму!

Хуй войне!

 

                              ЮЛЯ

 

Пап, скажи им про это, как его. Концепция.

 

                             ЛЕНА

 

Какая концепция, дура что ль.

 

Лена со всей дури бьёт в лицо Юле, та валится со сцены – прямо в оркестровую яму.

 

                             ИВАН

 

Хорош чудить. И последнее: девочек моих – в президенты. Русь без моих девочек – как Родина без пизды, а если у Родины её две – то она, как орёл двуглавый. А родина – она не мужик, она – баба, и ни хрена она с картинки в букваре не начинается, а с пизды, всё с неё начинается, она – учёностей всех мать, а если есть запасная – то для неё, для родины, так безопасней. Так что, как говорят американские красножопые индейцы -

«Хуя, я всё сказал».  

                 

Иван и две его дочки вытягивают руки в приветствии, очень похожем на фашистское, слово становится печатью, оттиском, слитком, листовкой, ниспадающей на Бродвей, где приземляется в руки пожилой даме

 

                         ДАМА

 

Смотрите, американцы! Икс, игрек, и ещё какая-то хуйня.!

 

Театр на Бродвее –срочно сдирают рекламный плакат «кошек», шоу:

 

«ХУЙ ВОЙНЕ!!!»,

 

план возносится к вершинам небоскрёбов, вся Америка исписана ХУЯМИ.

 

 

Смена плана.

 

Кощей – наблюдает за всем этим на блюде, вкруг которого он такает за ошейник уже давно околевшего крысиного короля («Муз. «Волга, № 3.)  

 

                          КОЩЕЙ

 

Прав дурак.

 

                          ГОРЫНЫЧ

                 (с новыми головами)

 

Сваливаем? Здесь сам чёрт не разберёт, кто кого ебёт, и все бы в кармане кукиш казать, и выше гузна не перди. (Пристяжные – коренному.) Циркачи они там все, кто при царстве, - государстве (некотором). А циркач- царевич! Правильно я говорю?!

 

                          ГОРЫНЫЧ

                          (коренная)

 

Лучше не бывает. Бздёх не схватишь, в жопу не впятишь.

 

                           КОЩЕЙ.

 

Бываешь в ударе. Яйцо надо спасать, пока утку под жопу не вставили – бессмертник перевёлся на земле, а коноплю – мусора пожгли.

Зёрна, плевла, бутоны – кроют, прорастают, скорлупа, желток, белок, Гамлет – царь пространства. Я бы мог запереться в ореховой скорлупе…

 

                           ГОРЫНЫЧ

(головы переглядываются, показывают друг другу на мозги. («Дед мороз и Лето», «Союзмульфильм», 68г.)

 

Трипетыч-то наш – того! Ебёт, как пишет, а сам – чуть дышит.

 

                          КОЩЕЙ

 

Да не Трипетыч, а Виевич! И запомни – в прошлой ходке я был Одиссеем Хитрожопым, и тогда послал всех богов на...

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

А Вий – сын мне. Выходит, я постарше тебя, Бессмертный. А Маревну-то – Дажьбог припалил.

                       

                         КОЩЕЙ

 

Ясный хер, ты ж динозавр. Мудированный птеродактель. А Маревну – за что?

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Ясный хер, за измену. А ты, выходит, не курицын, а сын – вовсе крокодилий.

 

                         КОЩЕЙ

 

Ясный хуй, все вы,  – яйцекладущие.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Да. Какие шлюхи были в мезозое!

Трипетыч, помнишь, на Волге-то, Ра

Смородина – огненной речке между Светлым и Темным Царствами, чё творилось! Текла она себе  под Ра – рекой нынешней Волгой – матерью, в нижнем мире Ра – река, в ту бытность нашу несусветную, когда тебя Одиссеем Хитрожопым звали, и ты зависал на острове Калипсо, греки называли ее Ахеронт.

она тогда называлась, - тепло, сыро, жратвы навалом, браконьеров нету, мелководье, ходишь по кустам, яйцы мочишь, глянь – бронтозавр бредёт, лучше, ежли, конечно, самка, сзади этак пристроишься, хобот в жопу – ВЕЧНЫЙ КАЙФ.

 

                           КОЩЕЙ

 

Какой хобот, какая жопа?!

 

                          ГОРЫНЫЧ.

 

Так я ж тогда слоном был. Я – тот самый слон о шести бивнях, бродивший по золотым горам с большой белой жопой, вошедший в левый бок царице Майе, предсказавший рождение Будды. Он родился, и сказал…

 

                          КОЩЕЙ

 

«Я – несравненный, это будет моё последнее перерождение».

 

Пауза.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Ё-моё! Трипетыч, так ты – Будда! Тогда, может, мы сядем на берег реки, и подождём, пока говно прибьёт к берегу?

 

                         КОЩЕЙ

 

Да, но там было не «говно», а «враг», и это сказал не я.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

А говно – не враг?

 

                         КОЩЕЙ

 

Это для тебя говно – корм благодатный, ты мне зубы не заговаривай. Должок есть, дедуля.

 

                          ГОРЫНЫЧ

(с шумом, соответствующим его размерам, потирает лапы) 

 

Мочить Быковича?

 

                         КОЩЕЙ

 

Да нет, тебя.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Родного деда? Ты ж этого, как его. Аскет!

 

                         КОЩЕЙ

 

Прыткий ты больно, дедуля, Марью Маревну проёб – шестьдесят мегатонн тому назад.

 

                        ГОРЫНЫЧ

 

Так выходит, Василисушка…

 

                        КОЩЕЙ

 

Да. А ты хамишь. Хрен с тобой, прощаю.

 

                        ГОРЫНЫЧ

 

А изменила она…

 

Длительная пауза, длинною в световую ночь.                        

 

                        КОЩЕЙ

           (заметно постаревший)  

 

С кем?

 

                        ГОРЫНЫЧ

 

С быком. А этот (сглатывает.) В прежней своей реинкарнации. Дурак – не бык? Ты только не волнуйся.

 

                        КОЩЕЙ

             (помолодевший вновь, дышит в две ноздри, превращается в быка) 

 

 Вспомнил, было. Запрягайся, сваливаем.    

 

(Муз.

 

«Волга», № 8 «Вдовушка»).

 

 

Смена плана.

 

--------------------

Кат. № 2,стр. 207.

 

"Философ, освященный луной и ущербным солнцем, 1939 г., холст, масло; 128Х160 см. Частное собрание.

 

 

Кощей катает Крысиного короля в строгом ошейнике вкруг по блюду, явственно вырисовывается картина беседы Яги с Иваном, он нажимает на какую-то кнопку, вылазит пергамент с отпечатанным текстом, на непонятном языке.

 

Потоки воды его не мочат

Ветры его не пронизывают

Он ступает как тигр, летает, как дракон:

Он заставляет духов плакать, а богов рыдать.

Голова длиной три фута - кто он?

Он стоит на одной ноге лицом ко мне и молчит...

 

 

                         КОЩЕЙ

                   (курит, читает).

 

 Ни хрена, Яга в ступе летит, семьдесят раз передумает. Соцреализм! Ха-ха-ха!!!

Сюрреализм! Хо-хо-хо!

Василиса! Взгляни на меня с ебливым восторгом, вышивай мне оберег, а я к Великому Мастурбатору – пописаем с ним на брудершафт-с.

 

Смена плана.

 

 

                       КОЩЕЙ

             (выходит в «сеть»)

 

Эх, Василисушка! Наркота моя, экстази ты моя, «митсубиси», «баккарди», а это – что? «Защита прав роботов!» «Молитесь на монитор!» Будда! Магомет!  Иисус! Брат! Тебя пользуют в сети, как Ихтиандра – человека-рыбу. А вот – конкурс виртуальных красавиц.

 

В мониторе возникает баба-Яга.        

 

                         ЯГА

 

Хуле вылупился, а, Кащеюшка, прости, я думала – Иван, дурак, скотина, сволочь.

 

                        КОЩЕЙ

 

Чего тебе Андрюха! Хуй в ухо?

 

                        ЯГА

 

Верховная богиня я! Все люди, как люди, а я – хорошею.

 

Яга, временем зазевавшись, переводит взгляд на Кощея – тот полностью преобразился в молодую, красивую женщину.

 

                        КОЩЕЙ

 

Высший финт этой вашей магии – чтоб яйцо из-под юбки за версту светилось.

 

                       ЯГА

 

У меня свои есть. И неведомо, что раньше снеслось: яйцо иль курица. Это, друг мой, философия.

 

                     КОЩЕЙ

(показывает яйцо, вокруг сияние)

 

Дывiсь, Андрюха, ну да ладно, здесь нет прослушивающей аппаратуры, как говорил шеф «Гестапо» – вам никто не поверит.

 

                             ЯГА

 

Ой, милай, да ты - виртуальный красавец. Хорош ты  больно для простого смертного.

Бороду побрил? Ну да, у тебя ж жена молодая.

А как же сила волшебная?

 

                       КОЩЕЙ

 

Окстись, Андрюша, я же  - не Хоттабыч. Лучше побриться самому, прежде чем тебя побреют «Мессершмидты», как говорил шеф «Люфтваффе» Геринг, если я ничего не перепутал.

                       

Берёт огромный сырок «Зебра», «закрывает» компьютерное пространство с Ягой вместе,    «Зебра» оживает, они крадутся к двери спальни, скребётся в дверь.

 

                    КОЩЕЙ

 

Вась, а Вась!

Пусти, нету мочи.

 

                     ВАСИЛИСА

               (её голос, из-за двери)

 

Нет, Кощеюшка. Не поминай на лихе, что не полежали на брюхе.

 

                     КОЩЕЙ

 

Доведёшь до греха.

 

                      ВАСИЛИСА

 

Плевать.

 

                      КОЩЕЙ

 

А я с гостинцем.

 

                      ВАСИЛИСА

 

Чё там?

 

                      КОЩЕЙ

 

Сырок лазурный.

 

                      ВАСИЛИСА

 

Хоть бы раз с цветами пришёл, сволочь.   

 

Кощей, кому-то из сослуживцев.

 

                        КОЩЕЙ

 

Эй, Стукаченко, подь сюды.

 

Сослуживец подскакивает, Кощей вытаскивает меч.

 

                        КОШЕЙ

 

Заглядывал сюда?

 

                       СОСЛУЖИВЕЦ

 

Никак нет.

 

                       КОЩЕЙ

            (срубает ему голову)

 

Не верю.

 

                      ВАСИЛИСА

                       (из-за двери)

 

Сволочь! Убийца! Мразь! Животное!

 

                       КОЩЕЙ

(вытирает меч, забрызганный зелёной жидкостью, белым платком)

 

Прости, любимая. Я думал, это – киборг, а они – ебливые. К тому же он не имел права продавать тебе этот китайский лот с фаалоимитатором: я не конфуцианец, хоть и знаю, что у женщины – как не было души, так и нет.

 

                    ВАСИЛИСА

 

Изверг! Ты зачем попов сгубил, они же – педики! Это же, как её…Антигуманно!

 

                    КОЩЕЙ

 

Да не наговаривай ты на них.

 

                    ВАСИЛИСА

                     (из-за двери)

 

Знай, если ты зайдёшь, то я прицеплю тебя наручниками к спинке койки, буду тебя царапать, кусать, вырывать из тебя куски мяса.

 

Кощей, слушая всё это, примеряется к сырку «Зебра», начинает его поедать («Однажды в Америке», поведение Доминика, Голливуд*).

 

Чтобы ты не орал, я заклею тебе твою людоедскую пасть скотчем. Потом на твоё израненное тело я вылью бутылку хренового бакинского шампанского, разлитого в Говнове, и буду втирать его в твои раны, а сама в это время буду пить «Дон Переньон». Потом я полью твои раны водой с Мертвого моря, и буду слизывать её вместе с твоей кровью.

 

                          КОЩЕЙ

(сожравший уже половину сырка, он из последних сил трепыхается, зрелище - ужасное)

 

Вася! Ты мне всё это – запиши на бумажку, а то нынче спич говорить каким-то депутатским вурдалакам, а думать решительно некогда. («На всякого мудреца довольно простоты», пьеса А.Н. Островского*).

 

                           ВАСИЛИСА

 

               Затем я вставлю золотую воронку в твою жопу, которой любовались за миллион лет до нашей Эры, и нассу в неё.

Дальше ещё интереснее! Я заманю твоего лучшего друга Змея, а поскольку он наркоман, то легко перепутает меня с тобой, ты глянешь на все семеро хуёв, и тебя тряханёт, как с героина.

 

  Кощей уже практически доедает сырок, с отвращением слушает текст.                                          

 

   Потом у вас произойдёт эффект «собачьей вязки», и я буду пинать вас поджопниками,  вы будете скакать, как два дурака, благодаря физиологии своих хвалёных елдаков. Потом я нагажу на тебя и размажу говно по твоей израненной спиной детскими граблями, нет, вру, садовыми, а если ты будешь тихо стоять, то наделаю на тебе куличики. Потом я возьму твой же меч – мдунец, изрублю тебя на части, и скормлю всё это твоему другу Горынычу.

Хорош словарь?

 

Кощей доедает сырок.  

 

                             КОЩЕЙ

 

Записала? Пришли по факсу.

 

Уходит. Распалённая Василиса выскакивает: видит перспективу следующей картины.

 

 

Картина тридцать пятая: «Осада замка».

 

-------------

Кат. №2, стр. 143.

 

“Мазохистский инструмент”, ок. 1933-1934 Холст, масло; 62 Х 47 см. Частное собрание.

 

 

  В ночи – замок Кощея. Огни по синему Лесу – до самого горизонта.

 

Над лесом барражируют истребители, вертолёты, слышна разнообразная речь по всем средствам связи.

 

Кощей поднимается в одиночестве на стену, поднимается ветер, он расправляет белое и чёрное крыла, выставляет на чёрные камни бойницы «ноутбук», включает, в нём – сквозь разбегающиеся далианские образы, возникают Бочинский со Стелавиным.

 

                          БОЧИНСКИЙ

 

Сегодня в 12 ноль ноль по всем широтам, истекает срок ультиматума – Кощею.

 

                         СТЕЛАВИН

 

Под меморандумом подписались все ведущие вурдалаки планеты, а так же члены и сочувствующие. Всё царствие земное – за золотое  яйцо!

             

                              КОЩЕЙ

 

Уже не мог мой бастион осадой длится вечно….

 

(Слышит шаги).

 

Пароль!

 

                             ВАСИЛИСА

                              (её голос)

 

Хуй войне!

 

                             КОЩЕЙ

 

Войне – хуй!

 

 

                         ВАСИЛИСА

(подходит сзади, с ней поднимается лесная лань)

 

Скажи своим вассалам, чтоб не жрали дичь,

Что из лесу приходит, в поисках спасенья.

 

                        КОЩЕЙ

 

Да, я передал уж этим пидарасам.

 

                        ВАСИЛИСА

 

Не богохуйствуй.

 

                        КОЩЕЙ

 

А кому молиться?  Ты ж премудрая.    

 

                        ВАСИЛИСА

 

Замаливать – есть кому, были бы грехи.

 

                       КОЩЕЙ

 

А грешник – что ни день, грехи свои усугубляет.

 

Целует лань в губы, разворачивает её, как бы спохватывается.

 

А, да.

 

                  ВАСИЛИСА

 

Вот именно. Почему всё так сложно?

 

 Кощей вынимает свой серебряный кинжал, вскрывает себе вены, из руки фонтаном льёт его бардовая кровь.                        

 

                        КОЩЕЙ

 

Они наступают,

Ещё немного,

И они войдут

Выпей мою кровь.

Стань бессмертной.

 

                       ВАСИЛИСА

 

Боюсь, понравится.

 

                       КОЩЕЙ

 

Быть бессмертной?

 

                       ВАСИЛИСА

 

Твоя кровь.

 

    Уходит.

 

Кощей вынимает меч-мдунец, его лицо  озаряется  отражённым от волшебного клинка светом Луны.

 

                        КОЩЕЙ

 

И ещё немного, и я приду тебе – через все двери.

Хвала провидению! (Кланяется небесам.)

Старуха Путана! Готовь колодец нирваны,

сейчас туда отправиться вся армия врагов.                     

Потому что, если бы она сейчас выпила мою кровь, то мы бы не родили столько воинов: мужиков и баб, все с нимбами, и все – в своём деле мастера.

 

Кощей прицеливается мечом, несколько раз проносит его вдоль линии горящего огнями горизонта, потом бьёт резко – пространство ночи режется на двое, разрушается на мелкие обрывки фото, а фото летит в охотничий рюкзак старухи Путаны.

На чистом небесно-голубом фоне возникает тень кощеева, он рубит её, та распадается, исчезает.

 

Картина тридцать шестая: «Исповедь»

 

 

КАТ.№2, СТР. 124.

 

“Антропоморфный хлеб”, 1932 г.,

Холст, масло, 24 Х 33 см.

Музей Сальвадора Дали, Сент-Питерсберг, Флорида, США.

 

Кощей стоит, преклонив колено, перед чистой Вселенной, в руках держит чашу с кровью.

На мониторе появляется исполнитель роли Горыныча, явно на кочерге, с куклой Горыныча на трёх пальцах – словно ведёт «Спокойной ночи, малыши!».

 

                               КОЩЕЙ

 

О! Антикиллер! Как ебёте – можете?

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Трипетыч! Ты кому это молишься?

 

                             КОЩЕЙ

 

Я не предатель. 

 

Кощей расправляет крылья: они палевые.

 

                          ГОРЫНЫЧ

 

Ну не донор же ты? Ты что ж, не убивал?

                

                            КОЩЕЙ

 

Приносил врагов в жертву богу Перуну, воплощённому орлу, избавлял землю от пидофилов. Сами нарывались, забыв благодарить то Провидение, которому: хвала.

                           

                          ГОРЫНЫЧ

 

А что с крылами? Шкуру скинул? Новую жизнь из яйца достал?

 

                          КОЩЕЙ

 

Полная смена имиджа, змей. Долго чёрное носить нельзя соседи по нарам подумают – я в трауре. Любая догма - есть реакция. Ты что же думаешь, я – реакционер?

             

                         ГОРЫНЫЧ

 

А в трауре – вся темень.

Скажи, как можно в свете быть, и не иметь желаньев вредных

И не угодно ль в ад сойтить, и перееть там тени смертных,

Где вместо завесов висящих, вкруг храма – всё висять муде?!

 

 

                         КОЩЕЙ

 

Значит, мне раз в шестьдесят тысяч лет везёт на девушек.

 

                       ГОРЫНЫЧ

 

На палевых крылах - собьют. Подумают, что ты – это я. Потому что я, когда на круг захожу, всегда цвет меняю.
Для маскировки. Я и когда на башни эти двуглавые второй раз заходил, крикнул в эти каменные джунгли: А это вам за Кинк-Конга, суки!

 

                          КОЩЕЙ

 

Не нашлась ещё головка, змей. Загнётся самая боевая.

              

                           ГОРЫНЫЧ   

 

                          А свиту куда? Вурдалаков с упырями, ведьм с лешими?

 

 

                           КОЩЕЙ

 

Упыри истые давно воюют за Ивана, в корзине старухи Путаны, а кто был из принца в говно заколдован, так этим утром они все дождались волшебного поцелуя своих невинных дев, и готовы в дорогу. Они все налегке, наши люди, кроме оберега льняного, водки царской, да меча вострого – ровным счётом ничего.

 

                            ГОРЫНЫЧ

 

Каждой твари…

 

                            КОЩЕЙ

 

Не забывайся, змей.

 

                           ГОРЫНЫЧ

 

А может я тоже заколдован?

        

                           КОЩЕЙ

 

Впрягись в обоз, домчи до Границы,  – там, в блаженных водах не придётся быть злыми и страдать.

 

                            ГОРЫНЫЧ

 

А где…

 

                            КОЩЕЙ

 

Слишком много вопросов, для одной ящерицы, тому же трижды мутантной. На сохранении она.

  Знаешь, змей, я был бы счастлив, иметь только мозг, и никакого яйца, но, к несчастью, нашлось и сердце.

Из-за его мне приходится отступать во имя победы, и это – генетическая тактика всех хитрожопых.

Одна у меня печаль: владетельные Боги сотворили мне адскую вилку:

 

Я не могу взять её с собой, потому как стану уязвим для врагов.

 

Я не могу её оставить, потому что она достанется дураку.

 

Я не могу её убить, потому что люблю её.

 

Я не могу издохнуть, потому как бессмертен.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Хочешь, я её убью.

 

                        КОЩЕЙ

 

Уймись, змей. Уймись. У любой сказки должен быть хороший конец, а у тебя их – семь.

 

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Может, заморозить? Бакси построил Лас – Вегас, а баба – кинула. На два мильона баксов!!!

 

                         КОЩЕЙ

 

Иногда соображаешь.

 

                         ГОРЫНЫЧ

 

Бываю в ударе.

 

                         КОЩЕЙ

 

Слышь, Горыныч! А может – мы с тобой – стебанутые? Раз кажется, что всё время следят?

 

                           ГОРЫНЫЧ

 

Не кощунствуй!

 

Показывает кощею тремя головами – на камеры слежения, далее – план с трёх пунктов, где смотрят в свои мониторы люди в чёрном, Яга, на третьем пункте – девочки целуются, и не обращают внимания на происходящее в эфире.

 

                             ЛЕНА

                             (Юле)

 

Ваня отсосёт.

 

                              ЮЛЯ

                             (Лене)

 

Отсосёт.

 

                              КОЩЕЙ

 

Весь мир – тюрьма кооперативная, а люди тама – ЗЭКи. (На девочек.) Фабрика звёзд, не хрен сосать.  

 

Кощей преображается в деда мороза, дует со стены вдаль земных просторов: Африка замерзает, и какой-то туарег застывает в размышлении, сломать ли ему своей козе целку, или нет.

 

                         КОЩЕЙ

(в колдовском угаре, словно шаман)

 

Заморожу! Заморожу на хуй!!!

 

Коза замерзает, с ней и туарег, картина преображается в русский зимний вертеп, очень лубочный.

Реклама пива «Три богатыря», богатыри не могут затряхнуть пиво в глотку – замёрзло.

 

 

Картина тридцать семь: «Старуху Путану никто не ебёт».

 

Кат.№ 2. Стр. 214.

 

 Портрет Елены Рубинштейн (ок. 1942-1943 г.), Холст, масло 88,9 Х 66 см, собрание фонда Елены Рубинштейн, Нью-Йорк.

 

 

Ночь, Луна, лёгкий ветерок. Кощей выходит из ворот замка, его плащ развивается, что делает на фоне полной Луны бегущих облаков достаточно зловещей.

 

Он подходит к старухе Путане.

 

                           КОЩЕЙ

 

Слышь, старуха Путана, о, пардон, а скажите, княгиня Марья Алексеевна, что за сон такой: то крыс кота ебёт, то кот крыса, и оба – самки.

 

Кот Муррз запрыгивает в сумку к Путане, Пушкин на острове Буяне отрывает перо от бумаги: тот на лету исчезает;

Крысиный Король тут же выскакивает из сумы, прыгает в воду, идёт, топится. 

 

                                 ПУТАНА

 

Три карты.

 

Пушкин опускает перо на бумагу.

 

                                ПОЭТ

 

Сводня грустно за столом

Карты разлагает.

Смотрят барышни кругом,

Сводня им гадает:

«Три десятки, туз червей

И король бубновый –

Спор, досада от речей

И притом обновы…

 

«Что же – сводня говорит, -

Хочете ль Жанету?

У неё пизда горит.

Иль возьмёте эту?»

Бедной сводне гость в ответ:

«Нет, не беспокойтесь,

Мне охоты что-то нет,

Девушки, не бойтесь».

 

Кощей уходит.

 

Он   ушёл – всё стихло вдруг,

Сводня приуныла,

Дремлют девушки вокруг,

Свечка вся оплыла.

Сводня карты вновь берёт,

Молча вновь гадает,

Но никто, никто нейдёт –

Сводня засыпает.

 

Поэт умолкает, чешет кота за ухом.

 

А шутку не могу придумать я другую,

Как только отослать Толстого к хую.

 

Смена плана.

 

Кощей идёт по коридору замка.

 

                                КОЩЕЙ

 

Тройка, семёрка. Туз? Старуху Путану никто не ебёт. Смерть моя! Мне было хорошо с тобой. Я с тебя глаз не сводил, хуя из тя не вынимал. А литература – как дурной сон – написал на бумажке, его бы сжечь, да огня такого нет – один хер, всё вернётся. Кому молится? Я ж бог. Верить во что?

 

                      ГОЛОС ПУТАНЫ

 

В елдовское зелье. 

 

Смена плана.

 

Гомер и Шлиман – сидят на песке, замачивают хлеб в старом греческом вине, затем едят его, рыдают. 

 

                         ШЛИМАН                     

 

Сонет четыреста пятнадцать – особенно хорош.

 

                         ГОМЕР

 

415. “Склали, как то повелел им возлюбленный сын

                                                                   Одиссеев.

  Скоро и сам он вступил на корабль за богиней

                                                                     Афиной;

Подле кормы корабельной она поместилась; с ней

                                                                     рядом

Сел Телемах, и гребцы, отвязаввши поспешно

                                                                     канаты,

Также взошли на корабль и сели на лавках у весел.  

 

                              ШЛИМАН

 

А четыреста двадцать – это мой любимый. Прошу тебя, старец.

 

420 Тут светлоокая Зевсова дочь даровала им ветер

                                                                     попутный,

Свежий повеял Зефир, ошумляющий темное море.

Бодрых гребцов возбуждая, велел Телемах им скорее

Снасти устроить; ему повинуясь, сосновую мачту

Подняли разом они и, глубоко в гнездо водрузивши…

 

                             ШЛИМАН

 

А если прочтёшь на память сонет четыреста двадцать пять, почтенный старец, я  сообщу тебе то, что ты не знаешь об одноглазом Циклопе, посейдоновом сыне, звали его Полифен.

 

                          ГОМЕР

 

Изволь!

425 В нем утвердили ее, а с боков натянули веревки;

Белый потом привязали ремнями плетеными парус;

Ветром наполнившись, он поднялся, и пурпурные

                                                                    волны

Звучно под килем потекшего в них корабля

                                                                    зашумели;

Он же бежал по волнам, разгребая себе в них

                                                                    дорогу.

 

Ну, и в догоночку – 430.

 

430 Тут карабельщики

 

(тут было неразборчиво*)

 

       Чаши наполнили сладким вином и, молясь

                                                                    сотворили

должное вечнорожденным, бессмертным богам

                                                                    возлиянье,

Паче ж других светлоокой богине, великой Палладе.

Судно всю ночь и все утро спокойно свой путь

                                                                    совершало”.

 

Ну, глаголь от чего ж ослеп Полифен, сын владельца морей Посейдона?

 

                     ШЛИМАН

(голосом Кощея, словно кукла, которую озвучивают)

 

Одиссей Хитрожопый не выкалывал ему глаз. Он рассказал ему про пи(ПИСК)зду.

 

                      ГОМЕР

 

Это как?

 

 Старик Гомер прозревает, видит перед собой Кощея, опирающегося на своей волшебный меч-мдунец.                   

      

                          КОЩЕЙ

 

С выражением.

 

Смена плана.

 

                           АКАДЕМИК

(сидит в Ленинской библиотеке, читает далее – по книге)

 

«…Матери рожают нас, убивают нас, себе подобных.

 

Мать Мария родила Иисуса, и пустила по воде, не Родился б Сын, не испытал бы мук, тех, что хуже гвоздей на кресте: христиане нынче все какие-то неверующие, супротив, скажем, мусульман, вот они нас, дураков, и пи(ПИСК)здят.

 

Остаётся только вспоминать времена, когда мы были чемпионами – во всём, всего чего угодно, а черножопые в России назывались «Йети», скальпировались, и рассылались по кунцкамерам.

 

Хотя. Первого, первым русским, коего выселили с насиженного места («Ясная поляна», кто не помнит*) по-моему был Лев Николаевич, а джигита Софья завела, простите, не помню отчества, наняла, но все три киноаппарата крутили, как она, заламывая руки, рвётся взглянуть на останки.

 

(переворачивает страницу.)

 

Ибо елдаки человеческие не имеют и долю тех достоинств, коими обладает мой елдак, и ежели я отослал всех имеющихся Богов, не побоявшись сорваться в бездну, а потом – взлететь вновь и вновь, то и вам бы пора понять – я тот Бог, который знает, что видит в ночном небе одинокий ягуар – царь Амазонки, когда придёт в своё, только его место, раскинуть к небу лапы и кайфонуть в одиночестве, или же прослушать песнь кашалота, когда он покидает своё океанское тело, и его душа взлетает к Юпитеру, дабы наполнить другой океан – песней любви. 

 

Кто знает, как выглядит его Бог?

 

И тот, кто думает, что Бездна – это место Белого и Чёрного – тот ничего не видел, и не знает. А то, что знаю я – так никто на свете и во тьме не видел, как я дошёл до жизни такой…»

 

                         

Но что-то накрывает, и парить прохладно, хоть и блюз звучит, что-то вроде «Uvenal” “Dar Streits”, то есть самое грустное из того, что я слышал, убиваясь собственной тенью, и мне от него плохо, как человеку, а не Бессмертному духу – то верхнему, то нижнему по разным причинам, а поскольку крылья разноцветные, как у голубя, то мира, то войны, то конфликт этот явно внутренний.

И только вспомнил, что всему этому предвестник чёрный ангел, вон он, православный поп с копытами на шестицилиндровом «Харли», весь в черепах, а он – куда-то в аравийскую пустыню, заманивает, падла, в «никуда»,

я гляжу на календарь, он у меня тоже, на руле, с подсветкой – 33 год до Рождества Христова, напрягаю свой орлиный взор, и точно: почтенные волхвы, устремившись навстречу Звезде, – цари хрен знает чего Балтазар и т. д. (всего трое*), на верблюдах гоняются за девственницей, явно несовершеннолетней.  В Великий Пост 2004, прям перед вторым пришествием! Звери, бля! Бан-дер-логи.

 

                  

Картина тридцать восемь: «Аэропорт»

 

кат. № 2, стр 135.

 

“Сюрреалистический предмет, способный измерить мгновенное воспоминание”, 1932.

 

Холст, масло; размеры неизвестны (!).

Частное собрание.

 

Кощей в латах, и с мечом-мдунцом в ножнах, всё шахматное действо в замке закрывает на молнию, пространство замка выворачивается, как чемодан, следующий план: КОЩЕЙ берёт его, проходит по залам какого-то аэропорта в Европе.

                           

                           ВАСИЛИСА

 

 Что везёте?

 

                           КОЩЕЙ

 

Сводный симфонический оркестр.

 

                           ВАСИЛИСА

 

 Гоните, мистер.

 

                            КОЩЕЙ

 

Давно гоню.

 

Василиса открывает чемодан, на лицо её падает все-тот же свет («Эффект Тарантино», «Криминальное чтиво»), она поражена.

 

Ну, что? Летим?

 

                        ВАСИЛИСА

 

Да… Летим.

 

Картина сияющего аэропорта превращается в акварельный пейзаж хмурого ноября –

 

Кащей и Василиса сидят верхом на пылающем бревне, которое гонит по волнам Перевозчик с красными крылами и рыбацким багром, бревно разгоняется, оно оказывается трёхглавым Горынычем, выныривающим, как подводный крейсер, за которым болтается стеклянный гроб с Лениным, который спихивают в открытый космос.

 

Картина тридцать девять: «Летучий корабль».

 

 

(Муз. «Волга», тема № 8  «Вдовушка»)

 

Ковчег, запряженный трёхглавым змеем,          плывёт по Млечному пути, потом переходит на Лунную дорогу – по пути к земле.

 

Он танцует у руля, с двуручной чашей в руке, называемой в народе «братовник».

 

На передней палубе Ковчега лежит стеклянный гроб со спящей Василисой.

 

Корабль спускается на Волгу, по правому берегу которой добры молодцы бьются на мечах, по другую сторону – синий лес, а в нём – царство Крысиного короля.

 

Крысиный король чует кровь в чаше, что-то командует своим вассалам, они выстраиваются в ряд, смотрят на приводняющийся Ковчег, бросаются в воду, топятся от одного взгляда Кощея – в который раз.

 

Этот план переходит в изображение на компьютере,

 

все те же руки, с картины Сальвадора Дали «Тайная вечеря» управляя пультом, намерены отжать красную кнопку, но просто тормозят кадр, набирают номер телефона.

 

                                  ГОЛОС

 

Я готов.

 

                                  ГОЛОС

(в трубке).

 

Обожди.

 

Кадр удваивается, зафиксированный кадр с ковчегом кощеевым остается без движения в застывших руках того, кто тормознул им кадр, и всё это – на мониторе того, кто кидает золотой червонец с картой мира.

 

  Червонец вертится в ночи на бесконечной шахматной доске, за его полётом следят Гомер со Шлиманом, сидящие верхом на Троянском коне.

 

Слышен голос Ивана, вопящий на всю Вселенную:

 

«Кощей, кто ты?!»

 

                             КОЩЕЙ

(голосом Путина.)

 

«Антипидор, Ваня. Антипидор»

 

Сквозь дублон мы проникаем в кабинет Фантомаса с классическим набором оргтехники  шестидесятых, он крутится в кожаном кресле, тыкает в кнопки, дёргает рычаги и слышит из динамика голос губернатора Калифорнии Шварцнегера:

 

«Фантомас, сейчас ты будешь сосать!»

 

                            ФАНТОМАС.

 

Ха-ха-ха!

 

Картина сороковая: «Шутка».

 

На острове Буяне, в компании чёрного кота Муррзика, возлегает у огромного, тысячелетнего дуба, Александр Сергеевич Пушкин.

 

                      ПОЭТ 

 

Царь на радости такой

Задал сразу пир горой

Семь дней сряду пировали

Целый месяц отдыхали

Царь совет весь наградил
Да и ведьму не забыл

Из кунсткамеры в подарок

Ей послал в спирту огарок

(Тот, который всех дивил),

две ехидны, два скелета

Из того же кабинета

Награждён был и гонец

Вот и сказочки конец.

 

Пауза. Поэт смотрит на отлетающую в небе комету. Он отрывает перо от бумаги, всё исчезает, небо, звёзды, кот.

 

                      ПОЭТ

 

Многие меня поносят

И теперь пожалуй спросят

Глупо так зачем шучу?

Что за  дело им? Хочу

 

ЗТМ

 

 

Использованы произведения:

 

А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, И.С. Баркова, В.В. Маяковского, С.А. Есенина, П.П. Содовского, В.С. Высоцкого, веды А. Васильева.

 

Использованы материалы:

 

1. А.А. Абрашкин «Предки русских в древнем мире».

 

2. «Народные русские сказки не для печати, заветные пословицы и поговорки, собранные и обработанные А.Н. Афанасьевым 1857-1862 г.»

 

3. «Свято-Русские веды».

 

4. «Книга Коляды»

 

5. Александр Асов «Мир славянских богов»

6. Александр Асов: «Славянская астрология».

 

__________________

Алексей Рудольфович Дэлль-Василевский