Ночь содома

 

Любимому Артисту

Саше Галко

 

                       Алексей Рудольфович Антипов (Дэлль-Василевский)

 

От автора:

В первой редакции этой пьесы 1994-го года я старался тщательно соблюдать историческую последовательность дат жизни Великого Маркиза; однако теперь я сбросил это временную кабалу.

 

                                       НОЧЬ СОДОМА

          (драматические воспоминания о дурке и тюрьме)

 Забавная история, приключившаяся со знаменитым маркизом де Садом во время его пребывания в Бастилии и психбольнице Шарантона.

 

Я стал известен

Целиком и сразу,

Как тока помер.

Весь и разом.

 

 

Действующие лица:

 

Маркиз де Сад

Отец Лаверн

Розанэтта, дочь Лаверна

Мадам де Сад

Мишель - первый стражник

Анри - второй стражник

Тот, что за стеной

Суфлёр

Х, ХХ, ХХХ – черти (демоны, сопутствующие психи)

Смерть

 

 

Второе июля 1780 года, Париж, Бастилия. В камере смертников: маркиз де Сад, отец Лаверн. За железной дверью: два стражника, Мишель и Анри. Анри с миской на голове и лапшой на ушах.

Из-за двери доносится голос пленника:

 

САД

Какие сутки, суки?!

 

Разносится эхом.

Пауза.

 

МИШЕЛЬ

Скажи, Анри, принимал ли сегодня наш дорогой маркиз какую-либо пищу?

 

АНРИ

Принёс из дома.

 

МИШЕЛЬ

То есть как?!

 

АНРИ

Я ему принёс.

 

МИШЕЛЬ

Ну, что? Стал он это есть?

 

АНРИ

Изловил меня за нос, и едва не надругался.

 

МИШЕЛЬ

И правильно бы сделал, он ведь всё-таки маркиз, и герой семилетней войны, а не пудель какой.

 

АНРИ

А что прикажешь ему давать, возлюбленный Мишель?

 

МИШЕЛЬ

Уж во всяком случае, не миску. (Снимает с черепа Анри детали лягушачьего тела.) А это что?

 

АНРИ

Национальная французская еда.

 

МИШЕЛЬ

Нельзя ему такое подавать.

 

АНРИ

А что же ему подавать, чёрт тебя дери?!

 

МИШЕЛЬ

Да будет тебе орать, возлюбленный Анри, держи себя в руках, может позвать привратника, пусть бы он тебя угомонил.

 

АНРИ

Не надо, Мишель. Чёрт с ней, с моей солдатской гордостью и с носом – тоже чёрт, в конце концов, нашему брату французу положено, чтобы он был слегка удлинённым. Я сам виноват: открыл клетку льва, когда тот вознамерился принять пищу духовную.

 

МИШЕЛЬ

Что за пища такая?

 

АНРИ

Да такая вот странная еда – на вид неясная. Та самая, кою нахальные церковники силой пичкают нашего брата, бравого рубаку, перед уходом в мир иной.

 

МИШЕЛЬ

Ах, да. Дни нашего маркиза сочтены, и должен признаться, возлюбленный Анри, это будет невосполнимая утрата: такого мужчину я доселе не видал, и не увижу боле. Дальнейшее пребывание в миру теряет смысл.

 

АНРИ

В каком-таком миру?

 

МИШЕЛЬ

И в том. И в этом.

 

АНРИ

Ты бы так не распалялся, Бастилия с ушами. Не мудрено при твоём языке отправиться вслед за нашим дорогим маркизом, тогда и моя жизнь, считай, закончена, не губи себя ради…

 

Пауза

 

МИШЕЛЬ

Ну, ну?

 

АНРИ

Ради нашей любви.

 

МИШЕЛЬ

Тогда не буду.

 

Голос из-за двери:

 

САД

Да и пьеса была написана для одного виртуального (ПИСК)дора, так он так со мной и не расплатился. Меня все наё(ПИСК)бывают, святой отец, все, кому не лень!

 

МИШЕЛЬ

На до же. Да не этот пилигрим достоин звания святого, а наш маркиз.

 

АНРИ

Я ж, хоть из низов, но дослужился, а значит – не дурак, всё понимаю, маркиз де Сад – мужчина хоть куда, считай, что весь Париж переимел, но всё ж он – государственный преступник.

 

МИШЕЛЬ

Да какой же он преступник, скажи на милость, дорогой Анри?

 

АНРИ

Раз сидит, значит виноват. И виноват, раз посадили. (Говорит так, что по «продолам» разносится эхо.) Казнят и милуют головы, поумнее наших!

 

МИШЕЛЬ

Любая голова – возможно, что на плахе, это мы всё видели не раз. За что упрятали такого человека? За баб, что ли? За этих самых кривоногих парижанок? Тоже мне, национальное достояние. (Понижает голос, привлекает Анри как можно ближе.) Моё такое мнение, у нас, во Франции, правосудие – гов(ПИСК)но. А этот самый доктор Гильотен – (ПИСК)дор конченый.

 

АНРИ

Мишель, умоляю, остановись, я и так не на шутку занемог от местных сквозняков, и мне всё кажется, что здесь ветра – со слухом, вот взгляни, я даже легка окосел.

 

Мишель заглядывает Анри в левый глаз, присвистывает. 

 

МИШЕЛЬ

Друг мой, да это не слегка, а окончательно. Дорогой Анри, ты и так рахит от мозга до костей, нормальный француз, а не какой-нибудь, допустим, швед, и всё равно себя не бережёшь. Куда ты теперь с таким глазом? Кому ты теперь нужен?

 

АНРИ

Да ну, Мишель. Я слышал, что шрамы и другие дефекты мужчину только украшают.

 

МИШЕЛЬ

Надо запомнить. Ну, да ладно, а чем наш дорогой подза… тьфу, заключённый занимался вчера?

 

АНРИ

Большей частью писал, бродил по камере, грустил, я даже испустил слезу – своим здоровым глазом; потом он зашёл за ширму и издал столь страстный стон, что я подумал, грешным делом, не наложил ли он на себя руки, но потом вспомнил, что не из таких он слабаков, чтобы топиться на параше, так что, думается,

 занимался рукоблудием. 

 

МИШЕЛЬ

Да, наверное, второе. Скорее все наши революционные соотечественники, рисующие на стенах сосущую Антуанетту, передохнут на свободе, нежели помрёт маркиз де Сад, в такой тюрьме, как наша. Хорошая тюрьма. А стон издал, что прохудилась та мозоль, что вызревает от воспоминаний, недаром ведьмы говорят, что семя – армия подонков, моча – нечто среднее между плотью и морем, а кал, вообще, превращает космические ужасы в весёлое, карнавальное шествие.

 

АНРИ

И не говори, возлюбленный друг мой, иной раз заглянешь по ту сторону этого бездушного железа, (кивает на дверь), и думаешь, уж если нашему маркизу такая жизнь, в ежесекундном ожидании смерти, скорее, не проклятие, а дар, то наша – именины сердца.   

 

МИШЕЛЬ

Верно, дорогой. За сим закончим беседу, и начнём работать, я тут прихватил специальный табурет для рыбной ловли, и зелёные очки от солнца: надеюсь, что эти хитроумные приспособления позволят мне избежать ужас твоей  участи.

 

1-й стражник надевает очки, подтаскивает табурет, устраивается перед дверью, заглядывает в «щель»: в камере беседуют маркиз де Сад и отец Лаверн.

 

САД

Что вы там изрекли, святой отец Лаверн? Последний всплеск, последний стон, последняя молитва.

 

ЛАВЕРН

Я бы на вашем месте поостерёгся упоминать падшую женщину в одной строке с молитвой, но это – ваше дело, спасибо на том, что вы таки упомянули о последней. Признаюсь, я не ожидал, что вы вспомните о Боге.

 

САД

(смеётся)

Да? А по-моему, я все же перепутал: последнюю женщину надо было выставить первой, она того заслуживает, ибо наиболее честна.  Впрочем, молитва, как любовь – нечто эфемерное, как и путь земной для человека – чей-то сон. Мы оба, вы и я, кому-то снимся, скорее всего, это кошмар, ибо вы выполняете явно неприятную для себя миссию.

 

ЛАВЕРН

Теряете время, маркиз, теряете время. Мои намеренья чисты, а миссия моя – облегчить перед казнью вашу участь, дабы вы ощутили Благодать перерождения во всей полноте. Исповедь, молитва, медитация – вот то оружие, которое господь вручил нам для борьбы с пагубными страстями, всем тем, что испепеляет нашу душу.

 

САД

Ничего себе – страсти. Если я и возымею шанс в чём-то убедиться, так это после того, как меня обезглавят топором, хоть бы изобрели что-нибудь поинтереснее, неужто Франция до сих пор не уродила своего Архимеда.

 

ЛАВЕРН

Уродила.

 

САД

Его имя?

 

ЛАВЕРН

Гильотен.

 

САД

Боюсь, что поделиться ощущениями от хлынувшей благодати с этим мужем не смогу, тем более с вами, вы вовсе не та фигура, перед которой я бы распинался, тем более, без головы.  

И если я сейчас обмениваюсь репликами с тем, кто здесь находится (а это – вы), то от того, что окончательно сдурел наедине со всеми.

 

ЛАВЕРН

Нами?

 

САД

Вами. Я – здесь, а остальные, те, кто воплощён, на тех листах, кои покоятся на  том, что называется «бюро». Имеют наглость.

 

ЛАВЕРН

Я полагаю, маркиз, что ваша литература и станет вашим исповедальным посланием, а я в своих молитвах постараюсь придать ей приемлемую форму.

 

САД

Извольте, вот название: «Нелёгкие судьбы любовников». Ускользающие от гнева разъярённых ревнивцев, они все силы тратят на поиски чужих самок и на спасение собственной шкуры. Но уж если поиски увенчались успехом, они спариваются до той степени изнеможения, что потом едва могут оторвать от пола морду, а дамы занимаются тем, что придумывают у них под носом позы, одну другой пикантнее. 

Потом любовники исчезают, их таки добивают разъярённые супруги, но всё это происходит не здесь: признаюсь, господин аббат, и я слегка вмешиваюсь в мудрые ходы матери природы, и спасаю тех, кто милее моему сердцу. И сколько я не уговаривал этих разбойников от любви остаться пожить со мной, или хотя бы принять от меня хлеб-соль, так они едва не плевали мне в лицо, до того гордый народ, эти мышиные любовники:

и я, одинокий, приговорённый и неисповеданный, в дурной табакерке сидючи, желаю им успеха, сожалея об одном: что не могу сделаться этакой мышью, и броситься в бой с этими облезлыми рогоносцами. Да пусть хоть тысяча их встанет на моём пути, я бы нашёл способ пощекотать их по носам, но нет. Я, слава вашему апологету, родился человеком, и не могу покинуть Бастилию через мышиную нору. Сан не позволяет.

 

ЛАВЕРН

Трогательная история.

 

САД

И не говорите, господин аббат! Кстати, вы не дослушали: супруги, убив любовника, являются в мою обитель требовать корм, заранее пронаблюдав мой взгляд, но, совершенно не изучив мой нрав. Они приходят всем семейством, приводят детей, и те самые похотливые самки, что пользовались моим грядущим склепом для своей сучьей нужды, нахально взирали на меня, заметьте, святой отец, как будто и не ведали греха.

 

ЛАВЕРН

Это как?

 

САД

Хотя бы, телепатически, кто может поручиться за таланты братьев наших меньших? Я, с вашего позволения, вам доложу, что совершил акт возмездия, умертвив всех: и отцов, и матерей, и отпрысков. То не были плоды любви, а лишь следы пошлой похоти, я даже подзаборной страстью это назвать не могу. Можете, кстати, развлечься, и взглянуть на покойников. (Выуживает из-под «бюро» парусиновый мешочек, вытряхивает перед Лаверном кучу раздавленных мышей.) Вы уж не обессудьте, я не меньше вашего осознаю убогость местных зрелищ, сплошные трупы. Время такое: ныне анатомы и есть настоящие герои. «Чума ума свела умы с последнего ума».    

 

Лаверн, до сих пор боровшийся с обмороком, издаёт вопль, по другую сторону двери «оживают» стражники.

 

МИШЕЛЬ

Что случилось, возлюбленный Анри, кто-то крикнул, я слов не разобрал. Вроде «Караул».

 

АНРИ

(заглядывает в скважину)

А слов и не было, просто господин аббат полез на стену, я, честно говоря, ничего другого от его свидания с маркизом и не ожидал, только вот не думал, что это произойдёт так скоро. Ага, вижу: господин маркиз выложил перед господином аббатом какие-то сатанинские амулеты.

 

МИШЕЛЬ

Ну? Что скажем привратнику? На чьей мы стороне?

 

АНРИ

Не могу знать, милый друг, не могу знать. Порой кажется, что из уст священника вырываются звуки поистине дьявольские, а наш дорогой маркиз, хоть о нём и разное болтают, нам исполняет ангельскую песнь.

 

Анри вновь прикладывается ко «глазку», видит де Сада и Лаверна.

 

САД

Что это с вами, господин аббат? Как мне реагировать на столь светский возглас? Это – ваша реакция на мой зоологический трактат? Что ж, поздравляю, католицизм дошёл до последней степени лени, неврастении и шарлатанства. Позор Ватикану, со всеми папами и… и… мамами, что, за ханжей растит синод под видом своих слуг, я представляю, что бы с вами было, если бы воскрес Великий Леонардо, да и провёл вас по своему анатомическому театру, или, на крайний случай, король Людовик – по своему.

                                                  

ЛАВЕРН

Ничего особенного, я просто боюсь мышей. Их Величество явно погорячились, назначив вам столь помпезную казнь, ей Богу, господин маркиз, вы достойны помилования.

 

САД

О, да. Я, вообще, много чего достоин.

 

ЛАВЕРН

Да, да, помилования. Умалишённых грешно лишать жизни, я бы вас отправил в «жёлтый» дом в Шарантоне. Отличное место. Свежий воздух.

 

Пауза

 

САД

Да. Неприкаянное наше время – маразм, святой отец, чистейшей воды – маразм. Безголовый король через своего ряженого сексота имеет наглость взвесить мой пытливый мозг, и волею монаршей сделать выбор: либо уронить мою местами седую голову к своим ногам, либо переменить мне компанию, и переместить в общество «просветлённых» соотечественников. Хотя, по логике, ему самому, тратящему на содомию по три миллиона луидоров в год, стоило бы сэкономить казну, удалиться в монастырь, забрав с собой Антуанетту, задним числом учредить республику, а в монашьем чине отравиться маком – хорошая смерть, сладкая смерть, святой отец, отчего вы мне не аплодируете? Нас всех когда-нибудь распнут, но мы не станем божьими сынами. Да вы бы записали, это же моё сакраментальное клише, а выдадут за чьё-нибудь другое, какого-нибудь сраного Дидро, хотя на счёт народа и пряников – реплика как раз — таки его, а вовсе не Антуанетты, вот журналисты, пусть говорят, что проституция – древнейшая профессия, враньё. Древнее блудословы и художники, и, разумеется, не Данте и не Ботичелли: все те, кто не владея ни красками, ни словом, сеют смуты. Я не прав? Да, кстати, передайте королю, пусть вернёт мне деньги: он как-то учредил мне штраф. В три сотни луидоров. Может передать через вас, святой отец.

 

ЛААВЕРН

За что он вас оштрафовал? Уж, не за благое ли, иль государственное дело?

 

САД

Именно государственное, господин аббат. Исключительная тяга к научным исследованиям ударила меня тогда по утлому карману. Я, видите ли, семь лет, не ел, не спал, сидел в подвале, ставил алхимические опыты, обставил наркомана Парацельса, и получил таки венец изобретений, тот самый эдельвейс с вершины Эвереста, что расцветает раз в тысячелетье. Столь прекрасный, сколь неповторимый.    

 

ЛАВЕРН

Какое-нибудь снадобье?

 

САД

В «десятку», господин аббат. Леденцы для проституток, которые предохраняли их многонацеленные лона от всяческих проказ. А  шлюхи взяли, и подали на меня в суд. Заявили, что эти леденцы их возбуждают, что по известным причинам мешает им работать. Хороши работницы, да? Раздвинуть ноги: это они называют работой. А, да, ещё «menete», тот вид любви, который даже на заморских территориях, освоенных Картесом, считается французским. А скажите, святой отец, вам когда-нибудь женщины делали «menete»?

 

ЛАВЕРН

Да что вы такое говорите, маркиз. Нет, конечно.

 

САД

Стало быть, вы предпочитаете мужчин?

 

ЛАВЕРН

Я дал обет безбрачия.

 

САД

И не торопитесь, потому, как женщины в этом любовном промысле – сама бездарность, а мужчины: чересчур претенциозны. Я лично предпочитаю…

 

Пауза.

 

Практически новорожденных телят и тёлок, у них рефлекс сосания развит безгранично. Тут главное не терять бдительность: ибо вожделение (вы же видели, огромные глаза, ресницы, всё такое), может настолько затуманить разум, эти сукины дети могут оставить  истинно пытливого мыслителя без плоти. На скелете.

 

ЛАВЕРН

Мне страшно слушать.

 

САД

В таком случае, вы полжизни потеряли.

 

ЛАВЕРН

Что делать: женщины коварны. В любом хорошем деле секрет успеха: сохранить хладнокровие.

 

САД

Здесь я согласен с господами Шпенглером  и Инститорисом, создавшими небезизвестный трактат: «Молот ведьм». (Берёт раздавленную мышь за хвост, обращается к ней.) Туда им и дорога. На костёр. (Поджаривает мышь на свече, обращается к Лаверну.) Или моё мнение расходится с основными теоретиками святой инквизиции?

А на счёт Людовика – вы тоже не согласны?

 

ЛАВЕРН

Не нам судить.

 

САД

А кому? Его давно пора казнить! Это он пренебрёг свободой пользоваться как девочками, так и мальчиками, совершенно бесплатно, к беспредельной радости оных. Я бы простил растраты казны упомянутой коронованной особе, если бы это были величественные забавы Рима, однако его похоть не имеет стиля, что позорит Францию, которая всегда была его законодателем: все эти парики, подвязки, панталоны, юбки и румяны, поверьте мне, святой отец, сводит впечатление от любой, даже от самой изысканной оргии, на нет. Нет, в Шарантон я не отправлюсь, и не уговаривайте.

 

Пауза.

 

Ладно, так и быть. Чёрт с вами, я согласен.

 

ЛАВЕРН

С чем это вы согласны, друг мой?

 

САД

Не с чем, а на что.

 

ЛАВЕРН

Так на что вы согласны, друг мой?

 

САД

На прогулку в Шарантон. Вы сами предложили.

 

ЛАВЕРН

Я вам этого не предлагал.

 

САД

То есть как? А чего ж я здесь перед вами распинаюсь? И что это за третья позиция, я, да будет вам известно, имею чин полковника от кавалерии, и бил врагов отечества в семилетнюю войну, а где в это время были вы, господин аббат? Наше драгоценное величество знает, кто вы, вообще, такой? (Аккуратно берёт Лаверна за шиворот, берёт свечу, рассматривает его лицо.) Точно, шпион. Английский. Нет. Австрийский. Этот собачий акцент не спутает глухой. Эй, стража!

 

Со страшным скрипом медленно открывается дверь в камеру, появляется голова Мишеля, де Сад солдатским шагом направляется к нему.

 

Вот это да!

 

МИШЕЛЬ

Что такое, ваше высочество?

 

САД

Ничего особенного. Сей возглас – благословление изысканных линий вашего черепа.

 

МИШЕЛЬ

(явно смущён)

Ну что вы, ваше высочество, я же не корабль.

 

САД

Не просто средство держаться на воде, на то способна и рыбацкая лохань. У вас, друг милый, пропорции испанского галеаса. Он назывался «Джаванни Батиста». О, нет, скорее шведский «Васса», названный в честь короля Густава, ещё одного «умного» монарха. Его сгубили зодчие, и ветер. Утоп, так и не покинув ледяной Стокгольм. А с ним и добрых сотни три матросов, вода была холодная. Все утонули.  Почти.

 

МИШЕЛЬ

Вы, наверное, ошиблись, ваше высочество, я вовсе не галеас, я всего-навсего…

 

САД

Что значит «всего-навсего»? Кто, как не вы, державный человек, ощутивший на своих великолепных плечах всю тяжесть ратного труда, коими обводами впечатлён ни кто иной, как полковник гвардии от кавалерии его величества Бургонского полка маркиза Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, королевский генеральный наместник в провинциях Борессе, Бюже, Вальроме и Жэ, достоин… (Лаверну.) Чего же он достоин, в самом деле?

 

АНРИ

Что там тебе сказал его высочество, ты зайди, или выйди, я же говорил тебе: здесь сквозняки.

 

САД

(Мишелю)

Вам правильно советует товарищ, я, как старший по званию, приказываю вам зайти, и показаться его преосвященству во весь рост.

 

Первый стражник выполняет приказание и заходит в камеру.

 

Гениально! Господин аббат, вы только взгляните на этот великолепный экземпляр. Будете участвовать в содомии?

 

ЛАВЕРН

Что… Что вы такое говорите?! (Демонстративно предаётся молитве.)

 

САД

Ну, тогда я вас вычёркиваю. Я лишаю вас самых ярких воспоминаний, которые могла вам подарить судьба. (Берёт Мишеля за подбородок, подробно рассматривает его голову.) Если бы Людовик не был таким ослом, он бы велел чеканить монеты с этим арабским профилем, и если бы он не был трижды ослом, как и все его предшественники, он бы давно провозгласил мужские браки наравне с женскими. (Мишелю.) Согласен, красавец?      

 

МИШЕЛЬ

Так точно, господин полковник, пардон, ваше высочество.

 

АНРИ

(просовывает голову)

О чём беседа, возлюбленный Мишель?

 

САД

Об однополых браках, солдат.

 

ЛАВЕРН

(стражникам)

Солдаты короля! Побойтесь Бога!

 

САД

Отставить, стража, ничего не бойтесь! Когда-нибудь вашего короля обезглавят, и ваши братья и сёстры провозгласят настоящую сексуальную свободу!

 

ЛАВЕРН

(де Саду)

Остановитесь, несчастный! Вспомните, что вас ожидает! Если вы не исповедуетесь, вас ожидает… Адская бездна!

 

САД

(стражникам)

Вы слышали, красавцы?

 

АНРИ

Я слышал, но ничего не понял. А ты, Мишель?

 

МИШЕЛЬ

И я.

 

САД

(Лаверну)

Беда, ваше преосвященство, вас не слышат, ибо воззвание ваше эфемерно, все сокрушаются в молитвах тому, кого в глаза не видели. Просто привыкли, кто-то им накаркал, должно быть, инопланетяне. Что до Девятого Круга, то Данте так и не увидел изданной вторую часть своей «Божественной Комедии» под названием Рай. Знаете, почему?

 

ЛАВЕРН

Опять какие-нибудь кровавые доводы?

 

САД

Да вовсе нет, вот эти двое братьев по оружию будут свидетелями моего гуманитарного открытия: Данте не стал издавать свой «Рай», потому что это не галлюцинация, пусть, даже рождённая переходом в другое измерение, а прекрасное космическое путешествие, история, разумеется, сочинённая, а значит – нереальная.

 

ЛАВЕРН

Ну, почему же? Ведь существует Небесный Иерусалим, значит, что вера человеческая – создаёт миры.

 

САД

Да в том-то всё и дело, что создаёт, а не видит, и верит в то, что само создаёт. Чёрт рядом, а писатели его малюют. Да и художники не лучше. А то, что ими создано – видно только им самим, у тех, кто это всё читает: свои ассоциации. (Обращается к Мишелю.) Иными словами: «восприятие мира зависит от наблюдателя». Я достаточно ясно выражаюсь? Святая простота не оскорбляет девственное ухо? 

 

АНРИ

Что это вы на меня так смотрите, господин маркиз-полковник?

 

САД

Гвардии его Величества короля Людовика четырнадцатого, э-э-э, пятнадцатого, ээээ, нет, всё-таки шестнадцатого, кстати, никто не помнит, которого из них звали «Солнце моё», и он, по словам очевидцев, светился весь, как факел? Я-то, как вы все тут, понимаете, как факел, горю, «…на Гревской площади  всеславно, всенародно, в лице аскета обезглавлен век…» Правда, эти слова ещё не родившейся великой поэтессы, посвящены Арману Луи Гонто Лозэну, графу и герцогу, которого тоже, думаю, когда-нибудь, да обезглавят за попытку подружить французскую австриячку Антуанетту и  русскую немку Екатерину через собственный член (Арман называл его «орёл с двойною головой»), но это – ничего, я на историю не обижаюсь, в конце концов, Гай Юлий Цезарь остался в веках не как мясник, перерезавший три миллиона кельтов, забрав их золото, а как превосходный оратор, которого, в конце концов, подрезали самого, и не в бою, а как  самого жирного и вредного петуха в курятнике. Что до меня, то я, скорей всего, военный драматург, биографы наврут, и упомянут меня, не как культурного реформатора, а как обыкновенного садиста, но первого в истории, официально зарегистрированного, по аналогии с Авиценной, который стал первым, занесённым в книгу истории наркоманом, скончавшимся от передозировки героина. Что делать? А, святой отец?

 

ЛАВЕРН

Вы о чём?

 

САД

И династии Людовиков когда-нибудь настанет его величество конец, их всех Вергилий поведёт навстречу Алигьери, а Францией начнёт командовать какой-нибудь отчаянный рубака. Из народа. Должно быть, корсиканец. За что ж мне погибать? «Хорошо б отложить. На  годочек один…»

 

МИШЕЛЬ

Я, наверное, пойду домой.

 

САД

Только не это, корсиканец. Твоим землякам пора сменить династию Бурбонов, да будет так. Неужели ты не понимаешь, что охраняешь меня от короля. Как твоё имя?

 

МИШЕЛЬ

Мишель, ваше высочество.

 

АНРИ

А моё – Анри, господин полковник.

 

САД

Вот и армия. Хоть кто-нибудь из королевской династии мне скажет, что Франция, как прежде, при Филиппе, «ходит» под себя? А не исключительно ли по причине претензий нашего бывшего короля на славу Ричарда Львиное Сердце, имя Филиппа хоть как-то, но всё же упоминается историками?

 

МИШЕЛЬ

Но…

 

САД

Никаких «но». (Стражникам.) Мы собирались рассуждать с его преосвященством об адских муках, разве вам с приятелем не интересно, что ждёт нас после смерти?

Я вам отвечу: киберспорт.

 

ЛАВЕРН

Если вы собрались исповедоваться, ваше высочество, это интимный вопрос.

 

САД

Заметьте, ваше преосвященство, я вас за язык не тянул. На счёт интимного вопроса. Всё дело в безотходных технологиях, то есть говно перегонять в говно.

 

ЛАВЕРН

Да вы с ума сошли.

 

САД

Отнюдь. Что это у вас с лицом? Строить рожи – дурная профессия.

 

ЛАВЕРН

Это вы о комедиантах?

 

САД

Ну, да. Особенно, кто в рясе. Вам бы оторваться от мыслей, разогнать их, как белых голубей, это старый индуистский способ, у них, между прочим – богов два миллиона. Вспомните графа Ретлинга, творившего под видом этой деревенщины Шекспира, у него в произведениях вообще нет ряженых, разве что в «Гамлете».

 

МИШЕЛЬ

(Анри)

Пойдём отсюда.

 

САД

(стражникам)

Стоять смирно.

 

Стражники вытягиваются, с ужасом глядя в зал, де Сад, заложив руки за спину, обходит их с разных сторон, встаёт, как вкопанный.

 

САД

Неужели вы, братья по оружию, покинете полковника кавалерии гвардии  французского короля, в тот самый момент, когда его собирается исповедовать специалист по нечистой силе, и порассуждать пред казнью об адских муках? Вам что, неинтересно?

 

МИШЕЛЬ

Нам, право…

 

САД

Никаких «но». Ибо меня самого сие не впечатляет. Нужны свидетели.

 

ЛАВЕРН

Странно. Мне казалось, что это единственное, чем вас можно очаровать. Адскими муками.

 

САД

Что вы несёте, да ещё при детях. Сатанизм какой-то. (Извлекает из бюро бутылку вина и серебряные бокалы.) А пока  изысканные трупы попьют молодого вина. Наливайте, святой отец. Выпьете со мной?

 

ЛАВЕРН

Нет.

 

САД

Молодец, святой отец! Это у мусульман: дремлет ночами пророк Мухаммед, наши боги бдят вечно, вдруг увидят, что вы распиваете с висельником, осуждённым их же и помазанником. Грех. (Наливает себе бокал вина, рассматривает его на свет свечи.)

Мы, люди воевавшие, всегда с тобой, Великий Александр! (Двурогий).

Тогда, в Афганистане, под натиском талибов, когда ты вёл обоз пред авангардом, (до этого с помелья спутались мозги и планы), вкушал ты влагу в качестве вина, тебе преподнесли бокал мочи ослиной, под видом утренней росы, и ты отверг сей дар, сказав, что, солидарен с войском. (Выпивает вино.) Но я, дражайший Царь и Бог, будучи смертельно раненым в Кашмире, под Твоим Началом, переродился в чумные века. На земли гуннов. Сижу в тюряге, ожидая казни. (Лаверну.) Вы здесь, господин аббат? Поверьте, любой воин предпочёл бы смертельную драку, любое поле боя неволе. Как говорят русские: «охота пуще». (Лаверн.) Адом пугаете? Увековечиваете зло? Выходит, вечность – проклятие, не дар?  И я, с отрубленной башкой, буду вечно смеяться над Святыми Помыслами Творца? Знаете, даже у Великого Данте Алигьери есть некоторые несостыковки в «Божественной комедии».

 

ЛАВЕРН

Например.

 

САД

Извольте: Гвидо Кавальканти – эпикуреец, лучший друг Данте, вовсе не ценил Вергилия. Не величайший ли это конформизм? А, да, друзей не выбирают. (Разливает вино по бокалам, передаёт стражникам.) Как говаривал русский царь Пётр, (Лаверну), от биографии которого можно ужаснуться, «не побрезгуйте». Бургундское урожая 1615 года.

 

У стражников загораются глаза.

 

МИШЕЛЬ

А что, Анри, позволим себе?

 

АНРИ

Ну, да, а что. Когда ещё представиться случай, обычно глотаем всякую дрянь. Практически без выдержки.

 

МИШЕЛЬ

Ага. В тавернах: ещё не забродило, уж подают.

 

САД

Ну что? Здоровье палачей? (Лаверну.) И, разумеется, святого капуцина.

 

Выпивают.

 

САД

Ну, гвардейцы? Как винишко?

 

МИШЕЛЬ

Нет слов, господин полковник.

 

АНРИ

Можно ещё стаканчик?

 

САД

Легко. С дюжиной устриц. Ах, да. (Извлекает хлеб, макает в вино, подаёт Лаверну.)

 

ЛАВЕРН

Не время, маркиз.

 

САД

Как скажете.

 

Разливают, выпивают, закусывают.

 

ЛАВЕРН

Солдаты короля, оставьте нас с маркизом. Здесь не кабак.

 

САД

Позвольте, выпить и закусить – самое невинное занятие, которому мы можем здесь предастся.

 

МИШЕЛЬ

Господин полковник, мы с Анри, пожалуй, пойдём.

 

АНРИ

(заметно пьянеет)

Да, да, пора нам поработать.

 

САД

Мгновенье, господа. Остановитесь. Гостям принято что-нибудь дарить. (Жестом фокусника извлекает из своего «волшебного» бюро книгу.) Это вам. Обоим. На память обо мне.

 

МИШЕЛЬ

Простите, господин полковник, ни я, ни мой друг Анри, не обучены чтению.

 

САД

Это ничего, ибо главное: Божественная Сила, исходящая со страниц.

 

ЛАВЕРН

Что это вы им подарили? Священное Писание?

 

САД

Почти. «Божественную комедию» Данте Алигьери. Ад, Чистилище, и Рай. Со слов моего приятеля Армана Луи Бирона Гонто Лозэна, графа и герцога, как он называл её, русскую царицу: «баба Катя», говаривала: в Раю предпочтительнее климат, а Аду – компания. Что до Чистилища: и здесь святая истина: когда-нибудь нам всем почистят рыла. Такое бывало и при жизни. Теперь иди. Твой верный друг и пламенный любовник ждёт. Как изрядно замыслил сочинитель. А он – это я.

 

ЛАВЕРН

Кто – «я»?

 

САД

Драматург, ваше преосвященство. Ступайте, друзья, солдаты будущей республики. Не предавайтесь в сырости соитью. Здоровье вам даровано Всевышним. Не грешите.

 

Де Сад отправляет стражников за дверь, хлопает засов. Пауза.

 

Итак? «Её разочек в такт»?

 

ЛАВЕРН

Какой милостивый жест с вашей стороны, маркиз. Вы их избавили.

 

САД

Ну, резче излагайте. Если казнь не поможет, то вряд ли кто меня уразумеет. Для этого слабы и попы, и короли. Потому что все вы для меня прозрачнее стекла.

 

ЛАВЕРН

Не убедили.

 

САД

Пари?

 

ЛАВЕРН

Вы сумасшедший.

 

САД

Мне известно, о чём вы будете думать на смертном одре.

 

ЛАВЕРН

Об этом не знаю даже я.

 

САД

Молиться будете? Дудки. Вы будете жалеть о том, что за свою жизнь вы мало сношались с женщинами.

 

ЛАВЕРН

Что?!

 

САД

А, да. С мужчинами. Ну, и всяческой скотиной, разумеется. Царь Соломон настоящий извращенец, раз «закольцевал» это сатанинское клише: «каждому – своё». Впрочем, сие сказано до него, и будет говориться после нас. Когда-нибудь, кто-нибудь, под сим девизом истребит «венецианских» купцов.

 

Маркиз де Сад возлегает на деревянной лавке, явно собирается сбросить сапоги, но потом – столь же явно передумывает, моментально засыпает, слегка похрапывает.

 

Отец Лаверн внимательно за ним наблюдает, оглядывается, встаёт спиной к единственной двери, производит какие-то манипуляции с бутылкой.

 

МИШЕЛЬ

Смотри, Анри, священник, кажется, либо решил выпить вино в одиночку, либо отравить нашего любимого маркиза.

 

АНРИ

Что будем делать? Маркиз умрёт, подумают на нас.

 

МИШЕЛЬ

Я думаю, если он и подсыпал яд, то по Высочайшему приказу.

 

Лаверн стаёт перед углом, где нет Распятия, собирается творить молитву, внезапно де Сад встаёт с закрытыми глазами, невероятным образом проходит по каретке кровати, краю бюро, воздаёт руки к окну с решёткой, освящённый Луной, начинает говорить, с отстранёнными  интонациями, как будто в камере изменилась акустика.

 

САД

Огненная Земля, святой отец, патриарх на фоне пингвинов, слава богу, молчит, а я-то думал, сейчас будет втюхивать им за пролетарский интернационализм, а он ничего, молчит, и размышляет.

 

МИШЕЛЬ

Что это с ним, дорогой Анри?

 

АНРИ

(наблюдает в глазок на «кормушке»)

Лунатический припадок. Всё, как обычно.

 

МШЕЛЬ

А что святой отец?

 

Пауза

 

АНРИ

Сатанеет.

 

Камера:

 

Лаверн делает вид, что ничего не происходит, углубляется в молитву, Сад проделывает обратный путь – только на этот раз «на нары».

 

САД

(с закрытыми глазами внемлет в потолок)

Лезу на бабушку… лезу на бабушку… Ужас в её глазах, ведь это же моя, родная бабушка, мне четыре года, а у меня – натуральная эрекция… Она не верит, но мне – плевать, это для неё я  феномен, а для меня это уже давно естественный процесс…

 

АНРИ

Да… Его хотели убить Десницей Божией, а он «убился», и просветлился.

 

МИШЕЛЬ

Да ладно, обыкновенный бред.

 

АНРИ

Ну, уж нет. Мне дед рассказывал, что прадед, воюя за венценосного Филиппа,  как раз в возрасте нашего возлюбленного маркиза перепутал как-то привезённые с четвёртого крестового похода порошки, и вместо героина возлил в себя какой-то адский суррогат, для травли гамадрилов.

 

МИШЕЛЬ

Ну, и как?

 

АНРИ

Он вроде бредил, и рассказал прошлое с будущим, да в таком виде, что и вовсе было ни хрена не понять.

 

МИШЕЛЬ

(с неподдельным интересом смотрит в глазок)

Он помер?

 

АНРИ

Да. Как на исповеди…

 

МИШЕЛЬ

Да, я хоть грамоте и не учился, но, думаю, если бы и учился бы, не уловил бы тонкие миры…

 

АНРИ

Да ты и так ничего.

(Смотрят друг на друга, как будто впервые видят)

 

 

САД

Едем в автобусе, водитель какой-то неадекватный, бросил баранку, пляшет чечётку, денег не берёт, давим иномарку, следующую, какая-то шпана, воспользовавшись моментом, раздевают тётку, она делает им всем «menete», я снимаю на смартфон, какая-то бабка орёт мусоров, сворачиваю ей башку, врывается спецназ, тётка кусается, насильник орёт, люди в форме, люди в форме, водила бьёт переднего по роже, у тот как раз встал на колено, открыл стеклянное забрало на шлеме, водила в неадеквате, на пинки не реагирует, ломает нос переднему, очередь, эх, прям как фильме Габриловича «Коммунист»: стоит, не падает, всё, (ПИСК)дец, он падает. (Поёт в потолок камеры.)

«…Упал,

Сердце

Больше

Не

Билось…»

Чуть позже всех пов(ПИСК)ыебли, а позже – расстреляли, то есть всё, по русско-французски, да и перепутали, азиа-с. Европейского юмора не понимают.

В меня тоже, кажется, попали, всё, что за смерть, вот прошлая была: перед полётом дали «sake», и какой-то (ПИСК)доглазый взял за член, «накаччи», говорит, и я понял, хоть и не китаец.

 

Стражники – сейчас, показывают, что было,

(до отравления, само недоотравление), возникают сразу обе бабы, занятые в спектакле: то они есть, то их нет, они как будто листают книгу, или прокручивают плёнку:

 

САД

Привет, черно(ПИСК)жопая Франция, родина моя.

 

АДАМ

Чего это он такое говорит? (Осматривает себя, потом Мишеля)

 

САД

(вроде бредит)

 А вот и Вергилий с Данте Алигьери, если я правильно понял, потому, как пока я освоил Чистилище и Ад, на Рай просто сил не хватило, так что я разворачиваю «Викинг» в экскурсию по тем местам, которые Данте воспел, но не узрел свой труд при жизни: и впервые понимаю, что такое пойти в крутой бейдевинд с бермудским вооружением, без всяких гафелей, топселей, и прочей дребедени: кливер на бушприте, стаксель, грот, и больше ни хрена, и благо, что стояли бакштаговые ванты: был ветер штормовой, волна ещё не поднялась, и вот мой корабль режет, как думали учёные до 2016-го года, вернее, год думали, а позже донесли об этом миру, то самое безвоздушное пространство, с того момента, как мы услышали голос Отца, ставшее воздушным, ибо вспомнили Ньютона с Галеем и про то, что значит – гравитация, но ребята, «кончайте поножовщину», они-то посчитали изначальный толчок полёта планет: абсолютно Божественной Силой, а вы – безбожники!!!

И вот, моё заветное ПНУС Ю:

Плутон, Нептун, Уран, Сатурн, пардон, Юпитер завтра, там один, хер, самый сильный шторм: мы приземлимся на кольцо Сатурна, в окружности которого  на подлёте явно просматривалось то «SOS», то – «каждому своё».

 

Пауза.

 

Мы на мели, матрос. Бери лопату, ныряй в открытый космос, откапывай фальшкиль. И глянь в иллюминатор: русский патриарх Кирилл вернулся на Родину, с чучелом «адельки». Живой пингвин? Ну, слава Богу. А кто там плывёт? Белый медведь? И льда не видно? Нефтяные вышки? А кто там? «Сильно обгорел, лица не вижу».

«…эх, бедолага… Ну, спи, Серёга…»

 

Внезапно усаживается, смотрит перед собой.

 

Святой отец, вы обратили внимание, что улыбка никогда не сходит с моего лица?

 

ЛАВЕРН

Обратил. Вы тут ходили во сне.

 

САД

Рассказывал чего?

 

ЛАВЕРН

О, да.

 

САД

Бывает, я ж давно сижу. Я один раз застал эпилог, который рассказывал себе сам.

 

ЛАВЕРН

И как?

 

САД

Было интересно. 

Охота с гончими.

Гон… Гон… Гон…

Три, два, один «Д», и так три раза – строго, до наоборот. Истина была близко. Я выпустил её в небеса, как некто запустил её сейчас – мне, а позже она снизойдёт по мозжечку какому-то бродяге, а позже – знаменитому еврею, я помню. Он мне показывал язык. На кольце Сатурна было не «каждому своё». Там было «время». Просто «время».

 

А это – вот что: я всю жизнь улыбаюсь, и только сейчас осознал, что кожа от этого стареет, я стал заставлять себя каждые тридцать секунд расслаблять эб(ПИСК)ало, и сокращаю этот промежуток до трёх. Потом – минус трёх. И так до бесконечности, возведённой в степень. С чего я заявляю вам. Святой отец, что я – бессмертен. Ибо омолодился в степени – минус. То есть, взвесился до минусового нуля.

Всё дело в том, что я в большей степени, чем все эти педики во главе с Людовиком, знаю самок, как сочинительствовал великий русский поэт Иван Семёнов Барков:

«Курносых ж(ПИСК)оп,

И толстощёких,

Зверей еб(ПИСК)ал,

Скотов и птиц…», знаю самок, ибо изучал их «бионическими» способами, дабы лучше познать природу их устройства.

Это отрывок из его драм… драматического произведения «(ПИСК)здокраса», в пяти актах.

(Подскакивает к Лаверну в фехтовальном «предаппарте», поёт глубоким баритоном)

«Ужели вы наслышаны

Об еб(ПИСК)ле?!»

(Лаверну)

Я сфера, центр которой – везде, я – голос Вселенной, дошедший до ваших тупых голов задолго после моей нынешней смерти;

я в шутку создал вас, а теперь рыдаю над вами.

 

ЛАВЕРН

Вы – Диавол.

 

САД

Я – Бог, что, в сущности, одно, и тоже. Я в севере сияю, издаю звук, а вы не слышите.

 

ЛАВЕРН

И что ж вы говорите? Скажите.

 

 САД

Бесполезно.

Крампусы испокон веков в Тироле, под это их дурацкое блеяние (йодель), сопровождают св. Николая, покровителя морских бродяг, и если чёрт к тебе прикоснётся, будет пруха.

Дураки, да? Да ни хрена. Человек вообще существо противоречивое. Вы не заметили?

А французов вообще во всех местах зовут «лягушатниками», а во времена Ричарда Львиное Сердце наши соотечественники отрубали у английских лучников пальцы, выдумщики, да? Это потому что наши лучники во все времена ни хрена не умели стрелять из лука.

Кстати, святой отец, вы пользовались когда-нибудь презервативами? Вы, вообще, знаете, что это такое? (Зевает, извлекает из кармана панталон нечто.) Мне вождь племени «мачита» подарил. После ассирийского похода. Сделан из нутра русского бобра. Контрабандный товар.

 

ЛАВЕРН

И что мне с ним делать?

 

САД

Надеваете на член и приседаете: он начинает светиться.  На вас слетятся ангелы, как светлячки на еб(ПИСК)лю.

Я вздремну, с вашего позволения.

«Уснуть, и видеть сны… Уснуть, и видеть сны… Уснуть, и видеть сны…».

 (Приподнимается на локте.)

А вы когда-нибудь пили сок из ляги? Ваше преосвященствие?

 

ЛАВЕРН

Нет.

 

САД

Ну, какой же вы после этого француз?

 

Это сцена третьего акта, врываются сеучи.

 

ЛАВЕРН

Кто?

 

САД

Вестники. Языки надо изучать, прежде чем отправлять людей на эшафот.

 

Смена плана

 

САД

(мадам де Сад)

Мы здесь практически не пьём, мамуля.

 

МАДАМ

Помер привратник. «Я за последнею волею прислана».

 

САД

Не ты. Она. (показывает на ширму)

Что ваш любовник? Писю теребонит?

 

МАДАМ

Это чью же?

 

САД

(сплёвывает)

Вот так всегда. Я за отношения, а ты за еб(ПИСК)лю.

Сжать в степени, не знавшей времён.

И мне тюрьма, как дом родной, я всю свою полусотенную жизнь хотел сюда попасть, но не в данном воплощении.

 

ЛАВЕРН

Отчего?

 

САД

Жратва – говно. Лозэну обломилось и бухло, и закусь, и принесла ему всё это – Розанетта, дочка привратника, красавица шестнадцати лет…

 

Дверь открывается.

 

РОЗАНЕТТА

(с поклоном и подносом)

Болен привратник…

 

САД

(крестится)

Слава тебе, Божественный Иисус, что охрана – пара педиков, а то б её раскорячили ещё в «продоле».

«Кто, и откуда, милое чудо»?

 

В мыслях я дал тебе у него отсосать, но так-то не дал.

 

МАДАМ

Тебе б побриться.

 

САД

(отцу Лаверну)

Интересно, отчего это я должен подгонять свой внешний вид под какую-то ёба(ПИСК)ную страну,  ёба(ПИСК)ную город, тюрьму, и не менее  ёба(ПИСК)ную камеру. В мои времена стильнее было. Ходил (а) сексуальный под пристальным гипнозом Сатаны.

Да ладно, не расстраивайтесь. Как вверху, так и внизу. Осетра когда-нибудь доили, св.? Этим занимаются только мужики. Бабам не даются даже рыбы.

 

МАДАМ

В какие-такие времена? Ах, да. Кстати, тебя не казнят. Тебя отправляют в Шарантон. На дурку.

 

Маркиз де Сад падает перед Лаверном на колени.

 

Слава Богу. Я им там устрою козью морду. Рес-пуб-ли-ка-нцы, б(ПИСК)ля. Стадо педиков. А с вами что теперь будет, святой отец? Вас, наверное, казнят?

 

РОЗАНЕТТА

У вас красивые ноги, маркиз.

 

САД

(гордо)

Всю жизнь верхом, всё больше – на кобылах. Особенно в пустыне. В момент просветленья, когда вспоминаешь святых, и плачешь в небеса, промолвив:

Мама! В последний раз е(ПИСК)бу свою Жизель. А Жизель, между прочим, и еда, и собеседница, жена, любовница, и средство передвижения.

 

РОЗАНЕТТА

Жизель – это кобыла ваша, что ли?

 

САД

Какая разница? У меня и протЁз – тоже ничего.

 

РОЗАНЕТТА

Какие вы всё-таки пошляки, что мужики, что, б(ПИСК)ля, аристократы.

 

САД

Да ладно. У меня знакомый был, он селитёров поставлял на двор, что бабы жрали, и параллельно влазили в корсет, но главного секрета он им не рассказал.

 

МАДАМ

А ну-ка?

 

САД

Черви эти – поумнее нас, и с ними надо как-то договариваться, а погонишь своего, уже, практически, ручного, рыбки съешь, на х(ПИСК)уй сядешь, возникнет новый, злой, голодный, незнакомый.

 

МАДАМ

Тебя я именно таким и повстречала.

 

САД

И вот, чем это кончилось. 

 

(В любовном бреду)

 

Ежли б Ди Каприо в 2016 не дали «Оскара», он стал бы

«Вождём черно(ПИСК)жопых».

Серую, в яблоках, Кобылу жалко. Может, всё-таки сожрали? Очки? Что это ещё у меня за очки, зачем вы мне их суёте, всё и так троиться.

(Загибает воображаемую девичью шею)

Сделай мне менет, красавица. «Радости мало, в этом курятнике)

 

МАДАМ

Смотрите, как балдеть умеет, сволочь. (Розанетте.) Отсоси мальчонке, чего порожняком чаи гонять.

 

ГОЛОС

(из суфлёрской будки)

Так это ж ТРИ ДЭ, в формате АЙМАКС, возлюбленный маркиз!!!

 

САД

Когда свинья цитирует голосом Плутарха, виноват автор.

(Лаверну)

Мне Алигьери так промыл мозги своим творчеством, что я даже в дурке его «Божественную комедию» поставить не могу.

 Хотите посмотреть? Как там? Для начала, как попал, назовём эту главу: бычара забурился: чей-то мощный разум поймал сие откровение, попал в ад, сбежал из ада, подробно это описал, и вложил а мои телячьи уста, между прочим, в первом варианте этой психодрамы не было, ни Вергилия, ни самого автора всего этого неизбежного кошмара.

Здесь, кстати, нет ни одного психа – все беглые, со справками. Вот этот – перехерачил в Норвегии семьдесят пять душ, и  теперь живёт, как на курорте, эти – отдали свои души во имя Аллаха, а это мы – католики и те, внял реформе Лютера, настоящие бизнесмены. «Замешкался маненько Ватикан?»

Да. Кстати, мне надо с вами посоветоваться, но только с положительным результатом, то есть моим. Результатом.

Эй, черти!

 

«Черти», низший клан в субординации ЗК, раздвигают занавес.

Там низкое зарево тумана, и вопли испытуемых.

 

САД

Театр в «жёлтом» доме, единственный в мире.

Нам стоит туда идти?

 

ЛАВЕРН 

Нет.

 

САД

Отчего же? Разве не «самый тяжкий грех – это трусость?»

 Смотрите!

 

Открывает занавес.

 

Мы не будем с вами смотреть то, что происходит с грешниками, мы, под суфлёра, пойдём курнём за закулисье.

 

Х

Валим отсюда, Командор дё Сад, маркиз Же, Ме.

 

САД

(отрубает демону голову своей телескопической шашкой, Лаверну)

 А что? Здесь за это не посадят, так, всякое мультимедийное говно, вы очки наденьте, это АЙМАКс, вот эта, ушастая кобылица с хвостом, летает на ящере? Вкруг древа Аватара! Хотите её вздрючить? Не видел ни одного местного грешного психа, которые не хотел бы изловить её за хвост, и вправить вафлю, верхом не змее Горыныче, о трёх головах и семи ху(ПИСК)ях, не удивляйтесь, это ж 10-Д, здесь не захочешь, вы(ПИСК)ебут, я ж всё это ещё здесь, в период революции, убогим предсказал.

«где вместо завесов висящих вкруг храма всё висять Му-Де!!!.

 

Возвращаются в камеру, хлопая дверьми, шурша кулисами с мужской и женской стороны, под взоры (ПИСК)дарасов, где ждут их бабы.

 

САД

(в бреду)

Лариса. Был только лёгкий пётинг.

 

Видит Мадам.

 

Тьфу, б(ПИСК)ля.

 

МАДАМ 

Ничего. Вы завещание-то подпишите. Вот на землицу, а вот на ней строения.

 

САД

А телятам дали отсосать, душегубы? Хозяйство куда?

 

МАДАМ

Да нет, если только молочному дать – полизать, и то – обоюдопротивоположного полу хотя бы должна быть скотина.

 

САД

(Лаверну)

Да, святой отец. В наше с вами время еще не было антибиотиков, и молоко было чистое, как белое небытие. (Мадам.)

А ты что несёшь при священнике, женщина? Только самок, слышала! Меня, маркиза перед эшафотом, клеймить пидерастией?! Никогда! Всё, на х(ПИСК)уй, лишаю вас наследства. Обосную фонд садистов, открою сеть сексшопов, да таких, что конкуренты сдохнут, я видел будущее, где люди абсолютно лишены фантазии в 21-м, и последнем веке – до нашей эры ТАК ЭТО В СЕКСЕ!

Оглянитесь, люди!

(обращается в зал)

Дичь любить надо,

А вы жрёте. ЖРЁТЕ, ЖРЁТЕ.

В ЭТОМ МИРЕ ВСЕ БЫ УЖ ДАВНО ПРИНЕСЛИ ДРУГ ДРУГА В ЖЕРТВУ, если бы не страх.

Все дело в обстоятельствах. Какой ты вчера, сегодня, завтра, и если тебе мнится, что ты уже не тот, надо разрушать стены.

Я научу тебя ловить стрелы!- говорил Сиддхарх, интересно, если бы поместили Будду в дурку. Разразил бы нас гром небесный?

Ему ж всё по х(ПИСК)ую?

Ну, спасибо, святой отец. Отравил, так отравил. Как говорил великий Парацельс, главное не яд, а его доза.

Что это со мной? Как говном надышался?

А, это ж наше, материальное измерение.

Я мусора взлюбил,

Когда он проводил

Меня в армейский магазинчик…

 

А тама: крохотный автомобильчик с дистанционным управлением, там бабло везут, я в него гранату русскую РТПГ, вам в самовар, ху(ПИСК)як, все к в бэхе – в хлам, а двери так и не открылись, сваливаем, вваливаем, валим, валим этих (ПИСК)дарасов, на конницу – уланы, да сдёрните вы его с кобылы, пробьёте Арьегард – обоз с бл(ПИСК)ядями!!! Каждому драгуну, б(ПИСК)ля, драгуну!!!

 

Пауза

 

Извините, св. отец, а нас на дурке Великих мастеров играют Данте:

 

ЛАВЕРН

Он здесь?

 

САД

С какого перепугу? Тот вечен, кто под парусами.

Ему благоприятствуют ветра, и те планеты, что ему подвластны, и т.д.

Грехи падут, как тока вас забудут ЗДЕСЬ, СЕЙЧАС. А если вспомнят – всё, считай, спервоначалу.

 

ЛАВЕРН

Здесь тоже вечность.

 

САД

Здесь гидами – все черти «со двора».

 

(орёт в небеса, они же – колосняки нашей общей дурки, где мы жрём.

Пьём.

Срём.

И, стало быть, сношаемси.)

 

САД

Я дорого возьму за эту пьесу, не будь я командор всей этой экспедиции, б(ПИСК)ля буду, папа!

(Оборачивается к Лаверну)

 Да не вашего.

Это ещё не написано.

Древняя Пальмира… Что стало с камнем…Оркестр… Какой-то там небритый осетин дирижирует, как будто видит здесь, сейчас, нас с вами… Римляне не додумались приносить здесь жертвы христиан…

(вылавливает Лаверна, прижимается к нему, с ужасом озираясь по сторонам.) За возрождающий огонь… Вмажемся на брудершафт, святой отец?

(Лаверну, уже на расстоянии). А с другой стороны, не было б Герострата, не было б и храма Артемиды, правда? Неправда? Эх, село. Я вам открою тайну: ни царицу Климентину поджигатель не уестествлял, и даже не царя не было. Так, байки. Вы эту шайку видели? Не знаю их и я. Зато видел на сцене: Герострата играл Сошальский, ах, как он играл Герострата! Забыть! И всё. Однако редактор его не подчеркнул, значит, он остался во всемирном словаре! Но камень не забудешь, он вечен, как его неспешная душа, так что мусульмане возродили руины, окропив их кровью христиан: мы сдохнем все, но эти уж точно – будут биться дальше в небесах, участь воина всех круче.

 

Занавес.

Иллюстрированная «Божественная комедия» Данте Алигьери проносится пред взором нас, зрителей этого вселенского кошмара, скоростью, где свет загибается, как…

 

САД

Дружище Рихард. Сыграйте нам «Полёт Валькирии», спалите фортепьяно.

 

Х, ХХ, ХХХХ

(Разыгрывают)

 

СТРАЖНИКИ

(бухают, и даже не смотрят на спектакль)

Демоны.

 

САД

Я зримо видел времена, когда народ не знал, что пи(ПИСК)сю можно хапнуть. Реквизит сюда.

 

Волшебным образом на сцене появляется стол, коньяк, и всякая к нему закуска, пачка каких-то запрещённых Государством папирос.

 

САД

И бармена.

 

Высвечивается задник, за стойкой – Х

 

МАДАМ

Мы на котором круге?

 

Х

Мне запретили говорить на эти темы.

 

МАДАМ

Сам?

 

Х

Сам.

 

САД

Самого сюда.

 

Х

Он в отпуске. Вы ж сами дали ему отгул.

 

САД

А что с ним?

 

Х

Запил, ваше…

 

САД

Тихо, тихо. Что значит запил. Прогрессивки лишу эту сволочь. (Мадам.) Заню, тьфу ты, бля пронюхал значит про девятый круг. Знание рождает печаль… Сказал какой-то грек, а за ним какой-то русский…

 

Х

Он сказал, что это секретная информация, от чего он запил.

 

САД

Но мне-то скажешь?

 

Х

Вам, разумеется, скажу.

Он запил от страха, что за эту роль его в самом Аду назначат играть ту же роль.

 

МАДАМ

 (Розанетте)

Нет, ты слышала, шлюшка ты малолетняя? Чёрт отказывается исполнять чёрта. Между тем, по моему сугубому мнению, певица должна петь свою песню, артист должен играть свою роль – у них работа такая. К тому же, он попадёт в Рай, согласно поверью, там все хреновые артисты.

 

САД

 (Х)

А где второй состав?

 

Х

Осмелюсь напомнить, у нас некоторые роли распределены в единственном составе.

 

САД

Ладно, наливай.

 

Сад и Мадам садятся за столик, похожий на люмберный, напротив друг друга, в полуобороте к залу. Сощюрясь, осматривают зал.

 

МАДАМ

Смотрите, товарищ Режиссёр. У нас на круге полным полно мающихся грешников.

У меня тост.

 

САД

Валяй.

 

МАДАМ

Накачи!

 

САД

Это что такое?

 

МАДАМ

По-японски – победа.

 

САД

Ты знаешь японский?! Едем на гастроли в Токио. Всю труппу с завтрашнего дня заставлю учить язык самураев – вот они обрадуются.

 

САД

За победу, как говорил Сальвадор Каменеч Дули Куси Фаррес, маркиз дё Пуболь, нет ничего серьёзнеет игры. Товарищ (Х), где у нас Великий Сальвадор? (Мадам, доверительно.) Как говаривала Фаина Георгиевна, «в Раю лучше климат, но в Аду интереснее компания».

 

Х

Осмелюсь напомнить, вы путешествуете по итальянским кругам, а Дали, с вашего позволения, каталонец, у них даже язык сильно отличается от испанского.

 

САД

Ты смотри, какой зашифрованный демон.

 

МАДАМ

И не по чину образованный, что немаловажно.

 

САД

(Х)

Если бы не столь опереточный грим, сам, что ль накладывал? Скажи в другой раз, чтоб тебя сажали за стойку вообще без грима. А так – сильно обгорел, лица не вижу.

 

Х

Осмелюсь напомнить, что вы произнесли тост за победу над нами, чертовским классом, и чёрною ордой, коктейль остынет, его надо петь охлаждённым.

 

МАДАМ

Так я выпила. 

 

САД

(Чёрту).

Скажешь, что на вашем круге и курить нельзя? Всяко разно.

 

МАДАМ

А у тебя, что есть? Может, вмазать тя «крокодилом», гражданин маркиз.

 

САД

Ни хрена, Вергилий здесь – я, я уже эфемерен, а ты ещё – нет.

Вот и передай всей этой горстке оборванцев, в точности, как происходила эта мизансцена, а что переврёшь – уволю на х(ПИСК)уй. Пойдёте все обратно – в реальный мир, он вам покажется натуральным адом. Ясно выражаюсь?

 

МАДАМ

Ну, и как она сосёт?

 

САД

Не помню, мне надо посоветоваться с адво… отцом настоятелем. Да и вам, скажу, тоже не семнадцать (17).

 

МАДАМ

А мне и так нищтяк.

 

САД

(берёт лапоть)

Ну, пусть он тебе сначала хлопнет по эпалу, а потом перезвони.

Привет, тебе чего? Сгущёнки. Дорога есть?! И это можешь?

(прикрывает лапоть на подобие смартфона, Мадам, Розанетте)

Тёлок пришлют.

 

РОЗАНЕТТА

Ни хрена себе. Папа, я уезжаю к маме, в Совиньон.

 

МАДАМ

Вот справка на маркиза, что он, мол, не совсем в себе. Передай папане, а то он со мной разговаривать не хочет. 

 

САД

День сурка, в натуре.

Б(ПИСК)ля, я знал, что ты ведьма, но не до такой же степени.

 

МАДАМ

Да и ты никакой не ведьмаг, обыкновенный наркоман с зоопедоникрофильными отклонениями черепа.

 

САД

Миссия такая – развлекать историю.

Вон, великий Мао, чо удумал: миллиард оборванцев пере(ПИСК)хуярил воробъёв, потом завёз и развёл новых.

(поёт)

Целая

Нация

Срётси

От

Счастия

Или вот, баба Оззи Озборна пропиарилась, свалила – это в шестьдесят три. Сниматься в порно.

Братья! (Дамам). И сестры.

Вот   вам рецепт.

Как я избавился от боли.

Умерев.

(в зал)

Сегодня, 2016 года, в международный день театра, который строго по вселенскому графику совпадает с днём дурака, мы покажем вам настоящую дурку, называется «Алтынка» им. Св. Софии, рядом, в 1961 году, приземлился Гагарин, и сердобольные селяне чуть его не растащили на амулеты, пиши адрес:

 

Х

Франция, Шарантон..

 

САД

Ну, и слава богу, пост, хоть дурка французская. Эй, привратник! Наркотиков сюда! И Вагнера. Ну, и Людвига второго Баварского, которого утопили вместе с психиатром.

Эй, черти! Возьмите чего-нибудь в Диснейленде, тьфу ты б(ПИСК)ля, макдональде.

 

Х

Может, в «Джунион Стар» там пиво наливают, Балтику 7.

 

САД

Ну и как?

 

Х

Говно.

 

САД

Средство от цирроза вредно для печени.

Вы что меня, (ПИСК)доры, испугать хотите? Обосрётесь.

Я смотрю сквозь чистые линзы самого сильного телескопа в ваше грязное окно, и мне под(ПИСК)заебало это беспрерывное просветление, б(ПИСК)ля, в заточении.

Где мы, кстати?

 

Х

В аду.

 

ХХ

В дурке.

 

ХХХ

Мы умерли давно.

 

САД

Успокойтесь, мы в Бастилии, и её еще не сравняли с говном: хоть есть где спрятаться от псов Людовика.

 

МАДАМ

Маркиз дё Сад!  Вы будете отписывать имущество или нет?

 

САД

(подходит к суфлёрской будке)

Про говно было уже?

 

СУФЛЁР

Было. Сколько угодно. Что в Балашовской «крытке»,  что в Шарантонской «дурке».

 

САД

Вы так тонко спекулируете, что я не въеду – ложь это или ангельская добродетель. Во всеобщей лжи.

 

Появляется Анри.

 

АНРИ

Маркиз, у вас всё  в порядке?

 

САД

Книжки и тетрадки?

Ясный перец. Вот только этой шлюхе, бразильской президентше, грозит импичмент, б(ПИСК)ля, импичмент, б(ПИСК)ля, импичмент.

Наше

Необъятное

Будущее

Чистый

Дурдом

 (Анри)

Вот это да! Не голова а фаллоимитатор, какая эрудиция!

Эй, хочу скафандр, как у епископа!

 

МАДАМ

Так это ермолайка.

 

Является Мишель

 

МИШЕЛЬ

Анри, туда по одному нельзя ходить.

 

САД

(берёт под руку Мишеля)

Да ладно, что у нас, дайвклуб по вторникам, всё абсолютно безопасно. С Вием я, допустим, бился. Бились наши «эфирные тела», он, сажу я вам чистый классик, посадил меня на брюхо и об стену уе(ПИСК)бал, но я не обосрался, даже про шпагу забыл – тоже эфемерную.

(укладывается на «шконарь»)

На самом деле Ницца было черножопая ещё шестьдесят тысяч лет тому назад – великий исход черно(ПИСЕК)жопых.

(засыпает, тут же впадает в транс)

Странник. Говорит, если не отдашь ему своих женщин, он обосрёт вам всю малину.

 (вскакивает, женщине и девушке)

Собирайтесь. (Лаверну) И вы. Святой отец. И санитары. Эй. Санитары!!!

 

Анри с Мишелем.

 

СТРАЖА

Слушаем. Господин полковник.

 

САД

Не так.

 

СТРАЖА

Господин маркиз.

 

САД

Нет.

 

СТРАЖА

Командор.

 

САД

Вот. Вы чего это голые, и с тазами?

 

СТРАЖА

Дилер – говно.

 

САД

(Мадам)

Слышала, что говорят эти. Фрингеры, тьфу, б(ПИСК)ля стрингеры…

 

МАДАМ

Франкеры. Еб(ПИСК)т мозги по телефону.

 

САД

Точно, тока наши, средневековые Вован и Лексус, прости Господи.

 Весь мир – театр, а люди – (ПИСК)дарасы. И всё в этом поганом мире – из сраного говна.

(Страже)

Слейтесь, мнучки.

Зона моя, зона.

Сохранить измерения в компьютере?

Америка в жопе.

Франция в жопе.

Россия, соответственно, в говне..

Главный стройматериал Вселенной.

Я  русский, суки!

 

МАДАМ

Сударь, вы француз.

 

САД

(Лаверну)

Ваша честь! Я впервые вижу эту женщину. Не девицей взял, один раз продал за бутылку водки. Мадам! Отсосите, тьфу, б(ПИСК)ля, отойдите.

 

МАДАМ

Тебе б побриться.

 

САД

(отцу Лаверну)

Интересно, отчего это я должен подгонять свой внешний вид под какую-то ёба(ПИСК)ную страну,  ёба(ПИСК)ную город, тюрьму, и не менее  ёба(ПИСК)ную камеру. В мои времена стильнее было.

 

МАДАМ

В какие такие времена? Ах, да. Кстати, тебя не казнят. Тебя отправляют в Шарантон. На дурку.

 

Маркиз де Сад падает перед Лаверном на колени.

 

Слава Богу. Я им там устрою козью морду. Рес-пуб-ли-ка-нцы, б(ПИСК)ля. Стадо педиков. А с вами, что теперь будет, святой отец? Вас, наверное, казнят?еРе

 

 

ЛАВЕРН
Я не судья.

 

САД

А судьи – кто?

А я отвечу: в простоте организации интеллект приобретает высший смысл. Чем проще, тем умнее. Вы зачем сюда пришли?

 

МАДАМ

С манн…датом. Вы назначаетесь командующим республиканской конницы.

(Путается в бумагах, они вываливаются у неё из-под подола)

А где же психбольница?!

 

САД

Как, уже? А жив ли мой Бомбей?

 

МАДАМ

Серый в яблоках? Он же иноходец.

 

САД

За это и люблю, чтоб к дурным рысям не привыкать.

А как там «Викинг», что стоит в Марселе?

Фортуна в Амстердаме? И Одиссей в бухте Мечты?

Мадам, выключайте фотоаппарат, не гоните время – пока что порно тока на картинках.

И то – говно.

До знакомства с вами я думал, что будущее хотя бы есть.

 

Анри и Мишель закрывают занавес, оба задумчивы, у будки суфлёра буквально сталкиваются лбами.

 

АНРИ

Ей богу, возлюбленный Мишель, наблюдать дурдом такого класса – настоящая удача.

 

МИШЕЛЬ

(надевает поверх доспехов сам на себя смирительную рубашку)

Вот, говорят, какой-то еврей, губернатор Чукотки, тоже бывший, своё бабло отдал, только чтоб все эти экстрасенсы отъ(ПИСК)ебались, которые в Кремле. Тьфу, б(ПИСК)ля, в Лувре. А они регулярно пугали его одной и той же зловеШЧей формулировкой.

 

АНРИ

???!!!

 

МИШЕЛЬ

Выскакивал командировочный на воле и голосом Сержа Гарелого говорил, строго по склянкам, каждый раз одной и тоже.

 

АНРИ

(завязывает рубашку)

Ну, и.

 

МИШЕЛЬ

(голосом Сержа Гарелого)

А вот сейчас (ПИСК)здну по организму, не доживёшь до коммунизму!!!

 

АНРИ

Правильно сделал, этот ваш мятежный губернатор.  А то б с ним поступили, как с обеими Машками – что Стюарт, что Антуанеттой, правильно черн(ПИСК)ожопые говорят: кто есть, был, и будешь вот наша королевская династия, особенно красно солнышко, тьфу, б(ПИСК)ля, Король Солнце – тоже, все вроде ничего, и бабы, и сервизы, а под конец – всё наст(ПИСК)оебли, и при себе одну единственную дырку оставил, она его и в кресле возила, и флажками отмахивала, и говно выносила, и сама подмахивала.

 

Анри «довязывает» Мишеля.

Целуются.

 

АНРИ

Ну, с Богом.

 

Сад наблюдает за ними из камеры в глазок.

 

САД

Да ладно, я прикидывался. Что б свалить на дурку. Экстрасенсорные убийства не вмещает уголовный кодекс.

 

РОЗАНЕТТА

А как же – будущее? Оно – не такое?

 

САД

Могу для вас придумать. Я ж писатель. Отсосите, будете воспеты. Так было есть и будет. Правда, Ченгиз Хан на этом погорел, какая-то борзая наложница попалась, щёлкнула зубами. Ну, ничего! Мы в прах превратимся, преферЁнции останутся.

 

ЛАВЕРН

Там?

 

САД

И далее – везде.

 

 (в зал)

Я кот.

Меня в мешке всё топят.

Не утопят.

Кишка тонка.

У главврача.

Он просит взятку.

В сорок тысяч баксов.

 

МАДАМ

За такую справку по так называемым «афектогенным состояниям», по которой можно полчаса рубить сокамерников?! Да я бы отдалась за такую справку. Иль вы забыли, дорогой маркиз, как продали меня за бутылку юбилейной водки? Тьфу. Б(ПИСК)ля, бургундского самогона?

 

САД

Не продал, а купил.

 

МАДАМ

Какая разница?

(в потолок)

Господи, зачем ты  заселил сюда  человека?

 

Декорация меняет цвета.

 

САД

(приходит из транса)

Ого! Совсем другое дело! И покойники цветные, но, я всё равно не дам им украсть мою славу.

Лаверн! Вы прошлись до Индостану, построили падогу, замолили б грех смертоубийства поданного короля Людовика, а позже, этого осла Дантона.

 

ЛАВЕРН

Я не знаю никакого Дантона.

 

САД

Это потому, что он ещё – никто, но станет всем.

Ах, да, индусы же неверные. Точно так же, как для мусульман – неверные все, да будет вам известно, во временах, куда залетали исключительно драконы, талибы уже расстреливали ракетами статую Великого Сиддхарха!!!

А купили всех кто? Евреи. Вот хитрая нация, да? Это они распяли нашего Христа.

С другой стороны, был бы выбор, не было б пророков. Говорил уже?

Ну и что?

Кто практикует в себе бога, тот им становится.

 

ЛАВЕРН

Так вы – бог.

 

САД

Так думают здесь все. В тюряге психика у людей меняется, вы не заметили? Они поверят в чёрта лысого, лишь бы выбраться отсюда. А сидят – 105, 228, моей статьи, то есть 126 «похищение цыганки», истории, воспетой Эдгаром По, здесь и вовсе нет.

Жизни не хватит, чтобы зарабатывать в ЗК авторитет. Приходиться действовать, согласно Богам: создавать о себе легенды.

У вас - политбюро в центральном Ватикане – с фальшивыми дипломами.

Они все уверены, что я вытащу их отсюда. Правда, черти?

 

Все «Х», из за кулис, со сторон «М» и «Ж», что является лучшей иллюстрацией любой «огороженной» территории.

 

Х

Это кто ж такие?

 

ХХ

Евросоюз. (Саду.) Командор, вы как думаете, дро(ПИСК)чить на стеклотаре, это сексуально?

 

САД

Вы у Папы Римского спросите.

 

МАДАМ

(Лаверну)

Он псих, вот справка.

 

САД

(в зал)

Эй, братья по разуму! Сегодня день сноса, тьфу, б(ПИСК)ля, возрождения Бастилии гасторбайтерами из Марокко, Сирии, Турции, Афганистана, Чечни, Дагестана, Туркменестана…

Ага, кураж Я всегда знал, что все вы – плод воображения.

Как? У нас корабль теперь зимовать будет, опять во льдах?!

Время прошло, ничего не изменилось.

 

АНРИ

Яд? Ну, да. Это ему св. отец…

 

Всё взрывается, стража проваливается в оркестровую яму, из суфлёрской будки выкатывается голова.

 

ГОЛОС

(головы)

Обзаведусь баблом, куплю себе сексшоп.

 

Явление чертей, передвигающихся по частям, вместе с замедленными фрагментами ядерного взрыва.

 

Х

Ну что, болит?

 

ХХ

Пока не вырубает.

Гоните маркизу дё Саду противоядие, святой отец.

 

ХХ

Слышь, православный, тьфу, католик, ть(ПИСК)фу, мормон, тьфу, лютеранин, в дурке «уже», или «ещё»?

 

ХХХ

Пытать его.

 

Х

Невозможно. Некармический объект. Создан командором в результате литературного эксперимента. Его на костре спали – он не почувствует, а скажут, что он великомученик, как тот бенениктинский монах, что лоханулся с христианским календарём. Боялись революции роботов, а поимели контрреволюцию подобных объектов – их как бы нет, но они вредят основному закону драматургии, раз ружьё есть, из него пора стрелять.

 

ХХХ

Там как-то по-другому.

 

ХХ

Ничего. Простите?

 

Х

Прощаю. (В зал.) Шампанского.

 

Наливают.

 

Х

БЫЛО?

 

СУФЛЁР

Не было!!!

 

САД

(чертям)

Шалом, славяне! Прикинемся идиотами, и дезертируем с этой паскудной психбольницы: обратно в Бастилию.

 

Х

Командор, её разобрали. На, как Вы верно выразились, на говно.

 

САД

А с нами что?

 

Х

Мы в сфере…

ХХ

Центр которой…

 

ХХХ

Везде.

 

САД

(чертям)

Нет, вы видели эту лупоглазую бл(ПИСК)ядь, ну у которой муж отсосал, или она у кого-то отсосала, мол: Саддам мёртв, мы таки закрыли вокруг него петлю! Сука, вот она выиграет выборы и погубит мир. Баба с климаксом и обоссанной щитовидной железой? Она же злая, как собака.

И ваще, нельзя давать такие срока за изнасилования?

 

МАДАМ

За что ж ты убивал тех, кто насиловал меня?

 

САД

Потому что за такое надо убивать. А сажать – не надо.

Дай-ка мне пульт. (Кивает на свой, абсолютно русский лапоть)

 

МАДАМ

Зачем?

 

САД

Чтобы выключить это ёб(ПИСК)аное человечество.

У вашего генсека бобла не хватит, чтоб меня назначить. Или вызвать.

 

МАДАМ

Могут посадить.

 

САД

Могут запереть, а посадить – так это вас ко мне на шишку. Прошу вас, мадам. Уестествитесь.

 

Лаверну.

 

А вы читайте классиков, святой отец. Марика Дель у Тургенева, по-моему, это лошадь. А я вам ни х(ПИСК)уя не общество спасения.

(чертям)

Ну, ху(ПИСК)ле вылупились? Мы едем на гастроли. Грузите декорацию.

Я уже играл в этом театре! Здесь ряженые, и отмороженные.

 

Анри и Мишель немедленно становятся раком.

 

САД
Не до такой степени, ребята. Добро пожаловать в наш клуб, кому за триста (300). (В суфлёрскую будку.) Было!?

 

СУФЛЁР

Да!!!

 

САД

Тогда вымарать всё это на х(ПИСК)уй, я закрываю клуб.

Обо

Мне

Говорят

Но

Меня

Не

Знают

 

Кстати, дайте мне вариант очковой, джокерской, тьфу, б(ПИСК)ля козырной давности, я хоть гляну, где там появляется Мадам, ваще, а то ведь в светлом будущем, оно как: ну х(ПИСК)уй кого послать, и то по скайпу. Але, на шхуне?

«…Господу мою душу

Телом моё королю

Сердце моё дамам,

Четь себе самому…»

Ну, и

Сюртук

Фуфаечного

Типа.

 

 

МАДАМ

Что это?

 

САД

Старинный девиз.

 

МАДАМ

А про прикид?

 

САД

Это – девиз архисовременный.

 

(орёт в колосняки)

 

Отец Небесный!

Как

Хорошо

Быть

Гражданином

Ядерной

Державы!!!

 

Лаверн на мгновение теряет сознание, ударившись о камни пола продолжает творить молитву с усиленной

яростью.

 

Ясно вам?

Каждый псих на этой сцене хочет сыграть Гамлета, но никто не может.

Кроме, разумеется, меня.

 

Любовь – кровавый процесс в человеческой крови

Какая дурь

В натуре

 

ГОЛОС ИЗ СУФЛЁРСКОЙ БУДКИ

Было.

 

Х

В разные времена цены разные.

 

ХХ

На сцены.

 

ХХХ

(Суфлёру)

Давайте сверим тексты, ибо ваш вариант сам себе накаркал: когда на дурку попадает драматург, за ним туда отравляются и все его

персонажи.

 

МАДАМ

(вспоминает)

Это была не измена. Просто гуляла по бержку, видала молодого человека, и отсосала у него.

А вы? Как бы поступили на моём месте?

 

АНРИ

Точно так же, Мадам.

 

МИШЕЛЬ

Подписываюсь под предыдущим б(ПИСК)ля, оратором.

 

САД

И когда это было?

 

МАДАМ

Пока вы в сраку срались под себя. Нанюхавшись своей алхимии.

 

Мадам молча показывает Лаверну какой-то засраный пергамент, другой тычет в дё Сада.

 

САД

Кстати, вы б донос переписали, господин священник. Прошу придать всей этой пьесе чисто голландского флЁру, когда-нибудь всю это великую страну, что хохлов на х(ПИСК)уй отослала из Европы, объявят одним единым вольным городом, и рты там будут у всех до ушей, но мы к тому времени уже в лагерную пыль превратимся, мы прахом станем, а затем говном, а они будут укуриваться анашой и глумиться надо всем остальным миром, где эта ёба(ПИСК)ная «два два восемь», за что матушку продали, коммуняки, Вольтер, Дидро, и этот про(ПИСК)дор Ро-бе-спьер, кого из ним там дама в ванне пописала, пока он там надрачивал, ох уж эти великосветские понты, и что б ещё по пролетарски, ванна посреди сортира, томный свет, перо, книга, кровь, менструация, стрельба, вранье! Она сразила его прямо на очке. Он воспел себя, почти что, как Гай Юлий, только в Риме трудились лучшие дизайнеры, ребята! Не то что сейчас! В чём мы ходим? Ах, да, скафандров же ещё не изобрели, и весь этот сопутствующий бутор.

(берёт Розанетту за лицо)

«Дитя, сейчас ударит шесть».

Поедемте, умрём.

Раз дожили до этого.

 (пялиться в лапоть)

Подарили какое-то АЙПАТное говно, столько ненужных операций, в натуре, сдуреешь в дурке, пока всему этому научишься.

 

Х-сы меняют декорацию со скоростью света, к концу света возведённую в степень (то есть: она уже стоит)

 

САД

В последнее время я вообще не употребляю  конкретных формулировок.

 

МАДАМ

Так ты вроде закодированный?

 

САД

Раскодировался, мадам. Безо всякого отца Лаверна с его изобретённым Богом. Я крещёный христианин, Иисус – любовь моя, и попы тут не при чём. Отец Лаверн.

 

СУФЛЁР

Какого х(ПИСК)уя? Нет этого в тексте.

 

САД

Это потому что двадцать лет назад с этим было всё нормально.

А теперь и псих, и артист – другой пошёл, я не могу объяснить психам, что нельзя до  такой степени перевоплощаться, мол, это, как правило тяжёлая статья, дурные мысли лезут на счёт массовых убийств, изнасилований, разрушений древних памятников культуры и т.д.

 

Х

А с артистами как?

 

САД

С ними всё нормально, на каждого – по санитару, кстати, кто из вас там XXL?

 

Чёрт подходит.

 

САД

Ну, показывай.

 

Смотрят.

 

САД

Смотри мой.

 

Чёрт смотрит, ахает, растворяется в пространстве.

 

МАДАМ

Святой отец, а вы его медицинское заключёние читали? (Подтаскивает Розанетту) А это, случайно, не ваша дочь?!

 

САД

(падает на колени с кулис женской стороны с надписью «Ж», от  туда выходит девушка с косой, играющая старуху смерть, у которой за спиной английский штуцер «Голланд-голланд» со сменными стволами).

Мама!

 

СМЕРТЬ

Я лоханулась, маркиз. Надо было выходить  с другой стороны, так уж извини.

(Снимает со спины ружьё)

 

САД

Да нет, бабуся! Как давеча на(ПИСК)ёб я тебя, так и щас вы, тьфу, б(ПИСК)ля, про(ПИСК)ебу. Это я вошёл в кулису, да не ту.

 

СМЕРТЬ

Чего так? Память подвела?!

 

САД

(в окно с решёткой)

Воробышек со мной заговорил.

 

Боги

Не

Ошибаются

Потому

Что

Любая

Ошибка

От

Бога

 

Пауза

 

Единственное

Чего

Не

Могут

Боги

Это

Ошибиться

 

Доктрина

НЕ

Выбора, святой отец.

Был бы выбор, не было б пророков.

А всё, что я (НЕ) ни делаю, всё ж к лучшему.

 

Смерть снимает ружьё, стреляет, целя Саду в яйца.

 

Сад принимает пулю, отскакивает с авансцены на одной ноге, возопив в дороге:

 

Эх! Хорошо, что не по яйцам. Но не с той кулисы вышла смертушка моя. Не с той.

(Суфлёру)

Потом все эти стебанутые артистки скажут, что это она пальнула  на почве ревности. Дурдом, в натуре.

 

Подходит к Смерти берёт её за ствол (12, б(ПИСК)ля, калибра), выводит её на авансцену, изготовляет на мЭньЭт.

 

САД

Не стой кулисы вышла, смертушка моя. Подруга. Мать, сестра. Не с той.

Все мы издохнем. Не х(ПИСК)уя изображать сенсацию.

Уж

Лучше

Здесь

Сгореть

Одномоментно

Чем

Вечно

Вытлевать

За

Трусость

 

Суфлёру.

 

Чо там дальше, премудрый обладатель? Как у вас там? В политбюро?

 

СУФЛЁР

А вот чо!!! … взял он её за руку по старообрядскому обычаю, повёл вдоль Круга вкруг ракиты, и зажили они счастливо, и померли в один день.

 

Включает Круг. Он со скрипом, но вращается.

 

СМЕРТЬ

Ни х(ПИСК)уя себе. Раскладец.

 

САД

(с хитрецой)

Замыслил драматург!

 

Занавес

Суфлёрская будка разворачивается в зал.

Она пуста.

 

СУФЛЁР

(его голос, усиленный во множестве зеркал многократным эхо)

Вот так и отсосала Смерть у благородного Маркиза.

 

Мы

Зрители     

Спускаемся

В оркестровую

Яму

Там

Черно-белые

Кайфуют

Под

Крылами

Идём

Наверх

Там

Бело-чёрные

Кайфуют

Под

Крылами

Всё тоже

Строго

Наоборот

 

                                                Занавес

 

мail: super.dell-v@yandex.ru

www.dell-v.ru

 

САД

Ой, братья – акробатья Уркагановы, тьфу, бля Кеннеди, дрючат в пару Лену Мармеладзе, да как они могли травануть её её же наркотой, за такие вещи здесь, ваще, сажают в жопу кипятильник, кто, конечно, побогаче, да ей

 

Кому?

 

Мерлин Монро, я что, не сказал? Она у нас в дврке. Ей рукоплскал весь мир, и лаже в этой самой немытой России, её фотка, где ей проветривают (ПИСК)зду прям из канализации (садюги, но артиска – профи подневольныя), висела в каждом занюханном клозЭте.

 

 

Х